«Мы не хотим узнать новую холодную войну»

Вчера с визитом в Москве побывал министр иностранных дел и внешнеэкономических связей Венгрии ПЕТЕР СИЙЯРТО. О подходе своей страны к санкциям в отношении РФ и будущем российско-венгерских проектов он рассказал корреспонденту "Ъ" ГАЛИНЕ ДУДИНОЙ.

— В Москве видят в Венгрии партнера, выступающего против ужесточения санкций ЕС. Это так?

— В понедельник я принимал участие в Совете ЕС по иностранным делам, и расширение санкций не стояло в повестке дня. Хочется верить, что ситуация на Украине стабилизируется и инициативы по расширению санкций против России не понадобятся.

— Готов ли Будапешт выступить в поддержку России и весной, когда действие санкций будет пересматриваться?

— Надеемся, что к тому времени кризис разрешится, и тогда говорить о будущем санкций будет проще. Поэтому мы призываем все заинтересованные стороны придерживаться Минских соглашений и выполнять их.

Я принадлежу к поколению, которое вошло во взрослую жизнь уже после окончания холодной войны и изменения политического расклада в Европе. И я уверен, что мы не хотим на своем опыте узнать, что такое новая холодная война. Мы все — и Венгрия, и Европа, и Россия — несем серьезную ответственность за то, чтобы не стать врагами. Первым шагом должно стать решение украинского кризиса. Единственный путь к этому — путь диалога и переговоров, основанный на минских соглашениях. И мы обращаемся ко всем сторонам конфликта с призывом, пока не поздно, проследовать по этому пути. Пока мы слышим взаимные обвинения, но надеемся, что раз стороны поддержали соглашения, то они будут их выполнять.

— Оказывают ли Брюссель или Вашингтон давление на Венгрию, чтобы страна отказалась от «Южного потока»?

— У Еврокомиссии ясная позиция, что в нынешнем виде проект не соответствует европейскому законодательству. Поэтому мы, поддерживая этот проект, призываем ЕС и Россию возобновить переговоры по согласованию европейского энергетического законодательства с проектом газопровода. «Южный поток» позволит диверсифицировать пути снабжения и укрепит энергетическую безопасность не только Венгрии, но и всей Восточной Европы. Значит, в этом заинтересована вся Европа.

— Были ли какие-то возражения со стороны США по поводу проекта газопровода?

— В том, что касается «Южного потока», они обычно высказывают свою озабоченность, это не секрет. Мы согласны с США в том, что экономическую безопасность Европы необходимо укреплять — хотя Вашингтон не считает «Южный поток» лучшим средством. Но сейчас именно этот газопровод представляется наиболее очевидным решением.

— Как вообще сейчас складывается диалог Венгрии и США — после того как США ввели визовые санкции против шести венгерских чиновников по обвинению в коррупции?

— Наши отношения с США строятся по трем направлениям, два из которых практически образцовые. Во-первых, это экономическое сотрудничество: американские инвесторы вложили в экономику Венгрии уже более $9 млрд и создали в Венгрии рабочие места для более чем 80 тыс. человек, а наш экспорт в США вырос на 37% только за первые восемь месяцев этого года. Во-вторых, сотрудничество в области безопасности и обороны: Венгрия вносит свой вклад в успех операций НАТО, а в миссиях альянса, в том числе в Афганистане, задействованы 630 наших военнослужащих. В политике же у нас действительно остались открытые вопросы, и для нас это крайне неприятно. Но поскольку США один из наших ключевых союзников, в наших интересах согласовать позиции по этим вопросам.

— Сдержанная политика Венгрии в вопросе санкций против России, поддержка строительства «Южного потока» и АЭС «Пакш» — сказывается ли все это отрицательно на отношениях между Будапештом и Брюсселем?

— Санкции ЕС не затрагивают ни атомную энергетику, ни строительство «Южного потока». А значит, сотрудничать по этим вопросам разрешено. Хочу также подчеркнуть, что мы придаем большое значение инвестициям в АЭС «Пакш». Со своей стороны, мы всегда призывали искать решение кризиса в политическом диалоге и рады, что на тех же позициях сошлись в понедельник участники Совета ЕС.

— В какой степени можно сегодня вообще говорить об удовлетворенности Венгрией членством в Евросоюзе — на фоне роста популярности крайне правой партии «Йоббик»?

— Для Венгрии крайне выгодно быть в ЕС. Согласно последнему соглашению с ЕС и новому рамочному механизму финансирования в рамках ЕС (Multiannual Financial Framework), в период 2014–2020 годов Венгрия по плану развития должна получить из европейских фондов около $45 млрд. Мы не хотим, чтобы Венгрия выходила из Евросоюза: с таким объемом средств на развитие это было бы нецелесообразно.

Кроме того, ЕС — это сообщество, основанное на ценностях. Венгрия, с самого своего зарождения,— часть христианского мира, христианских ценностей, и это также одна из причин, почему мы видим себя в Евросоюзе.

— Вызывает ли у венгерских властей опасение судьба венгерского меньшинства, проживающего в Закарпатской части Украины, в связи с дестабилизацией ситуации на Украине? Каких шагов вы ждете от Киева?

— На Украине действительно проживают почти 200 тыс. венгров, и после последних выборов их представители прошли в Верховную раду. Сейчас мы настоятельно призываем украинские власти сформировать новую коалицию, чтобы как можно скорее провести необходимые структурные реформы. Мы заинтересованы в том, чтобы соседняя Украина была демократической и договороспособной, как в политическом, так и в экономическом плане.

— Почему Венгрия прекратила реверсные поставки газа на Украину?

— В преддверии зимы мы предпочли сосредоточиться на пополнении наших подземных хранилищ и прекратили поставки в конце сентября, когда уровень заполненности наших хранилищ упал ниже 60% — тогда как средний показатель в ЕС составляет 80–90%. К январю 2015 года мы рассчитываем закончить интерконнектор между Венгрией и Словакией, который может стать дополнительным маршрутом для реверсных поставок газа на Украину, если такая потребность возникнет.

— Возвращаясь к экономическому диалогу с Россией, почему Венгрия, выбирая проект достройки «Пакша», предпочла Росатом?

— Во-первых, существующая АЭС построена по советским технологиям, и эксперты полагали, что объединять советские технологии с другой системой может быть рискованной затеей. Во-вторых, Россия была готова предоставить нам финансирование — государственный кредит (около $10 млрд.— “Ъ”) на привлекательных условиях.

— Какие другие компании участвовали в тендере?

— Я подключился к вопросу уже на этапе переговоров с Росатомом. Могу сказать, что российская сторона предложила лучшие условия.

— Какие гарантии предоставила Венгрия по возврату кредита?

— Если вы берете кредит, вам необходимо предоставить гарантии, и поскольку это госкредит, соглашение между государствами — лучшая из возможных гарантий.