На прошлой неделе Китай впервые отмечал новый праздник — День победы в Войне сопротивления китайского народа японской агрессии и Мировой войне с фашизмом. Описки нет, прежде в Народной Республике такого праздника не было
Фото: Reuters / Damir Sagolj
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Азаров
Каждые пять лет здесь проводятся военные парады и шествия трудящихся по случаю государственного праздника — Дня основания КНР (1 октября 1949 года Председатель Мао провозгласил перед заполнившими огромную площадь Тяньаньмэнь коммунистическими войсками создание Нового Китая). Из юбилейных торжеств особенно запомнилось 60-летие КНР, когда тягачи с натугой протащили мимо трибун несколько межконтинентальных DF31A — ракет серии "Восточный ветер", способных достичь американского побережья. А вот дата окончания японо-китайской войны 1937-1945 года стала в китайском праздничном календаре красной только теперь, после принятия сессией Всекитайского собрания народных представителей — высшего законодательного органа страны — соответствующей резолюции.
Казалось бы, последовавшее за окончанием Второй мировой войны участие Китая в создании Организации Объединенных Наций, где он занял одно из пяти кресел в ключевом Совете Безопасности, явилось весомым признанием заслуг Поднебесной в общей победе над германским фашизмом и японским милитаризмом. Однако то был еще гоминьдановский Китай, а не тот, что родился в результате кровопролитной гражданской войны между сторонниками Чан Кайши и Мао Цзэдуна.
Неудобная история
Хотя с началом японо-китайской войны Гоминьдан и КПК, при негласном участии Коминтерна (читай — Сталина) создали Единый национальный антияпонский фронт, прекратив на время взаимные нападения, а военные формирования коммунистов формально стали частью общекитайских вооруженных сил, основную тяжесть противоборства с мощной японской военной машиной вынесли все же гоминьдановские армии. Учитывая это, Советский Союз в 1930-х годах пришел на помощь дивизиям Гоминьдана, теснимым лучше вооруженным и организованным противником. "Сталинские соколы" лишили японцев абсолютного превосходства в воздухе во время битвы за Ухань и даже нанесли на советских СБ с китайской символикой ошеломляющий удар по крупнейшей японской авиабазе на Тайване (лишь дата авиаудара — 23 февраля — прозрачно намекала на исполнителей налета). В первой половине 40-х годов, однако, гоминьдановцы уже больше опирались на помощь США. А военное поражение Японии было предопределено разгромом Советской армией императорской Квантунской армии вкупе с успехами англо-американских сил на тихоокеанском театре военных действий. Для Пекина такая история была крайне неудобной: получалось, что в "коммунистическом" Китае отмечали бы победу гоминьдановского правительства, опиравшегося на поддержку и прямое военное участие иностранных держав. Из положения вышли изящно: дату окончания войны с японцами просто не замечали. Хотя о войне — помнили. Нельзя было не помнить: по китайским данным, общие потери — военные и гражданские — составили 35 млн человек.
Но прошли годы, теперь история востребована вновь. И занятно, уже сами китайцы предъявляют счет внешнему миру за "забывчивость". Ну вот, например, цитата: "С точки зрения общей стратегии война в Китае была поддержкой операций союзников в Европе и важным стратегическим вкладом в войну на тихоокеанском театре. Она также предотвратила и разрушила планы стратегической координации между фашистами в Японии и фашистами в Германии и Италии". Это заявил в Лондоне посол КНР в Соединенном Королевстве Лю Сяомин. Подчеркивая исторический вклад Китая в общую победу, дипломат посетовал, что "на протяжении многих лет в западной исторической науке очень мало говорилось о войне сопротивления китайского народа. Огромные жертвы и в целом важный вклад китайского народа были, по сути, забыты на Западе".
Надо признать, что войне в Китае и в советской историографии в силу идеологических причин не уделялось должного внимания. А ведь если бы Китай к началу Великой Отечественной войны уже прекратил сопротивление, Япония, не имея в тылу своей Квантунской армии продолжающих сопротивление китайцев, могла по-другому решить вопрос о вступлении в войну с СССР. Ситуация в битве под Москвой тоже могла сложиться иначе — добиться перелома удалось благодаря свежим сибирским и дальневосточным дивизиям, переброшенным к столице после того, как из донесений разведчиков стало известно об отказе Японии начать войну с Советами, несмотря на давление Германии. В конце 1930-х — начале 1940-х в Маньчжурии погибли тысячи китайских бойцов из Объединенной антияпонской армии, находившейся под советским влиянием. Остатки ее перешли через границу и позже влились в состав отдельной 88-й бригады Красной армии, укомплектованной китайцами и корейцами. Эту армию в Китае теперь называют "забытой". Значит, будут вспоминать.
