Насколько велика вероятность того, что Россия будет отключена от интернета, вернется ли в страну CNN, когда в России может быть реализовано так называемое право на забвение и как иностранные онлайн-сервисы буду приспосабливаться к требованиям хранить персональные данные россиян исключительно на территории нашей страны — на эти и другие вопросы "Ъ" ответил глава Федеральной службы по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций АЛЕКСАНДР ЖАРОВ.
Фото: Коммерсантъ / Петр Кассин / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Петр Кассин / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Петр Кассин / купить фото
Очередные этапы переговоров с Twitter и Facebook намечены в декабре
— Когда разрабатывался закон о блогерах, вы руководствовались зарубежным опытом или это оригинальное российское изобретение?
— Авторами закона являются депутаты Государственной думы, а не Роскомнадзор. Так что вопрос не по адресу.
— Но все же какой логикой, по вашему мнению, руководствовались законодатели?
— Я думаю, законодатель посчитал, что 3 тыс. посещений в день — эта та количественная точка отсечения, которая делает распространяемую информацию массовой, и, на мой взгляд, это верно. Но говорить о том, что закон приравнивает блогера к средствам массовой информации, неправильно. Потому что блогер — это физическое лицо, у него нет редакции, нет юридической службы и так далее. Закон его ограничивает в распространении информации, которая является противоправной. Ему нельзя материться, клеветать, лгать, распространять экстремистские призывы и раскрывать государственную тайну. Но ответственность блогера за распространение такой информации — персональная, он отвечает сам за себя.
На этапе подготовки подзаконных актов мы посоветовались с интернет-отраслью и пришли к выводу, что вносить блогеров в реестр необходимо не по решению Роскомнадзора или другого властного органа, а по обращению физических или юридических лиц. С момента вступления закона в силу, то есть с 1 августа, мы получили более 800 заявок на внесение в реестр той или иной популярной интернет-страницы. Около 600 заявок — от «неравнодушных» граждан, которые нам «подсказывают»: посмотрите, это читаемый блогер, он подпадает под действие закона. И 245 заявок — от самих блогеров, что говорит о заинтересованности некоторой части популярных интернет-пользователей в том, чтобы быть зарегистрированными. Сложности возникают, когда мы начинаем верифицировать те данные, которые содержатся в заявке на регистрацию. Понятно, что, принимая заявления от любого гражданина, мы не можем верить ему на слово и обязаны подтверждать, что предоставленная статистика посещаемости, контактные данные блогера соответствуют действительности. Мы вступаем в переписку либо с самим блогером, либо с интернет-площадкой: уважаемая социальная сеть, подтвердите нам, что у блогера такого-то имеются 3 тыс. и более уникальных посещений в сутки. И для площадки за непредоставление по нашему требованию необходимой информации возникает предусмотренная законом ответственность.
Логика законодателя заключалась в том, что площадка в тот момент, когда определенный блогер будет создавать для нее проблемы, скажет ему: «Товарищ, веди себя прилично. Либо идентифицируйся в соответствии с законом, либо мы тебя уберем». Вот до этой стадии правоприменения мы еще не дошли. Сейчас мы находимся на этапе наполнения реестра: на сегодняшний день в него внесен 141 блогер. И пока к нам не поступило ни одного обращения по поводу того, что какой-то блогер нарушил требования законодательства.
— Но зачем понадобился этот закон? Есть уголовное право, административное, по ним клевета запрещена. Но закон о блогерах позволяет идентифицировать блогера и судиться с ним за то, что он оскорбил кого-то.
— Вы сами частично ответили на свой вопрос. Дело в том, что интернет — виртуальная коммуникационная среда, где анонимизация и псевдонимизация стали нормой. И пользователи, зная, что их невозможно идентифицировать, нередко переходят моральные, этические и правовые границы, которые они никогда не позволили бы себе перейти в реальной жизни.
Да, клевета в российском праве — уголовное преступление. Но, предположим, ваши права нарушены, и вы решили привлечь виртуального клеветника к ответственности. Вы пишете заявление в правоохранительные органы или обращаетесь в суд. Как вы докажете, что блогер под условным ником «Вспышки бирюзового» — это Иван Петрович Сидоров, а не Петр Сидорович Иванов?
