Добыча на арктическом шельфе потребует большого количества инвестиций. О том, могут ли быть такие проекты рентабельными и как они повлияют на экономику России, “Ъ” рассказали директор Центра экономики Севера АЛЕКСАНДР ПИЛЯСОВ (на фото) и старший научный сотрудник АЛЕКСАНДР КОТОВ.
Фото: РИА НОВОСТИ
— От чего будет зависеть экономическая эффективность разработки шельфа? Что может помочь, а что помешать?
— А. П.: Экономика таких проектов очень сложна. Даже детальные, просчитываемые годами варианты повышения экономической эффективности у норвежских коллег дают сбои, эффективность оказывается ниже на 30–40% запланированного, и на столько же соответственно растут затраты по сравнению с первоначальными цифрами.
По ходу освоения возникает много новых факторов воздействий. Это крайне рисковая среда, где нужны воля, расчетливость и многообразие научных подходов. Падение экономической эффективности связано с повышенными затратами на преодоление отрицательных факторов. Первым можно назвать геологические проблемы, слабую изученность акваторий, а также неподготовленность запасов углеводородов к освоению. После современных открытий месторождений до промышленной стадии проходит 15–20 лет. Существуют административные барьеры на пути недропользователей, желающих участвовать в разработке месторождений углеводородов на шельфе. Можно упомянуть еще отсутствие финансовых стимулов для крупных корпораций привлекать малый и средний промышленный бизнес. Конечно, это и отсутствие в Российской Федерации необходимого оборудования и дорогостоящих технологий.
Экономической эффективности должна способствовать кооперация российских компаний с глобальными нефтегазовыми компаниями в Арктике. Сейчас она развивается слабо. Среди важнейших причин — недооценка компаниями роли этой кооперации. У них есть надежды на потенциал российского ВПК. Однако опыт создания уникальных оборонных комплексов, например предприятиями Северодвинска и Мурманска, говорит скорее об их потенциальных возможностях, но не является свидетельством наличия реального опыта реализации на коммерческой основе проектов в сложных природно-климатических условиях и в принципиально другой сфере деятельности.
Россия должна повышать экономическую эффективность через продвижение конкурентоспособных технологий и на оборудовании. Международное сотрудничество, направленное на трансфер уникальных технологий, ноу-хау, опыта и знаний способно сформировать принципиально новую отечественную нефтесервисную отрасль, обеспечивающую экологически безопасное и эффективное освоение месторождений Арктики.
— Можно ли сейчас хотя бы примерно оценить экономический эффект для России от освоения арктического шельфа?
— А. П.: Принципиальная черта шельфовых проектов освоения углеводородного сырья — невозможность оценки исключительно в рамках подходов, ориентированных на чистую коммерческую эффективность. Есть оценки, что прямой экономический эффект от освоения арктического шельфа составит 8 трлн руб. к 2030 году. Косвенный социально-экономический эффект должен составить более 1,1 трлн руб. Теперь о расходах. По оценкам наших коллег—экспертов по арктическому шельфу, для его освоения потребуется не менее 8,5 трлн руб. до 2030 года. Таким образом, эффективность от введения в действие арктических шельфовых месторождений составит не так уж много — от 0,5 трлн до 1 трлн руб. по оптимистичному сценарию. Наиболее реальным финансовым вариантом станет выход к 2030 году шельфовых проектов лишь на нулевую точку безубыточности.
Но сколько положительного эффекта может получить от этого Россия: развитие собственной промышленности для технологического обеспечения шельфовых проектов; испытанное в деле оборудование, созданное на основе оригинальных конструкторских и инженерных решений. Как неоднократно отмечали российские эксперты, необходимо использовать шанс освоения арктического шельфа для разработки новых технологий, создания высокопроизводительных рабочих мест, повышения технологического уровня российской экономики. Это рутинная долгосрочная работа с региональными предприятиями, трудовыми коллективами, воссозданием прежних научных школ.
— Есть ли оценки объема средств, которые нужно вложить в этот регион для его успешного освоения?
— А. К.: Более или менее представительные цифры можно получить, если обратиться к паспорту госпрограммы по Арктической зоне. Вначале он содержал информацию об объеме бюджетных средств в сумме 172,1 млрд руб., в утвержденной редакции объем бюджетных средств отсутствует. По нашим расчетам, объем средств, который необходимо вложить в этот регион, составляет 1,1–1,4 трлн руб. Нами уже детально оценена стоимость работ по закреплению прав собственности России на крупные участки арктического континентального шельфа в районе хребтов Ломоносова и Менделеева. Это составляет 96–101 млрд руб. Из них примерно 60% приходится на затраты недропользователей, 13–15% — на экспедиционные обследования в 2000–2012 годах, 24–25% составляют средства в рамках долгосрочной госпрограммы изучения недр и воспроизводства минерально-сырьевой базы и бюджетная роспись на изучение арктических геологических недр.
