Сегодня в Ново-Огарево президент России Владимир Путин встретился с членами правительства. Первым пунктом стало обсуждение ситуации, связанной со столкновением двух автобусов в Хабаровском крае. Специальный корреспондент “Ъ” АНДРЕЙ КОЛЕСНИКОВ замечает, что уже к полудню в распоряжении правительства оказался целый план действий. Спецкор “Ъ” анализирует его и приходит к неутешительным и даже тревожным выводам.
Президент России Владимир Путин (слева) и председатель правительства России Игорь Шувалов
Фото: Дмитрий Азаров, Коммерсантъ / купить фото
Встреча с правительством началась сегодня удивительно рано, то есть вовремя. Когда министры и журналисты только еще расположились в более или менее удобных позах для ритуального ожидания, выяснилось что в Ново-Огарево уже выехал премьер-министр Дмитрий Медведев, а это означало, что встреча вот-вот начнется: ехать-то минут пять-семь, а господин Медведев все-таки не ждет вместе со всеми, а выезжает, только получив сигнал: если понятно, что пора начинать.
Президент сообщил, что пригласил Виктора Кирьянова, замминистра внутренних дел по безопасности на транспорте:
— Я хочу, чтобы он рассказал нам, что случилось в Хабаровском крае. Слишком часто у нас на дорогах происходят несчастья, причем несчастья крупные, с большим количеством человеческих жертв.
Это начало не предвещало, конечно, ничего хорошего — по крайней мере Виктору Кирьянову.
Его рассказ был очень информативен. Было видно, что замминистра не очень уютно чувствует себя в этом кабинете и, наверное, оттого речь его была сбивчива, но полна деталей. Проще говоря, он рассказал все, что знал.
— Сегодня на дороге Хабаровск—Комсомольск-на-Амуре на 145-м километре произошло трагическое событие — столкновение двух автобусов,— стараясь глядеть на президента, но при этом почти отвернувшись от него (то есть это надо было постараться так устроиться.— А. К.), говорил замминистра, сидевший с противоположного от Владимира Путина края стола.— Здесь я рассматриваю как одну из причин человеческий фактор. Вторая причина: там проходили ремонтные работы, устанавливали отбойники и соответствующим образом не обеспечили безопасность для проведения строительных работ. В результате пока были 15 человек погибших и более 50 человек раненых (к вечеру эти цифры были официально уточнены: 16 погибших и 56 пострадавших.— “Ъ”), среди них есть дети — и погибшие, и раненые.
— Причины пока неизвестны? — перебил его президент.
— Причины до конца установит следствие,— кивнул Виктор Кирьянов одному из министров, сидевших прямо напротив него.— Но я думаю, это человеческий фактор как причина со стороны водителя, который, может быть, не соблюдал скорость, потому что выехал на встречку.
Виктор Кирьянов говорил до боли знакомым, вечным и таким птичьим языком сотрудника ГИБДД. Когда слышишь людей, говорящих на нем, не вызывает вопроса, разве причиной несоблюдения скорости может быть выезд на полосу встречного движения. Да все может быть. Да и вообще, обычно люди, разговаривающие с инспектором ГИБДД, вслушиваются не в слова, а в интонацию…
— У меня уже картинки, Владимир Владимирович, есть с места,— добавил Виктор Кирьянов.— И говорят они о том, что стоял всего один дорожный знак на машине, которая занималась ремонтными работами, а дорожные знаки должны быть установлены заблаговременно, за 300 м, где ограничивали бы скорость и показывали, что впереди идут ремонтные работы. Это тоже надо учитывать.
Владимир Путин снова прервал Виктора Кирьянова. В самом деле вряд ли сейчас и здесь уместно было разглядывать какие-то картинки.
Президент выразил соболезнования погибшим, их семьям, пострадавшим. Дал слово первому вице-премьеру Игорю Шувалову:
— Мы, конечно, должны… я просил уже об этом в мае 2015 года… подумать о дополнительных мерах, обеспечивающих безопасность на дорогах,— сказал Владимир Путин.
Получилось, что к случившемуся в правительстве готовились уже с мая. И доклад Игоря Шувалова, сделанный как будто именно к этому трагическому случаю, вышел обескураживающе полным. Оперативность производила впечатление фантасмагорической.
— В первом полугодии 2015 года,— доложил он,— произошло 79 220 дорожно-транспортных происшествий, что на 6,4% меньше, чем за аналогичный период 2014 года. В этих происшествиях погибли 11 036 человек — это на 15,8% меньше, чем за аналогичный период 2014 года. Раненых — 99 779 граждан, это меньше на 10,3%.
Оказалось, таким образом, что смертность на дорогах на самом-то деле снижается, к тому же существенно. Правда, как сказал первый вице-премьер, стало больше задержанных на дороге в состоянии алкогольного опьянения. («Выявляемость стала больше»,— признался он.) Но эта цифра как раз не впечатлила:
— Мы за этот период выявили на 2% больше водителей, которые находятся в состоянии алкогольного опьянения.