Закон о блогерах написан таким образом, что для блогера нарушение норм именно этого закона не грозит абсолютно ничем. Но в ходе судебных или административных разбирательств реестр блогеров будет тем инструментом, который позволит на юридически значимом уровне зафиксировать, что за самым замысловатым никнеймом стоит конкретный человек или организация и их можно привлечь к ответственности, если они нарушают закон.
Можно с некоторыми оговорками сказать, что этот закон закрепляет на нормативно-правовом уровне те ценности, которые исповедует, к примеру, та же Facebook, ведь они проводят «политику реальных имен» с самого начала существования социальной сети. Впрочем, декларация ценности деанонимизации в интернете не мешает им отвечать на наши запросы по поводу посещаемости блогеров, что они не располагают соответствующей информацией. Я надеюсь, пока не мешает.
— Facebook — единственная иностранная площадка, которая так поступает?
— К сожалению, пока это общая ситуация для транснациональных компаний. Но их стремление к диалогу с нами внушает оптимизм.
Например, с компанией Livejournal, которая находится в американской юрисдикции, мы уже провели несколько раундов переговоров. Они нас слышат, и мы рассчитываем, что в конце концов их калифорнийский совет директоров начнет воспринимать ситуацию с российским законом о блогерах как легитимную — для этого есть определенные предпосылки. Очередные этапы переговоров с Twitter и Facebook у нас намечены в декабре.
Я думаю, что CNN вернется
— В законе об ограничении участия иностранного капитала в российских СМИ появилась новелла: тому, кто нарушает финансовый порядок, может быть объявлено предупреждение. До сих пор предупреждения объявлялись исключительно за контент.
— Новелла касается узкого сегмента СМИ с иностранным участием. Механизм закона такой. Если после вступления закона в силу у СМИ сохраняется больше 20% иностранного капитала, мы это неизбежно увидим из разрешительных документов. СМИ получит предупреждение. Затем проходит месяц — мы фиксируем, что ничего не изменилось. Последует второе предупреждение. Далее — суд и аннулирование регистрации СМИ. Но такого развития событий никто ждать не будет. Очевидно, что иностранные инвесторы либо уйдут окончательно, либо через третьих лиц будут делить прибыль от рекламы с неким российским юридическим лицом, которое и будет нести всю полноту ответственности за контент. Думаю, что глянец так и поступит.
— Но первым ушел телеканал CNN…
— С CNN ситуация довольно проста.
У нас было два телеканала — это американский CNN и английский ВВС,— которые присутствовали в российском эфире, скажем так, условно легитимно. ВВС — это британское общественное телевидение, которое существует на деньги телезрителей, налогоплательщиков. Для проведения сложных корпоративных процедур им в ряде случаев требуется решение парламента Соединенного Королевства. Они очень долго решали вопрос, как им зарегистрировать российское юридическое лицо. Наконец, в прошлом году они добились адекватного решения местных властей и получили через российское юридическое лицо универсальную вещательную лицензию.
С CNN несколько иная история. Они были включены в пакетную лицензию НТВ+ и на основании этой лицензии вещали в сетях этого спутникового оператора и его кабельных партнеров. Сейчас они приняли мужественное и интеллигентное решение уйти и подумать, как они к нам вернутся на полностью легитимной основе. Я как раз думаю, что они вернутся, потому что, помимо бизнес-составляющей, CNN — канал информационный, ему нужна аудитория.
— А «Эхо Москвы» выключат? Сколько у него предупреждений?
— Предупреждение у «Эха Москвы» одно. И я предлагаю не искать здесь никакой теории заговора. В данном случае был совершенно точно «заступ за красные флажки». Обсуждение темы про аэропорт в Донецке можно оценивать по-разному. Но в конце интервью, если вы помните его дословно, был разговор о том, что «Правый сектор» — молодцы, защищают свою страну, герои. Это факт. «Правый сектор» в РФ решением Генпрокуратуры признан экстремисткой организацией, внесен в соответствующий реестр. И это тоже факт. За это они предупреждение и получили.
Я Венедиктова (Алексей Венедиктов, главный редактор радиостанции «Эхо Москвы».— “Ъ”) знаю давно, юридическая служба у него блестящая. Верю, что в дальнейшем радиостанция будет крайне внимательна, в течение года второго предупреждения не будет и все на этом закончится.