Словом, нынешнее празднование в Китае 70-летия победы глубоко символично: оно означает констатацию роли единой нации — без партийного и классового деления — в перемоге над страшным врагом. А придуманное название — "праздник победы в Войне сопротивления китайского народа Японии" — расставляет окончательные акценты в новом прочтении истории. Это весьма интересные акценты.
Неожиданные параллели
— Мы отмечаем 70-летие по нескольким причинам,— говорит китайский собеседник.— Историки западных стран склонны приуменьшать значение военных действий в Азии, выдвигая на передний план мировую войну с фашизмом. А ведь японский милитаризм представлял для мира огромную угрозу. Это хорошо понимали и в США, и в Советском Союзе, которые и помогали Китаю, и сами воевали с императорской Японией. Но теперь США с Японией — ближайшие военно-политические союзники, а СССР распался. Повод ли это для пересмотра истории? Далее, роль Китая во Второй мировой войне. О ней также нужно говорить в полный голос. Мы воспитываем свою молодежь в духе любви к родине, и подрастающее поколение сейчас гораздо лучше разбирается в исторических вопросах. Не все, конечно, но большинство. Правильная оценка истории имеет огромное значение для великого дела национального возрождения.
Ничего не напоминает?
Нынешнее, пятое руководящее китайское поколение во главе с председателем КНР, генеральным секретарем ЦК КПК Си Цзиньпином пришло к власти в 2012-2013 годах, решив очистить правящую партию от коррупционеров и фракционеров. И еще сделать стране прививку от вредоносного заморского поветрия, особенно опасного сейчас, когда после трех с половиной десятилетий реформ и внешней открытости почти исчезла прежняя классовая идеология. Ортодоксальные коммунистические взгляды бытуют разве что в полумаргинальных группах — в среде пенсионеров и крестьян-отходников, в умах низкооплачиваемой интеллигенции.
Раньше Китай вполне обходился рассказами о партийном строительстве, о гражданской войне, в дополнение к избранным марксистским догмам. Эгалитарному обществу было достаточно идей Мао Цзэдуна, которые сводились к набору расхожих цитат вроде "винтовка рождает власть" и "деревня окружает город". Но когда китайская экономика вышла на лидирующее место в мире, когда появился стомиллионный средний класс, а по количеству долларовых миллионеров страна стала уступать только Штатам, что предложить нации? Тем более имея в виду не только население материкового Китая, но и возвращенных в лоно родины, хотя и склонных к демократическим девиациям жителей особых административных районов — Гонконга и Макао? Да еще соотечественников Тайваня (который до сих пор живет под вывеской прежней Китайской Республики) и вообще всех разбросанных по миру китайцев — потомков прежних переселенцев и перебравшихся за океан нынешних? Ответ предъявлен: самое верное средство — патриотизм, основанный на продвинутом национальном самосознании. И трудно не заметить: китайские подходы сильно напоминают хорошо знакомую россиянам идею "русского мира".
Став главой государства и партии, Си Цзиньпин отправился в реконструированный Национальный музей, где произнес речь о Прекрасном Китае как цели государственного строительства. Заодно указал на недостаточное изучение истории Войны сопротивления Японии, добавив, что "изучение ее должно продолжаться, вестись углубленно, на систематической основе". Кстати, в фойе музея китайского лидера встречала бронзовая группа из пяти фигур — Маркса, Конфуция, Лао-цзы, Бодхидхармы (патриарха китайского буддизма, основателя Шаолиньского монастыря) и Христа. Коммунизм, по крайней мере, в музеях, примирился в КНР с конфуцианством, даосизмом, буддизмом и христианством. Но для обновленной идеологической конструкции нации китайцам нужен образ Великой Победы. Тем более что передовой опыт имеется: Советский Союз строил на Революции и Победе всю свою жизнь. В постсоветской России Победа расцветилась новыми красками национального триколора.
Победа дает нации качество и право. На что конкретно — зависит от внутри- и внешнеполитического контекста. На моральное превосходство, например.
С точки зрения Пекина, скажем, у Токио такого права нет. Китайские публицисты негодуют: Япония если и выражает сожаление о преступлениях дедов и отцов, то делает это сквозь зубы. Да и можно ли верить японским политикам, которые после разговоров о мире и дружбе тут же отправляются в храм Ясукуни, где покоятся кости казненных по приговору Токийского трибунала военных преступников? Если на поклонение туда не идет сам премьер, то спешат министры. Или премьерская жена. Это говорит о неискренности. Еще в японских учебниках извращается история. Ставятся под сомнение масштабы чудовищной Нанкинской резни, замалчиваются другие преступления. А еще начали пересмотр Конституции, из которой убираются пацифистские пассажи. Теперь японские войска могут, например, участвовать в неких коллективных операциях за рубежом. Не в акватории ли Южно-Китайского моря?
Понятно, что вся эта публицистика — не про историю. Антияпонские настроения сплачивают, это показали массовые демонстрации в Пекине и ряде других китайских городов после "приобретения" японским правительством у неких частных лиц прав на спорные острова Дяоюйдао (Сенкаку) в прошлом году. Это значит — курс верный, идея работает.
