Шестерка мировых держав и Тегеран предприняли решающую попытку достичь политического соглашения по иранской ядерной программе, стремясь успеть добиться прорыва не позднее 31 марта. Переговоры в швейцарской Лозанне затянулись до глубокой ночи, сохраняя интригу вокруг того, успеют ли стороны найти компромисс к установленному сроку. Опрошенные “Ъ” дипломаты и эксперты были единодушны: эпоха противостояния Тегерана и мирового сообщества, растянувшаяся на десятилетия, завершается. Предстоящее в ближайшие месяцы возвращение Ирана в мировую политику и экономику дает России новые возможности, однако чревато и новыми рисками.
Фото: Brendan Smialowski/Pool, Reuters
Последний день марта стал крайним сроком, который Тегеран и шестерка мировых держав (США, Россия, Франция, Великобритания, Китай и Германия) определили в качестве дедлайна для достижения политического соглашения по иранской ядерной программе. В случае успеха стороны заранее договорились достичь всеобъемлющего соглашения по иранскому атому к 31 июля этого года, предполагая в ближайшие месяцы утрясти технические условия выполнения ядерной «сделки века».
Учитывая, что до истечения установленного срока оставалось все меньше времени, напряжение в Лозанне за считанные часы до дедлайна достигло предела. На финальном отрезке переговоров вчера к ним вновь присоединился глава МИД РФ Сергей Лавров, в понедельник менее чем на сутки отлучившийся из Лозанны (в отсутствие министра на пленарных заседаниях «шестерки» и Тегерана Москву представлял его заместитель Сергей Рябков).
Подробности переговоров не разглашались, однако стороны давали понять, что предпримут все усилия для снятия противоречий. «Мы надеемся на достижение приемлемого соглашения»,— сформулировала всеобщие ожидания канцлер ФРГ Ангела Меркель на совместной пресс-конференции с президентом Франции Франсуа Олландом в Берлине. Вчера вечером источник в делегации США уточнил: стороны могут и не успеть договориться к установленному сроку. Аналогичное заявление сделали и иранские дипломаты. Тем не менее участники консультаций демонстрировали решимость продолжать работать и после истечения символического дедлайна.
«Хотя переговоры Ирана и “шестерки” до последнего момента держали мир в напряжении, мало кто сомневается, что после стольких усилий уже не последует провал. Разблокирование иранской ядерной проблемы, которое, судя по всему, уже не за горами, станет большой победой Москвы, без которой переговорный процесс попросту не начался бы. На разных этапах переговоров, продолжавшихся не один год, Россия влияла не только на формирование иранской позиции, но и на подход США, со временем утративший прежнюю жесткость и непримиримость»,— заявил “Ъ” руководитель отделения Пагуошского движения в Женеве Сергей Бацанов, более 30 лет занимающийся вопросами ядерного нераспространения.
«После достижения договоренностей с “шестеркой” Ирану еще предстоит выполнять взятые на себя обязательства. Тем не менее разблокирование одного из ключевых кризисов в области безопасности должно создать качественно новую ситуацию в мире»,— пояснил “Ъ” эксперт. По его мнению, укрепление режима ядерного нераспространения станет главным, но не единственным итогом переговоров Ирана и «шестерки». «Иранская ядерная проблема на протяжении многих лет служила предлогом для рассмотрения силовых сценариев ее решения. Однако теперь гипотетический сценарий бомбардировок иранских объектов утрачивает всякий смысл. В истории с иранским атомом мир получает позитивный пример конструктивного взаимодействия мировых держав»,— убежден Сергей Бацанов.
Обсуждая вопрос, как будущее урегулирование иранской ядерной проблемы повлияет на Россию, опрошенные “Ъ” дипломаты и эксперты сходятся во мнении: несмотря на возможное снижение мировых цен на нефть после снятия санкций с Тегерана, в долгосрочной перспективе Москва выиграет. «Во-первых, в новых условиях Россия сможет гораздо более активно развивать торгово-экономическое и военно-техническое сотрудничество с Ираном. Во-вторых, избавление Тегерана от статуса международного изгоя даст ему больше возможностей участвовать в решении проблем безопасности в Афганистане и на Ближнем Востоке, где Россия и Иран имеют схожие интересы»,— пояснил “Ъ” старший научный сотрудник Центра международной безопасности ИМЭМО РАН Владимир Сотников.
«После разрешения иранского ядерного кризиса Россия сможет приступить к реализации в Иране крупных инфраструктурных проектов, строительству атомной станции “Бушер-2”, активизировать торговлю оружием, подпадавшую под санкции. В ближайшие два года стоимость потенциальных контрактов для Москвы может составить не менее $20 млрд»,— пояснил “Ъ” бывший замглавы МИД РФ, директор Центра политических исследований Андрей Федоров. По его мнению, проделанная работа может стать прецедентом и для решения проблемы северокорейского атома на забуксовавших переговорах по превращению Корейского полуострова в безъядерную зону.
Однако есть и определенные издержки, с которыми неизбежно столкнется Москва. «В ближайшие годы Иран станет сверхдержавой Ближнего Востока — новым центром экономической мощи. России это не очень выгодно, учитывая, что бурный иранский рост будет достигаться за счет нефти и газа. С учетом того, что ведущие западные компании готовы бороться за иранский рынок, конкуренция резко обострится»,— пояснил “Ъ” Андрей Федоров.