Уголовное дело в отношении Антона Носика передано в Пресненский суд Москвы. Об этом сообщили в Главном следственном управлении СК. Блогера обвиняют по статье «Возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства». Максимальное наказание предусматривает лишение свободы до четырех лет. Антон Носик ответил на вопросы ведущего «Коммерсантъ FM» Петра Косенко.
Фото: Вячеслав Прокофьев, Коммерсантъ / купить фото
— Какова ваша реакция на сегодняшние новости?
— Для меня-то совершенно не новость, потому что это был тот срок, в который прокуратура должна была утвердить обвинительное заключение, она в него уложилась. Я так и думал.
— Ваши дальнейшие действия? Когда только стало известно о том, что дело лишь возбудили, мы беседовали с вашим адвокатом, на тот момент он был достаточно аккуратен в формулировках. Каким образом вы планируете выстраивать дальнейшую линию своего поведения и защиты на сегодняшний день?
— У меня есть некоторая проблема, связанная с правовым вакуумом. Если раньше я мог отпроситься за пределы Московского региона у своего следователя, а в последние 10 дней — у прокуратуры, у которой это дело было на утверждении, то сейчас меня никто не может отпустить путешествовать, потому что в юрисдикцию Пресненского суда мое дело еще не попало, а из прокуратуры ушло, поэтому я не могу уехать никуда.
— А вы собираетесь в путешествие?
— За то время, что длится это уголовное дело, я бывал за границей около семи раз. Я вообще веду довольно подвижный образ жизни. Но в ближайшие две недели придется посидеть в Москве, пока суд не сообщит, когда назначил заседание.
— В Следственном комитете сказали, что собрана достаточная доказательная база по этому делу. Как вы считаете, какие могут быть доказательства у следствия? Ваш пост был вполне открыт, и все, кто хотел, прочитали его, а некоторые даже сделали нотариально заверенные копии. В чем, собственно, суть здесь, как вам кажется?
— Если кто-то хочет сделать еще нотариально заверенных копий, этот пост, в общем, на месте, могут делать еще, мне не жалко.
— Нет, это понятно. Но вот, доказательная база чего? Что вы долгое время планировали написание этого поста с целью унизить человеческое достоинство и разжечь рознь и так далее?
— Нет, по вопросу того, с чего они взяли, что у меня был какой-то преступный умысел, в обвинительном заключении я ничего такого не вижу. Свидетелями обвинения будут выступать двое людей, которые видели меня первый раз в жизни, и один, который увидит меня первый раз в жизни на процессе. Что они могут рассказать о моем преступном умысле, я, честно говоря, не представляю.
— А свидетельствовать они о чем будут, есть представление?
— Разумеется, это же есть в обвинительном заключении. Двое радиоведущих «Эха Москвы» будут свидетельствовать, что я был в эфире «Эха Москвы», это на случай, если кому-то не хватает видеозаписи, фигурирующей в деле. А третий свидетель будет говорить, что он прочитал мой ЖЖ, послушал и считает, что подобные высказывания, — это я уже читаю обвинительное заключение, — не должны звучать со стороны общественных деятелей и известных людей, к которым также относится Носик А.Б., так как они имеют определенное влияние на часть населения, которое является их приверженцами, что может привести к негативным волнениям в обществе.
— Это действительно серьезно.
— Вот это он будет говорить. Просто он уже это говорил восемь месяцев назад в первоначальном доносе. И я, наверное, буду его спрашивать, где те волнения в обществе, которых он опасался восемь месяцев назад.
— Да, здесь, конечно, видимо придется им постараться вспомнить. Антон, когда вся эта история только закручивалась, те самые восемь месяцев назад, многие ваши доброжелатели, люди, которые читают ваш блог, задавали вам вопрос на тему того, не лучше ли все-таки уехать подальше от этой 282-й статьи. Ваша позиция?
— Есть еще и другой способ облегчить мою участь — явка с повинной, деятельное раскаяние, содействие в расследовании этого чудовищного преступления.
— Вы разве не содействовали?
— С учетом степени тяжести явка с повинной практически гарантирует мне освобождение от наказания, просто я не считаю себя ни в чем виновным. У меня было мнение, я его высказал, оно с тех пор не изменилось. Я его готов повторить, в частности, и в вашем эфире.
— Кстати говоря, в связи с этим, я думаю, этот вопрос, в том числе и для вас, является каким-то важным, а вот ваши высказывания, сделанные тогда, спровоцировали каким-то образом негативную реакцию именно со стороны сирийцев, к которым вы обращались таким образом, о которых вы писали.
— Нет, я обращался к Владимиру Владимировичу Путину с призывом бомбить Сирию. Владимир Владимирович Путин призыв этот мой исполнил, что, в общем, на мой взгляд, было совершенно правильно на тот момент. С тех пор он закончил это делать, но если он снова это начнет, как тут пишет этот свидетель, я буду испытывать нескрываемую радость в связи с проведением на территории Сирии военной операции со стороны России.
— Я так понимаю, ваша линия защиты и будет в том числе выстраиваться на апелляции к тому, что этот призыв был исполнен в том или ином виде.
— Это было написано в обвинении, что я выражал нескрываемую радость в связи с проведением на территории Сирии военной операции со стороны России — это я вам обвинительное заключение читаю, показания свидетеля обвинения. Он будет меня обвинять в том, что я не скрывал своей радости. А что мне-то зачем об этом говорить? Об этом обвинение скажет, что я поддерживал действия ВКС России.
— По процессуальному вопросу пока еще не назначена дата суда и непонятно, когда это произойдет?
— Непонятно, кто судья, кому это поступит — ничего сейчас непонятно. Сейчас время, когда мы ничего не знаем о дальнейшем графике слушаний.