Вчера в Лондоне на традиционном торжественном обеде был объявлен очередной лауреат литературной Букеровской премии. Ее обладателем — за роман "Узкая дорога на дальний Север" — стал пятидесятидвухлетний австралиец Ричард Фланаган. О ситуации вокруг одного из самых значительных литературных призов в мире рассказывает АННА НАРИНСКАЯ.
При всех восхваляемых критиками достоинствах «Узкой дороги» этот выбор жюри часто называют консервативным, хотя вернее было бы назвать его демонстративным
Фото: Alastair Grant/Pool, Reuters
Премия литература
На радостях Ричард Фланаган обнял супругу принца Уэльского Камиллу (что в принципе является грубым нарушением этикета — прикасаться к членам королевской семьи не принято). Призовые £50 тыс., заявил он, помогут ему "просто остаться писателем", а то он, мол, уже подумывал о том, чтобы пойти работать на североавстралийские шахты — двенадцать лет, потраченные на роман, порядком истощили его финансы.
За эти годы Фланаган пять раз переделывал текст — последний вариант он отослал издателю в тот день, когда умер его девяностовосьмилетний отец, который, попав во время Второй мировой войны в японский плен, участвовал в сооружении знаменитой Тайско-Бирманской железной дороги, также известной как Дорога смерти (на ее строительстве умерло более 12 тыс. военнопленных). Именно это отцовское прошлое вдохновило Фланагана на его книгу.
Название для своего романа — "Узкая дорога на дальний Север" — Фланаган позаимствовал у хайку японского поэта Басе. Иногда этот заголовок переводят как "Узкая дорога внутрь себя", и такой перевод в каком-то смысле описывает замысел этой книги. Ее главный герой — врач, прошедший сквозь Дорогу смерти,— в послевоенной Австралии становится символом доблести, его профиль изображают на марках и мемориальных монетах. Но подлинная история того, как он выжил,— это отнюдь не только история благородства и самоотречения, и роман Фланагана в первую очередь изучает человеческую натуру в ее поразительной возможности объединять в себе добро и зло.
При всех восхваляемых критиками достоинствах "Узкой дороги" этот выбор жюри часто называют консервативным, хотя вернее было бы назвать его демонстративным. Нынешний "Букер" — первый со времен основания премии, когда к участию допущены американские писатели (до сих пор кроме англичан выдвигаться могли только литераторы из Британского Содружества, Ирландии и Зимбабве). В прошлом году Букеровский комитет принял решение "расширить границы", выпустив заявление: "Премия должна отражать все разнообразие английского языка — с его энергией, с его жизненностью и великолепием, независимо от того, в какой стране он пребывает. Мы не должны оглядываться ни на географические, ни на национальные ограничения". В итоге в короткий список этого года кроме англичан Али Смит и Говарда Джейкобсона, уроженца Индии Нила Мукерджи, вошли американцы Джошуа Феррис и Карин Джой Фоулер.
Решение комитета "об экспансии" было воспринято без энтузиазма. Сначала с критикой этого новшества выступили такие британские литературные знаменитости, как Антония Байетт и Грэм Свифт, а буквально накануне вручения крайне неодобрительно высказался обладатель двух "Букеров" австралиец Питер Кэрри.
"Культура Британского Содружества была и остается самобытной,— сказал он,— и американскую культуру невозможно воспринимать как ее часть. Американское участие в премии может уничтожить ее собственный колорит". Кроме того, Кэрри заметил, что инновация ставит британскую премию в положение неравноправия: "Я не могу себе представить, чтобы организаторы Пулитцера или Национальной книжной премии в Штатах когда-нибудь стали давать призы британцам и австралийцам" (последнее утверждение звучит в некотором смысле иронично — четыре года назад Кэрри получил как раз Национальную книжную премию, но формально это объясняется тем, что он обладает двойным австралийско-американским гражданством).
Относительно же нынешней букеровской гонки Кэрри выразился однозначно: "Совершенно ясно, что выиграть должен Ричард Фланаган. Он "наш человек" — серьезный парень, который по-настоящему умеет писать".
И премию получил Фланаган. С формулировкой "за неподвластный времени рассказ о войне". Но и еще, вероятно, за "сохранение колорита культуры Содружества".