— Можно ли страничку в Twitter и Facebook публичных людей воспринимать как СМИ? Это нормально, когда частный твиттер работника радиостанции «Эхо Москвы» Александра Плющева становится источником такого рода конфликта?
— Я предметно изучал, как это устроено в западных СМИ. Так вот, ведение личного твиттера и персональных аккаунтов в социальных сетях является неотъемлемой частью работы журналиста крупных иностранных СМИ. Когда он пишет какую-то важную редакционную статью, он по договору с редакцией обязан выпустить такое-то количество твиттов, чтобы побуждать его читателей переходить на сайт средства массовой информации. И если он делает в твиттере политические или оскорбительные заявления, для него это может фатально (с точки зрения работы) закончиться. Такие примеры были.
Право на забвение в РФ уже может быть реализовано
— Продолжая тему персональных твиттеров. Будет ли в России реализовано «право на забвение», по которому гражданин сможет удалить информацию о себе из интернет-поисковиков и соцсетей? В мае началось обсуждение, но депутаты говорят, что ждут рекомендации Верховного суда.
— По закону о персональных данных с 2006 года де-юре право на забвение в РФ уже может быть реализовано. В законе написано, что любой гражданин может обратиться к оператору персональных данных и заявить, что он не желает, чтобы его персональные данные обрабатывались. В том числе в интернете. И в этот момент они должны быть удалены. Другой вопрос, что закон не предусматривает значимого наказания для оператора, и он может просто наплевать на эту просьбу. Сейчас в правительстве проходит согласование законопроект, который вводит для операторов персональных данных штрафы за необоснованный отказ прекратить обработку персональных данных гражданина в размере до нескольких сотен тысяч рублей. Параллельно профильный комитет Госдумы во главе с Леонидом Левиным инициировал процесс получения позиции Верховного суда по этому поводу.
Поскольку закон о персональных данных предусматривает, что это право в России частично реализовано на нормативном уровне, то процесс пока затормозился. Этому способствует и отсутствие в нашей судебной практике реальных прецедентов, когда гражданин потребовал бы реализовать свое «право на забвение». Понимаете, история европейской правовой системы подразумевает, что гражданин сам отстаивает свои права, россияне же в большинстве своем исторически привыкли обращаться за помощью к государству. Поэтому в Европе, где «права на забвение» не существует в виде четко прописанной законодательной нормы, есть прецедент господина Марио Костеха Гонсалеса, добившегося в высшей судебной инстанции Евросоюза, чтобы компания Google удалила из поисковой выдачи устаревшую информацию о нем. В России, где уже восемь лет право аналогичного судебного иска гарантировано законом, на практике накоплено ноль целых ноль десятых требований граждан о судебной защите «права на забвение».
— А если, к примеру, политик захочет удалить из интернета не понравившуюся статью о себе? Как право гражданина на забвение соотносится с правом общества знать о нем то, что обществу критически важно знать?
— Российский закон о персональных данных содержит понятие общественно значимых сведений. И в системе взаимоотношений между публичным политиком и средством массовой информации, освещающим его политическую деятельность, нормы законодательства о персональных данных не действуют. Но существует масса тонкостей, и нужно индивидуально разбираться в каждой конкретной ситуации. Механизм этого закона как раз крайне избирателен и в большинстве случаев предусматривает судебный порядок вынесения решений. И если существует коррумпированный чиновник, преступление которого доказано судом, и эта история присутствует в интернете, то я не думаю, что суд примет решение в пользу чиновника и в ущерб, так скажем, оппозиционному блогеру.
— Это право будет касаться только поисковиков или в том числе соцсетей?
— Наш закон оперирует термином «оператор персональных данных». В отношении интернета это может быть любой ресурс, который осуществляет обработку личной информации пользователей.
Простой пример. Один известный певец, один губернатор и один адвокат с именем написали мне письма о том, что в социальных сетях присутствуют их фейковые аккаунты и они просят Роскомнадзор принять меры по их удалению. Проанализировав закон, мы пришли к выводу, что в данном случае использование личной информации публичных персон происходит без согласия субъекта персональных данных и не соответствует цели ее обработки. Прямое нарушение закона.
