Получение от государства денег на благотворительные цели — дело не только сложное, но при нынешней организации процесса еще и практически бесполезное. Такие гранты нельзя потратить ни на зарплаты, ни, по сути, на благотворительную деятельность. Надежда только на частные пожертвования, главное — чтобы не из-за рубежа.
Финансировать профильную деятельность с помощью государственных грантов невозможно, поэтому многие НКО даже не тратят силы на их получение
Фото: Сергей Веретенников/ДД "Даниловцы"
К маю завершился прием заявок от некоммерческих организаций на первый этап распределения 2,7 млрд руб. президентских грантов. Результаты появятся лишь летом, но специалисты центра антикоррупционных исследований и инициатив "Трансперенси Интернешнл — Россия" уже заявляют, что гранты распределяются непрозрачно. Нет четких критериев для выбора победителей, нет схемы определения суммы для каждого гранта, а получившие в прошлые годы финансирование организации зачастую представляют собой сомнительные НКО без отчетов о проделанной на государственные деньги работе, а порой и без сайтов и каких-либо уставных документов.
Смотреть на итоговый список получателей государственных грантов, особенно президентских, и правда всегда интересно: никогда не знаешь, какие проекты государство сочтет в этом году действительно значимыми. Например, в прошлом году таковыми были признаны исследование "Роль народов Кавказа в освобождении блокадного Ленинграда" (на него выделили 9,5 млн руб.), организация "Хрюши против" (на проект по борьбе с просроченными продуктами дали 5 млн руб.) или "СтопХам" (на пресечение попыток неправильной парковки выделили 4 млн руб.).
Впрочем, на поддержку малоимущих, помощь детям-сиротам, строительство домов для престарелых или, скажем, социальную адаптацию инвалидов деньги тоже выделяются. "Но реже и куда в меньших объемах, обычно от 300 тыс. руб. до миллиона,— рассказывает руководитель благотворительного фонда "Волонтеры в помощь детям-сиротам" Елена Альшанская.— Благотворительных фондов в числе победителей вообще обычно немного, основной упор делается на проекты, которые, согласно формулировке, способствуют "развитию институтов гражданского общества и защите прав и свобод человека"".
На самом деле благотворительных фондов среди некоммерческих организаций немного. Если, по данным Росстата, НКО в России — около 90 тыс., то благотворительных фондов из них — чуть больше 6 тыс. Тем не менее почти каждый рассчитывает на государственную поддержку. "В условиях, когда частная благотворительность в России не развита и носит обычно одноразовый характер, логично рассчитывать на государство,— объясняет Альшанская.— Потому что, по сути, мы решаем имеющиеся социальные проблемы за него. Однако у самого государства такого осознания пока нет".
Короткий век гранта
Для некоммерческих организаций существует не так много грантовых программ. Помимо президентских есть еще гранты от Минэкономразвития (около 700 млн руб. в год), а также местные гранты от региональных правительств. Например, в Москве это гранты от Комитета общественных связей.
Мнения по поводу этих программ у всех разные. Одни считают самой продвинутой грантовую систему правительства Москвы. "Они привлекли НКО для подготовки документов и разработки процедуры,— говорит Юрий Белановский, руководитель волонтерского движения "Даниловцы".— В результате созданная ими процедура — самая прогрессивная в стране". Другие участники процесса полагают, что лучше устроен конкурс Минэкономразвития, а Комитет общественных связей, с их точки зрения, требует избыточной отчетности. "Заявка для Комитета общественных связей — самая сложная, впрочем, как и отчетность для них же,— рассказывает Владлена Калашникова, руководитель отдела по привлечению средств православной службы помощи "Милосердие".— Они требуют отчетов не только за выделенные средства, но и за собственный вклад. Причем изначально заявлена свободная форма отчетности, а при сдаче возникает масса замечаний, вплоть до придирок к стилистике документов".
"В любом случае основная проблема всех грантов — это короткий срок их действия,— поясняет Альшанская.— Деньги выдаются не под основную деятельность, а под узкую проектную, рассчитанную на короткий промежуток времени". Например, фонд "Волонтеры в помощь детям-сиротам" занимается профилактикой сиротства, то есть обустройством приютов для нуждающихся в помощи матерей с детьми. Он также оказывает помощь детям в спецучреждениях — больницах, детских домах. Однако с этой деятельностью фонд не может подавать заявки на грант. "Нам нужно выдумать проект, который будет направлен конкретно на тот узкий сегмент, который государство поставило в этом году во главу угла,— говорит Альшанская.— Например, на приобщение молодежи к социальной работе. Вот мы сидим и изобретаем, какой проект реализовать именно под эту идею, составляем документацию, тратим время и силы наших специалистов, по сути, на надуманные, вторичные проекты, от которых куда меньше пользы, чем от наших основных".
Вот почему, уверены в благотворительных фондах, в списках победителей так много новых, со спорной, мягко говоря, тематикой НКО: новая организация, у которой нет основной деятельности, может подстроиться под любую заявленную тему и освоить бюджет гранта. Причем, подчеркивает Юрий Белановский, эти сомнительные НКО вряд ли начнут организовывать какую-нибудь реальную работу: "Они скорее проведут какое-нибудь масштабное событие типа всероссийского форума, посвященного вопросам благотворительности. От него, как вы понимаете, больным или испытывающим трудности людям легче не станет".