Господин Шувалов продолжил свой доклад, а вернее, сводку:
— Цифры по дорожно-транспортным происшествиям такие: 6628 ДТП с участием водителей, находящихся в нетрезвом состоянии, погибли 1342 человека — это почти на 16% меньше, чем в прошлом году в этот же период, и получили ранения 9312 человек — на 9% меньше, чем по статистике первого полугодия прошлого года. Но удовлетвориться этим мы не можем…
Странно действительно, если бы он выразил удовлетворение гибелью 1342 человек.
Правительство разработало план по снижению смертности и увечий на дорогах. В нем 32 пункта. Рассчитан он примерно на год. Если коротко: те, кто решит сесть за руль нетрезвым, должны приготовиться ко многому, а вернее, ко всему.
В плане есть безобидные пункты — например, следует увеличить информативность различных ресурсов, которыми пользуются водители:
— Они обращаются для того, чтобы понять, например, существуют пробки на определенных участках дороги или нет. Мы теперь предполагаем создать или дополнить эти ресурсы такими данными, которые будут говорить об особо опасных участках дороги, где аварии происходят наиболее часто.
Все дороги, где идет ремонт (как та, в Хабаровском крае), можно смело маркировать такими электронными значками.
То есть, например, ими можно маркировать все дороги Москвы, ибо она перекопана вся и ездить по ней не представляется возможным вообще. А если что-то еще осталось в более или менее первозданном виде, то, безусловно, будет вскопано завтра рано утром, а скорее всего, сегодня поздно вечером.
Приведет ли это к всплеску аварийности, ДТП, увечий и смертей на московских дорогах? Да ни одной секунды можно не сомневаться.
Игорь Шувалов понимает, видимо, что новых потерь не избежать, но их по крайней мере можно попытаться минимизировать. Поэтому в плане есть пункт о том, что надо эффективнее, чем раньше, оказывать медицинскую помощь:
— Необходимо использовать сегодняшние средства связи и возможную доставку раненых граждан вертолетами к местам лечения.
И правильно Игорь Шувалов говорил теперь в терминах военного времени. Да, это война. Они роют окопы на нашем пути. Они ставят ежи. А мы идем на них с голыми руками. Правда, в них могут вдруг оказаться бейсбольные биты и монтировки.
Но и это не выход, настаивает Игорь Шувалов, отдавая себе, очевидно, отчет в наиболее вероятных сценариях развития ситуации:
— Мы считаем, что нужно уделить особое внимание формированию законопослушного поведения гражданина. Намереваемся с Государственной думой, Владимир Владимирович, создать такие нормы поведения, которых в нашем законодательстве сейчас не существует.
Впрочем, он на самом деле имел в виду нечто совсем другое, чем восстание автомобилистов:
— Многие юристы по поводу этих правил спорят. Мы просим здесь вашей поддержки. Например, законодательно определить, что такое опасное вождение. Такой нормы у нас в законе нет, но во многих странах это вплоть до уголовного наказания, когда специально создается ситуация… мы это на дорогах теперь видим достаточно часто… и за это водители должны нести соответствующую ответственность.
То есть там, где нет уверенности, что предлагаемая норма законна, надо просто попросить поддержки у президента — и он освятит ее своим благословением.
— Были приняты,— продолжал Игорь Шувалов,— определенные законодательные ограничения для тех, кто находится в состоянии алкогольного опьянения за рулем. И вот с 1 июля текущего года вступила в силу норма, по которой вводится уголовная ответственность за повторное нахождение в состоянии алкогольного опьянения при вождении транспортного средства. Мы считаем, что в принципе можно пойти на ужесточение норм — таких, которые действуют в других странах, когда задерживается транспортное средство, если водитель пьян. В Белоруссии совсем недавно ввели такую норму, и пьяных за рулем стало значительно меньше.
Последний пример играл против вице-премьера.
— Правоведы,— признал Игорь Шувалов,— говорят, что эта норма не совсем справедлива, потому что часто пьяный водитель управляет не своим средством, а принадлежащим другому лицу. И тем не менее юристы считают, что можно создать правовую норму, которая соответствует принципам и нормам Конституции Российской Федерации, но такое лицо должно понимать, что будет ответственно — в том числе и материально.
Вот это и означает: если нельзя, но очень хочется, то можно.
Мне хотелось ущипнуть себя за что-нибудь: да на заседании ли правительства РФ я присутствовал?
Или так и создаются законы и нам ненадолго приоткрыли вход на эту удивительную кухню?
— А ответственность будет каким-то образом переложена на автомобиль, которым этот водитель управлял,— констатировал Игорь Шувалов, не пояснив, конечно, каким именно: просто еще не придумали.
Но ведь придумают.
— Этот план мероприятий,— резюмировал первый вице-премьер,— мы будем регулярно рассматривать на правительственной комиссии по безопасности дорожного движения с выездами на места и в регионы.