В «ВКонтакте», «Одноклассниках» и Livejournal удаление фальшивых страниц пользователей происходит легко: человек (или Роскомнадзор от лица гражданина по его обращению) предоставляет свое заявление о том, что не он ведет этот аккаунт, и подтверждение личности — заверенные паспортные данные. С Facebook, которая, как я уже говорил, последовательно проводит у себя в сети политику «реальных имен», проблемы также могут возникнуть лишь со скоростью реакции. С Twitter все сложнее. На моей памяти был случай, когда они обратились к пользователю — администратору фейковой странички, тот несколько изменил ее «лицо» и ответил, что ведет ироничный аккаунт. Человек иронизирует, понимаете ли, и ничего, что реальному владельцу имени и фамилии может быть нанесен таким образом репутационный ущерб. Но Twitter в этом конкретном случае ничего удалять не стал. Хотя справедливости ради необходимо отметить, что и эта площадка иногда удаляет фальшивые страницы.
— Согласно 242-ФЗ Роскомнадзор будет отслеживать хранение персональных данных граждан России на территории страны. Но есть сомнения, что иностранные компании вроде British Airways, которые тоже продают билеты россиянам, обрабатывая их данные, перенесут серверы в Россию.
— Дело в том, что British Airways этот закон не касается ни в какой степени, поскольку они осуществляют свой бизнес на территории и в юрисдикции Великобритании. И если российские граждане покупают билеты British Airways в России, они же идут на некие сайты, которые, в свою очередь, производят операции через виртуальные кассы какой-то российской компании. Очевидно, что серверы этой российской организации, где массово обрабатываются данные наших граждан, должны находиться на территории РФ. Поэтому British Airways не должны, а «Аэрофлот» или Anywayanyday.com должны хранить. И Booking.com, позволяющий бронировать отели, должен. Ведь он имеет обширный русскоязычный сегмент, он строит свой маркетинг с расчетом в том числе на российскую аудиторию, и в результате тех услуг, которые Booking.com оказывает российским путешественникам, он аккумулирует большие базы личной информации наших сограждан. Пока мы исходим из того, что этот закон вступает в силу в сентябре 2016 года. Я полагаю, что за это время в России будет построено достаточное количество дата-центров, и инфраструктурных проблем я никаких не вижу.
Совсем без интернета Россия не останется
— Не так давно глава Минкомсвязи Николай Никифоров заявил о готовности плана по защите рунета в случае его отключения извне. Можете рассказать, что это за план?
— Давайте вот на какой вопрос ответим. Существует ли реальный риск отключения рунета от глобальной сети? Конечно, «ястребы» — сторонники жестких и резких мер — есть во всем мире. Но я оцениваю вероятность того, что внешний интернет будет отключен для России в результате каких-то осознанных действий наших глобальных партнеров, как не заслуживающую внимания. Я в это не верю, потому что это прекратит поток информации не только в Россию извне, но и в обратном направлении. А сейчас сеть, безусловно, основной ресурс не только обмена любой информацией, но и геополитического влияния. Это река с течением в две стороны, и никто в ее перекрытии не заинтересован.
Что еще может произойти, чисто теоретически? Предположим, может случиться техногенная катастрофа. Но давайте не будем забывать, что интернет возник как военная технология защиты информации и коммуникаций в случае глобальной войны с применением ядерного оружия. Развитие его инфраструктуры, в том числе национальных сегментов, привело к тому, что корневой сервер доменов .РФ и .RU находится в России. Все системы, обеспечивающие функционирование этих доменов, надежно зарезервированы. Если какие-то катастрофические деструктивные факторы приведут к тому, что внешний интернет будет отключен, мы окажемся замкнутыми в национальном сегменте. Да, сеть и ее функциональные возможности для нас значительно обеднеют, но совсем без интернета Россия не останется. Но еще раз повторю: я не верю, что это произойдет.
— Но ведь говорилось о том, что нужно создать дублирующую инфраструктуру рунета…
— Зачем?
— Для кого-то это может быть инвестпроектом…
— Это неимоверно дорого. Создать еще одну сеть связи, аналогичную сетям российской «большой четверки», «Ростелекома» и «Транстелекома», обойдется не менее чем в $10 млрд. Это не окупится никогда, потому что эта «поляна» уже занята. Деньги будут потеряны. Да я и не знаю, у кого сейчас есть свободные $10 млрд.
