«Войска опричнины были прогрессивными войсками»

450 лет назад Иван Грозный объявил об учреждении опричнины, определив, каким будут помнить его правление, на века вперед. Софья Лосева изучила, как менялось представление об этом явлении в последующие годы, а Дмитрий Бутрин попытался объяснить, как человек, который мог положить начало русскому Ренессансу, положил начало национальным обычаям страха

«Москвитяне, составивши заговор против своего Князя, беззаконными советами старались отнять у него власть и предать Россию Хану (principi) Перекопских Татар. Открывши это злоумышление, Московский Князь не только c большою жестокостью поступает относительно виновников злодеяния, но даже их служителей, духовного и гражданского сословия, многие тысячи мучит ужасными способами и совершенно уничтожает знатные фамилии.... Жестокость, которую он часто совершает на своих, имеет ли начало в природе его, или в низости (malitia) подданных, я не могу сказать»
Даниил Принц из Бухова. «Начало и возвышение Московии», 1577 год

«Все эти князья, великие бояре-правители, дьяки, подьячие, чиновники и все приказчики были связаны и сплетены один с другим, как звенья одной цепи. Если кто разбойничал, убивал и грабил, а потом с добром и деньгами бежал в монастырь, то в монастыре был он свободен от преследования. Одним словом, все духовные и мирские господа, всяческой неправдой собравшие добро, говорили, ухмыляясь: "Бог дал!" <...> Тут начались многочисленные душегубства и убийства в земщине. <...> По своей прихоти и воле опричники так истязали всю русскую земщину, что сам великий князь объявил: "Довольно!"»
Генрих Штаден. «Записки о Московии», 1570-е годы

«Опричнина, с одной стороны, была следствием враждебного отношения царя к своим старым боярам, но, с другой стороны, в этом учреждении высказался вопрос об отношении старых служилых родов, ревниво берегущих свою родовую честь и вместе свою исключительность посредством местничества... подле личных стремлений Иоанна видим стремления целого разряда людей, которым было выгодно враждебное отношение царя к старшей дружине. Мы видели, что сам Иоанн в завещании сыновьям смотрел на опричнину как на вопрос, как на первый опыт»
Сергей Соловьев. «История России с древнейших времен», 1860 год

«Нам кажется, что сцены зверства и разврата, всех ужасавшие и вместе с тем занимавшие, были как бы грязною пеною, которая кипела на поверхности опричной жизни, закрывая будничную работу, происходившую в ее глубинах. <...> Никто не оставил нам полной картины того, как царь Иван Васильевич сосредоточил в своих руках, помимо "земских" бояр, распоряжение доходнейшими местами государства и его торговыми путями и, располагая своею опричною казною и опричными слугами, постепенно "перебирал" служилых людишек, отрывал их от той почвы, которая питала их неудобные политические притязания и воспоминания, и сажал на новые места или же вовсе губил их в припадках своей подозрительной ярости»
Сергей Платонов. «К истории опричнины XVI века», 1897 год

«Опричнина была первой попыткой создать служебное дворянство и заменить им родовое вельможество, на место рода, кровного начала, поставить в государственном управлении начало личного достоинства»
Константин Кавелин. «Монографии по русской истории», 1897 год

«Учреждение опричнины было в первую очередь крупнейшей военно-административной реформой, вызванной нарастающими трудностями великой войны за доступ к Балтийскому морю, за открытие сношений с Западной Европой»
Роберт Виппер. «Иван Грозный», 1944 год

«Эйзенштейн изобразил опричников как последних паршивцев, дегенератов, что-то вроде американского Ку-Клукс-Клана... Войска опричнины были прогрессивными войсками, на которые опирался Иван Грозный, чтобы собрать Россию в одно централизованное государство против феодальных князей, которые хотели раздробить и ослабить его. У него старое отношение к опричнине. Отношение старых историков к опричнине было грубо отрицательным, потому что репрессии Грозного они расценивали как репрессии Николая II и совершенно отвлекались от исторической обстановки, в которой это происходило. В наше время другой взгляд на это»
Иосиф Сталин. Речь на встрече с кинематографистами по поводу второй серии фильма Сергея Эйзенштейна «Иван Грозный», 26 февраля 1946 года

«Может быть, метла и песья голова опричников Грозного были обращены не только против боярской измены внутри страны, но и против... католической агрессии и католической опасности»
Иван Полосин. «Социально-политическая история России XVI — начала XVII века», 1963 год

«Борьба правительства Ивана Грозного с аристократией встречала сочувствие народных масс. Реакционное боярство, предавая национальные интересы Руси, стремилось к расчленению государства и могло привести к порабощению русского народа иноземными захватчиками. Опричнина знаменовала собой решительный шаг по пути укрепления централизованного аппарата власти, борьбы с сепаратистскими претензиями реакционного боярства, облегчала защиту рубежей Русского государства»
Александр Зимин. «Опричнина Ивана Грозного», 1964 год

«Исторические корни опричнины уходят во времена правления Ивана III, когда Запад развязал идеологическую войну против России, забросив на русскую почву семена опаснейшей ереси, подрывающей основы православной веры, апостольской церкви и, стало быть, зарождающегося самодержавия. Эта война, продолжавшаяся почти целый век, создала в стране такую религиозно-политическую неустойчивость, которая угрожала самому существованию Русского государства. И опричнина стала своеобразной формой его защиты»
Игорь Фроянов. «Драма русской истории», 2007 год

«Быстрое и весьма болезненное сокращение возможностей занимать главные командные посты в армии должно было вызвать недовольство в среде старинного московского боярства. По всей видимости, оно стало источником серьезной социальной напряженности внутри военно-служилого класса. Опричнина создала условия для "реванша" нетитулованной аристократии на армейской службе»
Дмитрий Володихин. «Русская военная элита в опричнине и "земщине"», 2011 год

Театр одного царя // Дмитрий Бутрин о том, как Иван Грозный хотел стать Богом, а стал чудовищем