Одного года недостаточно еще и потому, что странно полгода выстраивать на грантовые деньги работу, например, с онкобольными, еще полгода им помогать, а потом уходить по-английски, потому что грантовые деньги закончились. "Возможно, такая схема поддержки "благотворительных стартапов" идет из бизнеса — вроде: поможем год, а дальше вы сами,— пытается разобраться Белановский.— Но в социальной сфере это так не работает. Здесь никогда не будет самоокупаемости, и если проект через год некому поддерживать, и нового гранта он не получает, он умирает".
Копейки на главное
Основная часть расходов любого благотворительного фонда — зарплаты. Все остальное — помещения, транспорт, игрушки, одежду, определенные лекарства и даже программистов под создание сайта — готовы предоставить и частные жертвователи, и компании, закладывающие в свои бюджеты расходы на благотворительность. Сложность работы с государственными грантами заключается в том, что на зарплаты сотрудников НКО может быть потрачено не больше 30% суммы гранта. В этом кардинальное отличие российской системы распределения грантов от зарубежной, где грант может расходоваться по усмотрению некоммерческих организаций — на то, что им действительно нужно.
"По сути, единственное, на что жертвователи не готовы давать деньги,— это зарплаты сотрудников фондов. Не укладывается у них в голове, что это тоже благотворительность",— говорит Альшанская.
"Вот и опять же получается, что только что созданным НКО это на руку: на деньги гранта можно снять офис, оплачивать транспортные расходы, закупать оргтехнику,— настаивает Белановский.— А серьезным фондам все это уже не требуется, им нужно где-то найти деньги на своих специалистов". По его словам, только на то, чтобы вести отчетность по использованию гранта, нужны хотя бы два специалиста: "Даже если начислить им зарплату в 25 тыс. руб., это уже 600 тыс. руб. в год".
"Кроме того, есть еще и налоги, потому что все фонды платят "белые" зарплаты,— напоминает Белановский.— Вот и получается, что с гранта на миллион рублей, к примеру, на реальную зарплату можно потратить лишь 15-17 тыс. руб. в месяц".
"А миллион — это обычно наш максимум. За семь лет существования мы получили два президентских гранта, один от Комитета общественных связей Москвы и один от Минэкономразвития. Все на сумму не больше миллиона,— жалуется Елена Альшанская.— Так что формировать бюджет на основе грантов в любом случае невозможно. Мы по-прежнему существуем в основном на частные пожертвования и надеемся, что нас не признают иностранными агентами, тем самым полностью перекрыв оставшиеся способы к существованию".
Иностранные агенты
Иностранными агентами за время действия нового законодательства об НКО оказались немногие - к примеру, региональное отделение "Голос-Урал", петербургское отделение правозащитного центра "Мемориал", аналитический "Левада-Центр". Хотя благотворительных фондов в этом списке нет, такую опасность видят руководители многих НКО, занимающихся благотворительностью: частные пожертвования приходят к ним и из-за рубежа. "От бывших соотечественников, обосновавшихся за границей", — объясняет на сайте фонда "Подари жизнь" его соучредитель Дина Корзун. "Да и в принципе, учитывая, что в законе не прописана ни минимальная сумма "иностранных" вливаний, ни порядок ее зачисления на счет, сделать НКО иностранным агентом может каждый, перечисливший хоть 100 руб. с какого-либо зарубежного счета",— напоминает Елена Альшанская.
Не сложнее благотворительным фондам попасть и под определение НКО, занимающихся политической деятельностью, что дает лишнюю причину для статуса иностранного агента. "Например, фонд "Подари жизнь" организовывал акции по отмене налогов с получателей благотворительной помощи, по отмене налогов на ввоз донорского мозга и многое другое,— рассказывает Дина Корзун.— А значит, участвовал в "воздействии на принятие государственными органами решений, направленных на изменение проводимой ими государственной политики", что по закону и является определением политической деятельности". В итоге получается, что поправки в закон, касающиеся порядка присвоения статуса иностранного агента, могут в любой момент сильно усложнить жизнь любой НКО, в том числе благотворительной, никак с политикой не связанной.
По мнению представителей различных благотворительных фондов, статус иностранного агента если и не вынудит организаторов к закрытию НКО, то сильно усложнит им жизнь. "Конституционный суд может хоть сколько признавать поправки об иностранных агентах законными, не несущими отрицательного смысла и никак не мешающими деятельности НКО,— считает Елена Альшанская.— Тем не менее в случае с благотворительными фондами такая метка, которую НКО при признании их иностранными агентами обязаны проставлять на своих сайтах и вообще в каждом публичном материале, отпугнет большую часть жертвователей". Кроме того, это масса других сложностей, добавляют в фонде "Подари жизнь". Нужно уже не раз в год, а два раза в год предоставлять обширную отчетность, в том числе конкретно по использованию иностранных пожертвований: "А это сотни тысяч рублей дополнительных трат. Почти столько же, сколько может стоить, к примеру, поиск и активация донора костного мозга". "Получается, живешь не своим делом, а постоянным страхом, что тебе как-то помешают работать,— говорит Елена Альшанская.— А хотелось бы, конечно, все-таки рассчитывать на поддержку государства. И в правовых вопросах, и в финансовых".