— Какой период окупаемости можно ожидать от проектов в Арктике?
— А. К.: В Арктике работают другие условия и потому более длительные периоды окупаемости проектов. Первое: если федеральный центр намерен выделить средства на развитие арктической зоны, вопрос в том, как их предлагается потратить. Вкладывание денег в мегапроекты без вложений в инфраструктуру Арктики, на дороги, другие объекты не имеет смысла. Второй вопрос: будет ли при этом международная кооперация с иностранными инвесторами. Если деньги вкладываются в инфраструктуру, идут процессы сотрудничества с другими арктическими корпорациями — тогда срок окупаемости составит в среднем 20–25 лет при средней внутренней норме доходности шельфовых проектов 10–15%.
— Может ли повлиять текущая ситуация, связанная с санкциями и экономическим кризисом, на рентабельность добычи на шельфе Арктики?
— А.П.: Скорее всего, краткосрочно добыча на шельфе Арктики не снизится. Однако санкции в отношении экспорта технологий, используемых в арктической нефтегазовой отрасли, могут не только замедлить и сделать нерентабельными энергетические проекты в Арктике, но и снизить темпы добычи на российских месторождениях. Чтобы этому противодействовать, компаниям придется самостоятельно искать отечественных партнеров в судо- и машиностроении.
— «Газпром» уже признал неэффективность разработки Штокмановского месторождения, не произойдет ли это с остальными проектами на северном шельфе в аналогичных условиях?
— А. К.: Несмотря на замораживание Штокмановского проекта, Норвегия продолжает активное сотрудничество с регионами и нефтегазовыми компаниями России. Норвежские компании с 1990-х годов работают в Мурманской и Архангельской областях. При участии норвежцев реализовано множество проектов — от создания центров-поставщиков до субсидирования образовательных программ в области нефти и газа в российских вузах.
Международное сотрудничество в освоении шельфовых арктических нефтегазовых месторождений не останавливается даже в условиях санкций. Но его интенсивность сильно влияет на темпы складывания новых промышленных районов на шельфе Арктики.
Ситуация с выходом американского нефтяного гиганта ExxonMobil из девяти из десяти совместных проектов (в том числе и арктических) с «Роснефтью» из-за санкций, введенных против России, ставит вопрос о том, насколько сильно сократится международное сотрудничество корпораций в Арктике. На наш взгляд, после замораживания сотрудничества ExxonMobil и «Роснефти» на Карском море, окно освоенческих возможностей сузится.
— Насколько должно и может помочь государство в развитии добычи в Арктике, о каких мерах поддержки может идти речь?
— А.П.: Логика помощи государства в развитии добычи в Арктике должна быть продиктована необходимостью мощного международного сопровождения арктических мегапроектов на всех их стадиях — от проектирования до эксплуатации и ремонта оборудования и тесного международного сотрудничества экспертов.
На начальном этапе развития добычи — открытие нефтяного месторождения, освоение — актуальна помощь в форме обеспечения законодательной поддержки начала освоения месторождения, оценка рисков и др.
Затем целесообразны меры поддержки по предотвращению чрезвычайных ситуаций, координация усилий по оценке социально-экономических эффектов от реализации проекта, от применения новых технологий. Другим источником помощи государства в освоении российского арктического шельфа является взаимная заинтересованность в страховании рисков проектов. В мировой практике разработаны и сертифицированы технологии и программы страхования опасных производств (к которым относятся практически все объекты шельфовой нефтегазовой отрасли), предусматривающие тесное взаимодействие страховых компаний с финансовыми, проектными, строительными, промышленными, транспортными и эксплуатационными организациями на всех стадиях осуществления проектов. Развитию процедур страхования способствуют крайне высокие удельные капиталовложения на добычу углеводородов: если в среднем по отрасли они для газа за тысячу кубометров и нефти за тонну составляют соответственно 926 и 316 руб., то для условий шельфа они возрастают до 1830 и 8612 руб. соответственно.
Дополнительно
• Приразломная жизнь
• Экономический потенциал Арктики
• Экономические риски освоения Арктики
• Экологические аспекты работы на шельфе
• Как безопасно добывать в Арктике
• Фотогалерея: Подводная жизнь Печерского моря
• Фотогалерея: Лица «Приразломной»
• История русской Арктики
• Интерактивная карта платформы «Приразломная»
• Схема ликвидации разлива нефти