Министр иностранных дел России Сергей Лавров вчера в ходе большой пресс-конференции подвел внешнеполитические итоги 2015 года. На сей раз его спрашивали не только и даже не столько про Украину. Журналистов интересовала Сирия, а также двусторонние отношения России с разными странами. В целом же итоги года оказались весьма неутешительными. Впрочем, из выступления Сергея Лаврова следовало, что вины России в этом нет.
Фото: Анатолий Жданов, Коммерсантъ / купить фото
В этом году на пресс-конференции Сергея Лаврова был побит рекорд посещаемости: на нее аккредитовались более 420 российских и зарубежных журналистов. Открывая мероприятие, министр признал: "2015 год был сложным". То же самое он годом ранее сказал и про 2014-й, так что, видимо, пора говорить о тенденции.
Вступительное слово министра подкрепляло этот тезис: "Ситуация в мировой экономике оставалась нестабильной. Это почувствовали все страны, включая Россию... На этом фоне мы наблюдали попытки обеспечить свои интересы за счет других, создать замкнутые экономические союзы. Также мы отмечали продолжение весьма неконструктивной и опасной линии в отношении России, включая укрепление военного потенциала НАТО вблизи наших границ. Продолжается инерция попыток сдерживать Россию и даже наказывать ее за самостоятельную внешнюю политику. Имели место интенсивные медийные кампании против России".
Многое из этого министр говорил и год назад (немного иными словами, но суть была той же). Однако в плане вопросов журналистов вчерашняя пресс-конференция существенно отличалась от прошлогодней. Если тогда всех интересовала только Украина (см. "Ъ" от 22 января 2015 года), то сейчас этой темы коснулись лишь три журналиста.
Представитель агентства ТАСС поинтересовалась позицией Москвы по поводу заявления премьера Украины Арсения Яценюка о том, что перед принятием поправок к конституции страны в части децентрализации нужно провести референдум (см. вчерашний "Ъ"). Сергей Лавров напомнил, что за внешнюю политику "все-таки отвечает президент" Украины, и посетовал, что Арсений Яценюк — когда-то "неплохой министр и, казалось бы, разумный человек" — "попал под дурное влияние".
Журналистка испанской газеты El Pais спросила Сергея Лаврова, почему в России постоянно ссылаются на экстремистские заявления бывшего лидера украинского "Правого сектора" (организация запрещена в РФ) Дмитрия Яроша, притом что на президентских выборах на Украине он набрал лишь около 2% голосов. Российский министр на это заметил, что во время событий на Майдане Дмитрий Ярош был весьма влиятельным политиком.
Корреспондент украинского агентства УНИАН спросил Сергея Лаврова о будущем "русского мира", добавив от себя, что после действий РФ в отношении Украины правильнее было бы говорить о "русской войне". "Есть немало желающих, которые пытаются все происходящее (в Крыму и Донбассе.— "Ъ") анализировать через призму "русского мира" в его извращенном толковании. (Утверждают.— "Ъ"), что только одержимость России защитой русских по всему миру является главной угрозой. Получается, что всем дозволено заботиться о своих гражданах и только Россия, когда начинает это делать, попадает в ряд агрессоров",— возмутился Сергей Лавров.
В остальном же иностранных журналистов прежде всего интересовали перспективы отношений с их странами (российским СМИ реже давали слово, поскольку у них гораздо чаще бывает возможность задать прямой вопрос Сергею Лаврову). Грузинская журналистка спросила про перспективу отмены виз в РФ для граждан ее страны. Министр не исключил такой возможности, но сказал, что для этого Россия и Грузия должны восстановить дипломатические отношения (прерванные по инициативе Тбилиси).
Американский журналист поинтересовался перспективами новой "перезагрузки" в отношениях между Москвой и Вашингтоном. Сергей Лавров и тут дал понять, что Россия не против, но добавил, что лучше бы ""перезагрузка" была общей, чтобы все собрались и переподтвердили свою приверженность уставу ООН и закрепленным в нем принципам, включая невмешательство во внутренние дела, уважение суверенитета и территориальной целостности и права народов на самоопределение".
