Конституционный суд получил право игнорировать решения международных инстанций. Такой закон подписал президент Владимир Путин. Согласно документу, теперь Россия не обязана исполнять постановления международных судов, если они противоречат национальному законодательству. Летом 2015 года Конституционный суд объявил, что будет индивидуально рассматривать каждое решение Европейского суда по правам человека. При этом они будут выполняться только с учетом верховенства основного закона России. Конституционный судья в отставке Тамара Морщакова ответила на вопросы ведущей «Коммерсантъ FM» Светланы Токаревой.
Фото: Максим Кимерлинг, Коммерсантъ
— Поясните, пожалуйста, с юридической точки зрения как будет исполняться этот закон?
— Процедура его исполнения определена самим законом. Установлены две возможности оспорить в Конституционном суде исполнимость решений, которые принимает межгосударственный орган по защите прав и свобод. Нужно особенно остановиться на том, что не вполне понятно определено, какой это межгосударственный орган, и по такому запросу Конституционный суд может принять решение о том, что исполнение, с его точки зрения, не является возможным. Или у него есть еще одна миссия — он может по запросам очень серьезных государственных инстанций президента и правительства приступить к толкованию положений Конституции, которые, с точки зрения заявителей, не позволяют исполнить вынесенное решение международного органа по защите прав и свобод.
— А в целом можно ли сказать, что Россия таким образом отменила верховенство международного закона?
— Это вопрос не этого закона, потому что этот закон как и любой другой не может толковаться в противоречии с тем, что записано в первых двух главах Конституции Российской Федерации, пока они действуют. Изменение же этих глав требует серьезных мер, а именно принятие новой Конституции. Этот закон не претендует ни на то, что он изменяет Конституцию, ни на то, что он запускает процесс принятия новой Конституции.
— В целом, Конституционный суд сможет существовать в заданных координатах, не проще ли было просто выйти из этих международных соглашений, как вы считаете?
— Да, это правильный вопрос, речь не о том, может ли Конституционный суд выполнять эту миссию, ее даже не нужно обсуждать в новом виде. Вопрос действительно в том, не следует ли, если мы не хотим исполнять обязательства, выйти из международных соглашений.
Я думаю, что это правильный, с точки зрения процедуры, момент, который мы должны учитывать, потому что международные соглашения обязательны, они должны исполняться. А государство, которое не может или не хочет их выполнить, должно заявить о том, что оно действительно этого дальше делать не будет, для этого есть формы: можно заключить договор, из договора можно выйти, договор можно расторгнуть, и, наверное, другого пути нет. Но у этого закона есть одна черта, которая вообще лишает государственные органы Российской Федерации возможности обсуждения с международными инстанциями такого обычного вопроса о том, с помощью каких мер — частного характера или общего характера — государство может исполнять свои обязательства. Это, по-моему, особенно сложный момент.
— Ранее Конституционный суд был обязан исполнять все решения, например, ЕСПЧ, это было непреложной истиной, да?
— Речь идет о том, что не Конституционный суд обязан исполнять решения, а государство, подписавшее договор, обязано исполнять решения. Вы назвали сейчас ЕСПЧ — ЕСПЧ в данном законе не называется. Этот закон, очевидно, относится к более широкому органу по защите прав и свобод, может быть, к таким органам, которые до сих пор принимали только рекомендательные решения в отношении своих участников, как, например, все, что связано с органами Организации Объединенных Наций. Они носили рекомендательный характер, но, на самом деле, исполнение международных договоров и общепризнанных принципов международного права в отношении прав и свобод всегда было обязанностью всех органов государства — это касалось не только Конституционного суда, касалось всех судов. Суды по-прежнему не освобождены, я думаю, от исполнения норм международного договора и общепризнанных принципов международного права до тех пор, пока они не получат соответствующее решение Конституционного суда.
— Тамара Георгиевна, а чем чревато такое решение в плане взаимоотношений нашей судебной системы с международными судами? Какова будет ответная реакция, и последует ли она, как вы считаете?
— Я не могу предположить ответную реакцию, я только могу сказать, что очень существенно снижаются переговорные возможности. Судебные и все другие международные инстанции во многих случаях действуют на основе консенсуса, а по отношению к Европейскому суду по правам человека на основе субсидиарности, которая предполагает учет позиций национальных судов, в том числе Конституционных, с одной стороны. А с другой стороны, государство может и должно, если оно не вышло из договора, искать пути исполнения решений. Пути эти многообразны, и именно в этом направлении развивается все толкование Европейской конвенции по правам человека Европейским же судом по правам человека. Эти пути существенно сокращаются.