Минэкономики после обсуждения правительством проекта макропрогноза на 2016-2019 годы улучшило его параметры на 2016 год и ощутимо ухудшило оценки на 2017-2019 годы. На траекторию роста экономика выйдет быстрее, а сам рост будет все менее отличимым от стагнации. В этой ситуации решение Банка России не снижать ключевую ставку выглядит объяснимым: избыточный оптимизм на рынках увеличит объемы убыточных инвестиций и отдалит перспективы более здорового экономического роста.
Министр экономического развития России Алексей Улюкаев
Фото: Александр Миридонов, Коммерсантъ / купить фото
Рабочая версия макропрогноза Минэкономики на 2016-2019 годы утверждена правительством "в основном" еще 21 апреля. 29 апреля данные прогноза представлены на заседании Российской трехсторонней комиссии (РТК) — представители Белого дома традиционно согласовывают такие документы с ассоциациями работодателей и профсоюзами. На РТК обнародованы цифры двух сценариев макропрогноза ведомства Алексея Улюкаева — базовый (среднегодовая цена нефти в нем составляет $40 за баррель до 2019 года) и консервативный (нефть в нем растет со среднегодового показателя $25 в 2016 году до $35 в 2018-2019 годах). По целевому сценарию, являющемуся версией базового по исходным данным, вечером 29 апреля обнародованы отдельные цифры.
Макропрогноз Минэкономики — ключевой документ для бюджетного цикла 2017-2019 годов, при этом правка бюджета на 2016 год также должна основываться на актуальных параметрах прогноза на текущий год. "Ъ" публиковал рабочую версию прогноза, внесенную в правительство 20 апреля. При этом на коллегии ведомства 26 апреля в присутствии премьер-министра Дмитрия Медведева министр экономики Алексей Улюкаев уже обнародовал некоторые цифры нового макропрогноза, отличающиеся от цифр из рабочей версии. В частности, ожидания спада ВВП в 2016 году составляли 0,2% вместо 0,3% несколькими днями ранее. Сам премьер-министр при этом заступался на заседании за подчиненных из Минэкономики, предложив тем, кто критикует аналитиков министерства, делать подобные вычисления самим. Судя по всему, это были отзвуки дискуссии на заседании правительства 21 апреля. Оценки Минэкономики после этой даты стали пессимистичнее и осторожнее, а целевая версия прогноза, квинтэссенция того, что в ведомстве Алексея Улюкаева могут называть оптимистическим взглядом на вещи, партнерам по РТК на всякий случай вообще не показывалась.
При этом причина, по которой уже утвержденный правительством прогноз Минэкономики не публиковался официально, видимо, прозаична. На 25-29 апреля приходится "неделя молчания" Банка России накануне заседания совета директоров ЦБ по ставке, и любые публикации в этот период могут рассматриваться как попытка давления на управляющих регулятора денежного рынка. При этом на коллегии Минэкономики 26 апреля Алексей Улюкаев, а 27 апреля замминистра Николай Подгузов заявляли о возможности для ЦБ снизить ставку. Ответить что-либо на эти призывы без нарушения внутреннего регламента ЦБ мог лишь после заседания своего совета директоров. Но вечером 29 апреля, после публикации макропрогноза, ответ ЦБ в дополнительных комментариях уже не нуждался. Банк России в очередной раз отказался снижать ключевую ставку, лишь смягчив риторику в тексте собственного заявления о ставках: провозглашена, как в феврале, лишь возможность их снижения.
Исходя из данных, обнародованных на РТК, логика ЦБ, не торопящегося с удешевлением денег в экономике, аналогична логике Минэкономики. И базовый, и консервативный прогнозы, которые станут основой бюджетной макроконструкции на 2016-2019 годы, за месяц вплотную приблизились к описанию "вечной рецессии", о которой на конференции ВШЭ в апреле говорила первый зампред ЦБ Ксения Юдаева. Ранее в базовом варианте прогноза аналитики Минэкономики ожидали, что после снижения ВВП на 0,3% в 2016 году при стабильных нефтяных ценах экономика в 2017-2019 годах выйдет на среднегодовые темпы роста — 2% ВВП, примерно на уровне ожидаемого роста в ЕС. В варианте, утвержденном правительством, за чуть меньшим спадом в 2016 году следует почти неуловимый рост — 0,8% ВВП в 2017 году (ранее 1,4%), 1,8% в 2018-м (ранее 2,3%) и 2,2% в 2019 году (ранее 2,5%). Также исправлены и составляющие прогноза: если нефть не подорожает, то цифры на 2016 год чуть лучше, а на 2017-2019 годы — хуже.