Журналистка из Китая попросила Сергея Лаврова поздравить ее сограждан с Новым годом по китайскому календарю (отмечается 8 февраля), что российский министр и сделал.
Одной из немногих сквозных тем была Сирия. Сергей Лавров опроверг информацию о том, будто Россия убеждала сирийского президента Башара Асада покинуть свой пост, взамен предлагая ему политубежище. Говоря о предстоящих межсирийских переговорах в Женеве, глава МИД РФ подчеркнул, что в них непременно должны участвовать курды, чему, по его словам, активно противится "одна из стран--участниц Международной группы поддержки Сирии". Было несложно догадаться, что речь идет о Турции.
"Ъ" задал Сергею Лаврову вопрос о том, может ли Москва убедить сирийские власти снять осаду города Мадайя или хотя бы обеспечить гуманитарным организациям постоянный доступ к заблокированным там мирным жителям. По данным ООН, в Мадайе, удерживаемом в осаде правительственными войсками, голодают более 40 тыс. человек, множится число погибших от истощения. Министр ответил уклончиво. По его словам, гуманитарные аспекты должны быть одними из центральных на переговорах между правительством и оппозицией Сирии, но не должны использоваться в качестве предварительных условий для начала переговоров (ранее противники Башара Асада говорили, что не приедут в Женеву, пока не будет снята осада Мадайи). При этом Сергей Лавров призвал не забывать про граждан населенных пунктов, удерживаемых в осаде террористами. "200 тыс. человек не могут получить никакой гуманитарной помощи, нормального питания и медицинского содействия — они окружены в районе города Дейр-эз-Зор,— сказал он.— С террористами никто не пытается ни о чем говорить, как будто не существует этих 200 тыс. человек".
По словам министра, Россия — "за прекращение огня, как и США". "Но некоторые страны (Персидского.— "Ъ") залива говорят: "Мы будем готовы дать команду тем, кто на нас ориентируется, прекратить огонь, только если почувствуем, что политический процесс завязался и есть перспектива ухода Башара Асада",— отметил Сергей Лавров.— Так что делайте выводы, кто действительно думает о страданиях мирных граждан, а кто хочет любой ценой, даже ценой усугубления гуманитарной катастрофы, сменить режим в Сирии".
В целом же не было ни одного вопроса, который поставил бы главу МИД РФ в тупик. При этом он виртуозно подкреплял свои аргументы ссылками на международные документы, полагая, видимо, что журналисты и не подумают в них заглянуть. Так, говоря о Крыме и Украине, он вновь — как и год назад — сослался на Декларацию ООН 1970 года о соотношении территориальной целостности и самоопределения народов. Между тем этот документ принимался прежде всего как разъяснение к вопросу самоопределения колоний и их отделения от метрополий. Более того, в декларации несколько раз подчеркивалось, что ни одно из ее положений "не должно истолковываться как санкционирующее или поощряющее любые действия, которые вели бы к расчленению или частичному или полному нарушению территориальной целостности или политического единства суверенных и независимых государств".
По-своему интерпретировал Сергей Лавров и Будапештский меморандум 1994 года, подписанный РФ, США, Великобританией и Украиной. По словам министра, в рамках этого документа Россия лишь обязалась не применять ядерное оружие в отношении Украины. Между тем соответствующий пункт в этом документе идет лишь пятым. В то время как, согласно первому пункту меморандума, страны-подписанты "подтверждают Украине свое обязательство в соответствии с принципами Заключительного акта СБСЕ (прежнее название ОБСЕ.— "Ъ") уважать независимость, суверенитет и существующие границы Украины".
Впрочем, формат пресс-конференции позволяет жонглировать такими аргументами. Тут в спор ведь не вступишь.