Замедление роста в Китае стало одним из основных факторов падения цен на многих сырьевых рынках, но поддерживаемую китайскими властями трансформацию экономики нельзя считать однозначно негативным явлением. На границе с Россией относительно крепкий юань уже развернул потоки торговли, более заметным, особенно в условиях санкций, станет и присутствие китайских компаний в России.
Фото: Юрий Мартьянов, Коммерсантъ / купить фото
Темпы роста экономики КНР в 2015 году будут ниже официальной планки, установленной в марте,— "около 7%" (по итогам третьего квартала — 6,9%), десять лет назад этот показатель был почти вдвое больше. Снижение продолжается не первый год, но впервые риски спада вылились в очевидный для игроков на рынке кризис — индексы материковых бирж Китая летом потеряли треть стоимости. Рекордным стало и падение импорта — в ноябре оно составило 19% (экспорт снизился на 6%), в основном за счет сырья для дальнейшей переработки, а также материалов, используемых в строительстве.
В августе ЦБ страны вынужденно ослабил юань, сделав более гибким механизм определения курса. Риски, связанные с возможным запуском "валютной войны", отсрочили решение ФРС США по повышению процентной ставки, но суммарное ослабление юаня с лета составило менее 5% (что не выглядит значительным на фоне укрепления доллара к валютам соседних стран). Монетарная политика Китая, вероятно, будет смягчаться и дальше - ради поддержки кредитования (и отчасти компенсации выпадающих объемов инвестиций), но резкого ослабления юаня ждать не стоит — это усилит и отток капитала, а также сделает более дорогим обслуживание взятых за рубежом кредитов (их объем оценивается в $440 млрд.).
Более чем 50-процентная девальвация рубля в конце 2014 года уже отразилась как на взаимной торговле, так и сравнимых издержках — так, средняя зарплата в Китае в этом году оказалась выше российской. Оборот торговли снизился на треть, хотя физические поставки отдельных товаров из РФ выросли: например, нефти — почти на 15%, продовольствия — на четверть, и агросектор вызывает самый очевидный интерес у частных китайских инвесторов. Для последних Россия до сих пор была территорией с высоким риском, но для региональных проектов в этом году создана платформа на базе Комитета по реформам и развитию. В случае одобрения проекта обеими сторонами он сможет получить льготное финансирование, поясняет директор программ Восточной школы Института востоковедения РАН Владимир Невейкин, при этом по объему активов региональные банки Китая сопоставимы с крупнейшими госбанками РФ.
Для крупных инфраструктурных проектов (от проведения энергомоста в Крым до строительства автомагистрали Европа--Западный Китай) в условиях санкций китайские поставщики во многих случаях становятся основными кандидатами в подрядчики. Переговоры по этим проектам идут между российскими госкорпорациями и "дочками" крупнейших госкомпаний КНР. Последние открыто заявляют о готовности привлечь кредиты под поставки оборудования или выполнение работ. "Процесс идет тяжело, но идет",— отмечает один из участников таких переговоров. Сложнее ситуация с прямыми заимствованиями: кредитование в китайских банках по-прежнему остается лишь за китайскими партнерами, а размещению облигаций на китайском рынке кроме рыночных факторов препятствуют и сложные бюрократические процедуры, согласование которых вряд ли завершится и в новом году: в таких делах чиновники в Китае не торопятся ровно так же, как и в России.