Госдума в пятницу назначила уполномоченным по правам человека в РФ члена фракции «Справедливая Россия» Татьяну Москалькову. Ее кандидатуру поддержали 323 депутата, 11 парламентариев выступили против. Татьяна Москалькова входит в комитет Госдумы по делам СНГ, евразийской интеграции и связям с соотечественниками. Лидер движения «За права человека» Лев Пономарев обсудил тему с ведущей «Коммерсантъ FM» Натальей Ждановой.
Фото: Дмитрий Духанин, Коммерсантъ / купить фото
— Назначение Москальковой, я так понимаю, не стало неожиданностью, ее кандидатуру уже несколько дней обсуждают с того момента, собственно, как и озвучили, что это может произойти, как вы считаете?
— Да, ожидаемое назначение. И мы, на самом деле, уже комментировали и раньше. Я по-прежнему считаю, что это не лучший выбор, потому что правозащитники надеялись, что будет выбран Лукин, и Лукин готов был работать, вернуться. И в наше напряженное время нужен человек, который бы транслировал власти позицию правозащитников, и мы бы гармонично решали сложные проблемы, которые стоят в эпоху экономического кризиса перед гражданами России. Конечно, такой посредник, как Лукин, был бы идеальным.
С другой стороны, что произошло, то произошло. Поэтому что мы можем сейчас сказать? Это то, что бэкграунд Москальковой, конечно, не правозащитный, я не буду на этом останавливаться, и так сейчас очень много комментариев, все, что говорил до этого, ВЧК и все остальное. Но каждый человек имеет право измениться. Москалькова получила очень важный пост в стране. С моей точки зрения, он где-то пятый или шестой по значимости, так сказать, президент, если мы будем выстраивать такую вертикаль значимости. Поэтому все уже зависит от ее личности. И она внушает некое доверие, надежду, скорее. Москалькова уже сказала, что с чего она начнет свою деятельность — она пойдет к Лукину, Панфиловой, Федотову консультироваться, что и как надо делать. То есть это уже хорошо. Будем надеяться, что сейчас она уже другая, каждый человек имеет право на изменение, будем ждать.
— Она уже сделала еще ряд заявлений. Она сказала, что собирается посетить Чечню и встретиться с Рамзаном Кадыровым, намерена взять под личный контроль расследование нападений на правозащитников и журналистов в Ингушетии.
— Замечательно, тоже неплохо. Она хорошо знает механизмы в МВД, знает, как и о чем говорить с силовиками. Если у нас одинаковые представления о защите прав человека, то она может быть эффективным человеком.
— Но, с другой стороны, какие еще она заявления может делать в день назначения? В общем, это действительно логичные болезненные темы.
— Логичные, да.
— И обращает на себя внимание другая ее фраза, которую она произнесла после назначения, что органы внутренних дел выполняют правозащитные функции. Это то, что, наверное, может вызывать вопросы.
— Да-да, в этом смысле она просто не права, ей надо разобраться с терминологией. Правозащитники — это одна работа, а вот органы внутренних дел — это другая. Я традиционно объясняю так людям, что такое правозащитники: если подрались два соседа и один пошел в полицию и написал заявление, то есть тогда не надо обращаться к правозащитникам, надо идти в полицию. Он идет в полицию, пишет заявление, а полиция не принимает заявление — тогда он идет к правозащитникам. Это абсолютно разная работа, как следует из моего примера.
— Главное, чтобы у нее действительно не произошло такой путаницы, кто какие функции выполняет, она же все-таки из среды МВД, она много лет там проработала, она генерал-майор МВД.
— Совершенно верно. Нет, дело в том, что критических вещей я уже не говорю много, я не жалею о том, что я поговорил, потому что, конечно, ей надо еще учиться тому, что такое правозащитник, какие у него функции. Но она молодая женщина, толковая, я надеюсь, поэтому она довольно быстро, если захочет, тем более, ей посоветуют Федотов, Лукин, Панфилова, они будут идти в правильном направлении, если она быстро переобучится. Надежда — это то, что последнее оставляет человека.
— Лев Александрович, в последнее время действительно много Москалькову уже обсуждали. Основной вопрос, наверное, почему сейчас понадобился именно такой человек, ведь понятно, что это согласование, наверное, произошло с высшим руководством, почему такой человек понадобился на этом посту?
— Вопрос сложный, вопрос очень сложный, потому что там внутри идет борьба, бесспорно, мы видим это все. Вот возьмите, например, Совет по правам человека при президенте, возглавляемый советником президента Федотовым, работает абсолютно правозащитно, обратите внимание. А если посмотреть последнее, они делали анализ законодательства по терроризму, изменили законодательство, полностью его разбили. То есть они говорят, все, что предложено, никакой критики даже, надо отменять этот проект закона. А он предложен председателем Комитета по безопасности Совета федерации и Государственной думы — прямое столкновение. Назначение Москальковой — тоже признак прямого столкновения. Но у нее есть возможность выбрать позицию, ради бога. Либо позиция близкая к Совету по правам человека при президенте, которую возглавляет советник президента, либо самые крайние позиции среди силовиков.
Мы знаем, как чудовищно выступил сейчас Бастрыкин, чего он там наговорил. И сам этот закон по борьбе с терроризмом чудовищный. Мы требуем, чтобы была общественная экспертиза этого закона. То есть столкновения приобретают абсолютно уже не подковерный вид, а прямой. У нас в принципе впереди довольно сложный период, такой турбулентный период, когда будут консерваторы, силовики, выходцы из ФСБ требовать возвращения к советскому времени, уже требуют возвращения к советскому времени, но есть люди, в том числе и в администрации президента, довольно глубоко проникшие туда к президенту, которые говорят, что нельзя этого допустить, потому что это будет разрушением России.