— Но в июле проходили учения Минкомсвязи и силовых структур по защите рунета от нарушений работы в результате целенаправленных действий…
— Учения проводились на случай возникновения чрезвычайных ситуаций на сети связи, которая обеспечивает доступ в интернет в регионе. Возможно ли, что на какое-то время при возникновении масштабной катастрофы именно на сети связи будет отключен интернет на территории отдельного региона? Да, возможно. Восстановление может занять от нескольких минут до нескольких часов. Но так, чтобы всю страну отключить, невозможно.
— Хорошо, весь интернет отключить невозможно. Но и заблокировать навсегда информацию в интернете невозможно. Существует большое количество способов обходить блокировки. Вы планируете как-то с этим бороться?
— Опыт показывает, что более 95% пользователей не пользуются прокси-серверами, VPN и Tor. Закон защищает от негативной информации то большинство, которое не ставит себе целью такую информацию найти. А то меньшинство, которое намеренно ищет в сети детскую порнографию или наркотики, нуждается в другого рода юридической защите.
— Очень часто бывает так, что, блокируя один сайт, Роскомнадзор блокирует вместе с ним еще несколько ресурсов, расположенных на одном IP…
— Не очень часто.
— Но случается. Вы планируете это исправлять?
— Эта проблема технологическая. У крупных операторов связи есть DPI (Deep Packet Inspection, системы анализа трафика.— “Ъ”). Большинство крупных интернет-компаний сейчас переходят на шифрованный трафик по протоколу HTTPS, где DPI уже не работает. Видимо, на уровне технологий будет придумываться что-то еще для того, чтобы разделить пакет и можно было блокировать запрещенную информацию по URL. Но даже не это важно. Важно то, что у маленьких операторов связи денег на DPI нет, поэтому они способны блокировать только по IP-адресу. Возникает вопрос: как это решить? Ведь к сети ста крупных операторов связи присоединяются все остальные. Можно внести изменения в закон о связи и обязать эту сотню операторов осуществлять блокировку по URL, а дальше отдавать фильтрованный контент. Нужно это детально обсуждать с профессиональным сообществом, прежде чем принимать какие-либо решения.
— «Грани», ЕЖ, «Каспаров.ру», они заблокированы навечно?
— Вы понимаете, «Грани», ЕЖ, «Каспаров» заблокированы по решению Генпрокуратуры. Это решение оформлено таким образом, что разблокировать их мы можем на основании другого решения Генпрокуратуры. Если нормативный акт Генпрокуратуры содержит требование заблокировать какой-то ресурс за определенную информацию, то у нас есть правовая возможность и обязанность самостоятельно мониторить ситуацию. Как только экстремистский контент удаляется, мы обязаны его разблокировать. В данном случае требование блокировки обусловлено совокупностью информации, размещенной на ресурсе. Точка. То же самое касается блога Алексея Навального.
— Ваша структура занимается нарушением законов в сфере СМИ и интернета. А функции защищать СМИ от нарушителей других законов у вас нет?
— Если журналистов обижают, мы можем применить свой ресурс в плане межведомственных коммуникаций. Допустим, избили журналиста. Я должен обратиться и обращаюсь в МВД с требованием объективного и оперативного расследования.
На данном этапе развития средств связи новых частот даже и не надо
— Правительственная комиссия дала поручение посмотреть, как будут работать пакеты HD-телеканалов. Хватит ли частот?
— Необходимо отметить два момента. Распространение каналов в цифровом мультиплексе стандартной четкости (в первом и во втором) на всю территорию страны стоит около 800 млн руб. в год для одного вещателя. В стандартном качестве этих каналов десять. Нынешняя технология сжатия телевизионного сигнала позволяет без потери качества распространять в одном цифровом мультиплексе три HD-канала. Соответственно, стоимость распространения сигнала на всю РФ для одного вещателя возрастет до 2,5 млрд руб. Ни один вещатель, включая ВГТРК, «Первый канал», «Национальную Медиа Группу», «Газпром-медиа», не готов сегодня платить такие деньги.