Парад как демонстрация
Апофеоз празднеств — парад на площади Тяньаньмэнь. За час с небольшим по самой большой в мире площади прошли 12 тысяч военнослужащих Народно-освободительной армии Китая (НОАК). Участвовали и ветераны, сражавшиеся против захватчиков на стороне как Компартии Китая, так и Гоминьдана. А еще парадные расчеты из Казахстана, Белоруссии, Монголии, Кубы, Венесуэлы и других государств. Российская рота почетного караула закрывала торжественный марш, после нее только тысячный воинский хор с оркестром. Демонстрация вооружений тоже впечатляла: более 500 единиц наземной техники, две сотни вертолетов и самолетов, включая последнюю модификацию стратегического бомбардировщика H-6K, близнеца советского Ту-16, способного нести до шести крылатых ракет DF-10 с обычной и ядерной боевой частью. 84 процента техники китайцы показали миру впервые.
На гостевых трибунах был свой парад, не менее зрелищный: около трех десятков глав государств и правительств, генеральный секретарь ООН Пан Ги Мун и руководители еще девяти международных организаций. Поскольку Москва и Пекин решили в этом году подойти к празднованию с единых позиций, президент России был естественным "гостем номер 1".
В Китае до последнего надеялись, что отвернувшиеся от России западные партнеры отчасти для поддержания отношений с Пекином, отчасти в пику Москве выкажут уважение Поднебесной. И на трибунах у парадного портрета Мао Цзэдуна в единой шеренге будут стоять Обама, Кэмерон, Олланд — лидеры ведущих стран антигитлеровской коалиции, воевавших с японцами в странах Азии и Океании. За ними потянулись бы австралийцы, новозеландцы, президенты островных государств Океании в экзотических одеждах...
Увы, не сбылось: ведущие западные страны ограничились послами. Тон задал Вашингтон, остальные с облегчением отреклись от национальных подходов и отдались "блоковому" тренду, как и в случае с Москвой. Американцы же посчитали, что проведение парада, имеющего антияпонский контекст, вообще нецелесообразно. Об этом без обиняков заявил в частной беседе глава пекинского отделения Центра Карнеги, бывший советник Совета национальной безопасной США Пол Хенли. "Когда в беседе с действующими (американскими) чиновниками мы обсуждаем, что нужно сделать для успеха визита Си Цзиньпина в США в сентябре, мне отвечают — не проводить парад". По его признанию, такая позиция была заранее доведена до Пекина по дипломатическим каналам. Пекин, понятное дело, не внял — вопрос о приезде Барака Обамы отпал. Была еще интрига с японским участием. Нет, не по присутствию на параде, но по приезду в Пекин. Можно же было повторить германский вариант — прилететь на следующий день, возложить цветы, сказать приличествующие случаю слова. В итоге в Токио решили не ехать. Очевидно, не смогли сформулировать нужные фразы, в которых в любом случае прозвучало бы признание исторической ответственности за прошлое.
США, похоже, надеялись, что воздержится и Сеул. Но президент Пак Кын Хе решила иначе: и присутствовать на военном параде в Пекине, и встретиться с Си Цзиньпином "на полях" торжественного обеда. По иронии высокой азиатской политики, высший лидер КНДР Ким Чен Ын даже не ожидался. У КНР и КНДР, союзников по корейской войне 1950-1953 годов и, казалось бы, ближайших партнеров по антияпонскому тренду, ныне период охлажденных отношений, которые только усугубляются. Китай практически прекратил помощь северянам оружием, топливом и продовольствием, а те в частных беседах жалуются на "заносчивость" китайцев. Что очень любопытно, некоторые серьезные эксперты в Пекине заговорили о возможности... "гаванизации" Пхеньяна — внезапного сближения заклятых врагов и установления дипломатических отношений с Вашингтоном, как это случилось между США и Кубой.
Всеобъемлющего дипломатического триумфа, короче, у Китая не получилось. Но Поднебесная не очень огорчилась, по крайней мере, внешне. Насколько болезненно это для Пекина на самом деле, узнаем быстро: вскоре после парада председатель КНР должен нанести визит в Вашингтон, и тогда многое станет понятным. В том числе и реакция на прозвучавшие буквально накануне юбилейных мероприятий американские угрозы в связи с активностью неких "китайских хакеров". Тем весомее на этом фоне российско-китайский "союз без союза", как шутят китайские партнеры. Перед нынешними торжествами (и американской поездкой китайского лидера) ВМС двух стран провели военно-морские маневры, отработав самую крупную в истории совместных учений высадку морского десанта на берег условного противника...
*"Огонек" завершает серию публикаций, посвященных тихоокеанскому фронту Второй мировой войны. Начало — в NN 30-34 за 2015 год