Наибольшее значение в этой связи имеют оценки инвестиций на 2017-2019 годы. Теперь в базовом сценарии Минэкономики ожидает роста инвестиций в 2017 году всего на 0,8% (ранее 1,6%), в 2018-м — на 3% (ранее 3,7%), в 2019 году — на 4,2% (ранее на 4,7%). Иными словами, до 2018 года ничего похожего на "бум инвестиций" в экономику РФ в базовом сценарии ждать не приходится.
Заметный рост оборота розницы также ожидается в базовом сценарии не ранее 2018 года — в 2017 году обороты ритейла должны вырасти на 1,1% (ранее ожидался рост на 1,5%), в 2018-м — на 2,6% (ранее на 3,5%), в 2019 году — на 3,3% (ранее на 3,7%).
То же самое в предфинальной версии прогноза Минэкономики (финальный появится лишь осенью с бюджетом на 2016 и 2017-2019 годы) происходит и с реальными располагаемыми доходами населения, экспортом, промпроизводством. Появление первых данных за первый квартал 2016 года заставило Минэкономики поверить в то, что в этом году все будет немного лучше в короткую и хуже в длинную. Это касается и консервативного сценария прогноза Минэкономики. В нем при цене нефти $30 за баррель в 2018 году вместо роста ВВП в 0,9% теперь ожидается спад в 0,5%, стагнация в промпроизводстве и снижение реальных располагаемых доходов населения до конца 2018 года. Сейчас консервативная версия прогноза Минэкономики выглядит как нарочито пугающая, однако на деле аналитики ведомства обычно дают прогноз лучший, нежели рынок. Модели Минэкономики не предусматривают возможности сценариев "срыва" в обвальное падение, например, из-за панических действий правительства в экстремальных условиях — они для этого не предназначены.
Очевидно, новые расчеты Минэкономики по 2016 году демонстрируют уже отмечавшуюся на прошлой неделе Институтом Гайдара и РАНХиГС сверхадаптивность российской экономики к нынешнему кризису (см. "Ъ" от 29 апреля). В ней есть и хорошие, и плохие стороны. Так, улучшение оценок по 2016 году показывает, что промышленность может недооценивать глубину сокращения внутреннего спроса и неверно рассчитывать временные горизонты текущей стагнации. В этом случае вероятно, что за текущий умеренный оптимизм придется заплатить более вялым ростом в будущем — текущие инвестиции будут окупаться дольше, а часть вложений 2016 года окажутся избыточными и убыточными.
В ситуации, когда даже Минэкономики вынуждено ожидать удлинения рецессии, пятничное решение Банка России выглядит логично. Быстрое снижение инфляции в первом полугодии 2016 года может быть не столько результатом денежно-кредитной политики ЦБ, сколько результатом циклического спада. Неоправданное снижение ключевой ставки в таких условиях может лишь подстегнуть избыточный оптимизм инвесторов и спровоцировать их на неоправданные инвестрешения. При этом ЦБ подтвердил ожидание восстановления роста поквартального ВВП в конце 2016 — начале 2017 года: Минэкономики ждет его во втором полугодии 2016 года.
Сам по себе спор о ставке и времени ее снижения остается в значительной степени абстракцией. Вряд ли сокращение ключевой ставки на 0,5 процентного пункта, с 11% до 10,5% годовых, могло бы стать тем сигналом ЦБ, который вывел бы ВВП по итогам года на прирост в 1-1,5%. Для того чтобы эффективно раздуть "пузырь" промышленного и инвестиционного роста за два года до президентских выборов (с ожидаемыми негативными последствиями в 2019-2020 годах), нужно, видимо, снижение ставки на 5-6 процентных пунктов и больше. Сторонников такой авантюристической денежно-кредитной политики нет сейчас ни в ЦБ, ни в Белом доме, дискуссия же о необходимости или отсутствии необходимости удешевления денег в экономике РФ на 0,25-0,5 процентного пункта более или менее безопасна.
Наиболее интересным в прогнозах Минэкономики теперь выглядит новый целевой прогноз. Неизвестно, ухудшился ли он вместе с базовым и консервативным. Неизвестно и то, какими мерами ведомство Алексея Улюкаева предлагает правительству достигать целей. В любом случае из документов Минэкономики никак не следует, что устойчивого роста ВВП Белому дому предлагается достигать за счет ограничения потребления и роста сбережений — как не следует из разработок аналитиков ведомства и готовность Алексея Улюкаева рекомендовать более проинфляционную политику ради поддержки промышленности. Скорее спор идет об инвестпрограммах госмонополий на следующие годы и объеме изъятия у них прибылей 2014-2015 годов.