Частотного ресурса для того, чтобы переформатировать первый и второй мультиплексы в HD-вещание на всю страну, то есть восемь мультиплексов, также недостаточно. Поэтому пока будет организован эксперимент в пяти крупных городах. Частоты для этого мы уже рассчитали.
— Кстати, один из участников второго мультиплекса, телеканал «Спас», не платит за трансляции. Это правда?
— Правда. Но РТРС ситуацию терпит. Я очень надеюсь, что в начале следующего года ситуация разрешится.
— А третий мультиплекс в стандартном качестве планируется развивать?
— Госкомиссия по радиочастотам приняла решение, что аналоговое вещание сохраняется в нашей стране до 2018 года. Частот на третий мультиплекс хватает только на 40%, все остальные частоты появятся после отключения аналогового вещания. Поэтому вопрос с третьим мультиплексом может быть решен не раньше 2018 года.
— Вы считаете правильным, что мы пошли таким путем?
— Вы имеете в виду развитие цифрового телевидения? Абсолютно правильно. Деньги вложены в инфраструктуру. У нас по всей стране построены телевизионные башни, которые могут не только телевизионный сигнал распространять. Есть государственный оператор, который владеет этими башнями,— ФГУП РТРС. Вкупе с компанией «Ростелеком», которая обладает оптоволокном, в руках государства сейчас сосредоточен инфраструктурный ресурс, который позволяет в случае необходимости построить систему телевещания, радиовещания и связи на основе любой существующей технологии с покрытием всей территории страны.
— А Минобороны будет отдавать частоты в гражданское пользование, конверсия движется?
— На данном этапе развития средств связи, выскажу вам свое мнение, новых частот даже и не надо. Те вложения, которые операторы связи совершили в сеть 3G, еще не до конца окупились, строятся сети LTE. Кроме того, принимаются решения по поводу технологической нейтральности в различных полосах частот — например, в частотах, которые отведены под 2G (1800 МГц), можно строить LTE. К тому же в ближайшие годы ожидается развитие нового поколения связи, так называемого когнитивного радио, над которым работают многие страны. Эта технология в уже используемых полосах частот сама ищет пустые места и в них работает. Логика в конверсии есть, частотный ресурс ограничен и нужно планировать его эффективное использование. Но экстренности, спонтанных решений здесь никому не нужно.
Роскомнадзор
Досье
Федеральная служба по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций создана указом президента 3 декабря 2008 года. Является федеральным органом исполнительной власти, находится в ведении Минкомсвязи. В полномочия службы входят: защита прав субъектов персональных данных; выдача лицензий на деятельность в области теле- и радиовещания и услуг связи; регистрация СМИ; организация деятельности предприятий радиочастотной службы (в нее входят восемь радиочастотных центров); ведение реестров СМИ и сайтов, содержащих запрещенную информацию. В ведении Роскомнадзора также находится ФГУП "Научно-технический центр "Информрегистр"", которое ведет реестр электронных научных изданий, проводит мониторинг и лингвистические исследования в СМИ. В составе службы действуют 10 управлений центрального аппарата и 71 территориальный орган. Штатная численность центрального аппарата — 200 человек. Бюджетное финансирование на 2014 год — 11,11 млрд руб., на 2015 год оно запланировано в размере 11,12 млрд руб.
Жаров Александр Александрович
Личное дело
Родился 11 августа 1964 года в Челябинске. В 1987 году окончил Челябинский медицинский университет, в 2006 году — юридический факультет Академии госслужбы.
До 1996 года работал анестезиологом и реаниматологом в Челябинске. В 1997 году — обозреватель, заместитель главного редактора московского журнала "Семейный доктор: практические советы по медицине". С 1998 года — советник председателя правления РИА "Вести". В 1999-2004 годах — пресс-секретарь Минздрава. В 2004-2006 годах — помощник, затем пресс-секретарь премьера РФ Михаила Фрадкова. С 2006 года — заместитель гендиректора ВГТРК. С 8 октября 2007 года — директор департамента пресс-службы, информации и протокола правительства РФ. С 12 июня 2008 года — заместитель министра связи Игоря Щеголева. С 3 мая 2012 года — руководитель Роскомнадзора.
Кандидат медицинских наук, тема диссертации — "Пропаганда здорового образа жизни". Награжден орденом Почета. Женат, шестеро детей.