В конце августа министром образования и науки неожиданно назначили замглавы управления администрации президента по общественным проектам Ольгу Васильеву. Она сразу дала понять, что готова если не сменить, то существенно скорректировать курс, выбранный ее предшественниками Андреем Фурсенко и Дмитрием Ливановым, особенно подчеркивая, что ее категорически не устраивает подход к образованию как к услуге. Корреспондент “Ъ” АЛЕКСАНДР ЧЕРНЫХ анализирует шаги и обещания нового министра, направленные на переход от оказания услуг к «нравственному служению».
Фото: Коммерсантъ / Глеб Щелкунов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Юрий Мартьянов
Назначение Ольги Васильевой профессиональное сообщество восприняло как «настоящую катастрофу». Главный редактор «Эха Москвы» Алексей Венедиктов демонстративно вышел из Общественного совета при Минобрнауки, заявив о «мракобесных» взглядах госпожи Васильевой. Новому министру припомнили подчеркнутую религиозность, дружбу с патриархом Кириллом, диссертацию о «патриотической деятельности Русской православной церкви» и доклад «Ценностные аспекты политики В. В. Путина». Ее называли «сталинисткой» и одновременно предрекали, что уже скоро в школах введут Закон Божий и обязательную молитву перед уроками.
Спустя месяц нового министра на руках готовы носить учителя, хвалит сообщество «Диссернет», да и публика в Facebook скорее одобрительно комментирует ее высказывания. Худшие ожидания не оправдались: Ольга Васильева хоть и встретилась с патриархом сразу после назначения, но «Основы православной культуры» не ввела, напротив, обещает уже со следующего года вернуть в школах астрономию. Еще министр пообещала остановить слияние вузов, пообещала проверить бюджетные траты на элитные университеты, пообещала не закрывать сельские школы, пообещала восстановить трудовое воспитание, пообещала заменить унылую физкультуру на модную (в 90-х) ритмику, пообещала сократить количество проверок в школах, пообещала ввести единые учебники по всем предметам, пообещала усилить то и прекратить это…
А главное, постоянно подчеркивала: «Образование — это не услуга. Образование — это нравственное служение». Министр даже запретила сотрудникам произносить слово «услуга», чем поставила их в довольно неловкое положение, ведь оно не раз встречается в законе «Об образовании».
Такое болезненное отношение к этому слову говорит о заочной полемике с позапрошлым министром Андреем Фурсенко — сколько лет прошло, а ему до сих пор припоминают фразу про образование как услугу, которая обязана быть качественной. Только раньше она возмущала преимущественно сторонников КПРФ, а теперь — и министра образования. Именно Андрей Фурсенко закрывал сельские школы, предлагал выделять деньги лучшим университетам и объединять отстающие, поддерживал разнообразие учебников и школьных программ (и, как мог, боролся с введением «Основ религиозной культуры»).
Град обещаний и выпады в сторону предшественника сделали свое дело — общественность успокоилась, учителя обрадовались, а Ольга Васильева заняла второе место в медиарейтинге министров РФ. Самое время посмотреть, что на самом деле успела сделать новый министр,— и удастся ли ей выполнить обещания.
Искусство понравиться
В начале сентября Минобрнауки опубликовало законопроект, где предлагалось рассматривать жалобы на плагиат в диссертациях только при наличии судебного решения о нарушении авторских прав. Эта идея вызвала возмущение «Диссернета», Общества научных работников и сочувствующей им публики. Ученые утверждали, что проект ставит крест на работе по выявлению мошенничества с диссертациями. И случилось чудо — уже через несколько дней Ольга Васильева отозвала скандальный документ, да еще и заявила о показательном увольнении виновного. «Выяснилось, что один из сотрудников министерства, не посоветовавшись ни с директором департамента аттестации научных и научно-педагогических работников, ни с его заместителем, сделал такие изменения,— сказала она.— Что называется, человеческий фактор. Он уволен, потому что люди так не работают».
Активисты «Диссернета» публично рассыпались в благодарностях новому министру, не забывая подчеркнуть, насколько ее стиль работы отличается от деятельности предшественника, Дмитрия Ливанова. При этом у людей, имеющих отношение к госуправлению, объяснения Ольги Васильевой вызвали понимающую усмешку. Ведь любой документ уровня законопроекта проходит через бесчисленные согласования, одобрения, проверки, визируется министром или его замом — и только потом публикуется для общественного обсуждения. Поверить, что какой-то злоумышленник смог незаметно внести изменения в официальный министерский документ, могут только очень наивные люди.
В дальнейшем критическое мышление отказывало даже профессионалам, восторженно выслушивающим все новые и новые обещания министра. «Со следующего года астрономия будет возвращена,— заявила Ольга Васильева.— У нас был час. Я думаю, что этот час нужно вернуть». И вот просвещенная блогосфера дружно признается в любви министру — ну как же, ведь именно астрономия все эти годы была символом сопротивления клерикализации школы: «В небо летали, Бога не видали». Но никто не задумался: а за счет чего в расписании появится астрономия? Предельное количество школьных часов давно установлено Минздравом, это время распределено между предметами, и его катастрофически не хватает для усвоения и основной школьной программы. Существует даже невидимое миру предметное лобби — физики, математики, русисты годами требуют выделить пару дополнительных часов, утверждая, что это именно их предмет самый важный. По иронии единственный час, который может безболезненно сократить Ольга Васильева,— это до сих пор малопонятные «Основы религиозных культур и светской этики». Вот только преподаются они в 4–5-м классах, а астрономию изучали в старшей школе. Даже если министр волевым решением обрежет час у какого-нибудь предмета в 10–11-м классах, сразу возникают новые вопросы. Где взять пособия? Астрономия — одна из самых динамично развивающихся в мире дисциплин, советскими учебниками тут не обойтись, надо писать заново. А значит, объявлять тендер, ждать авторов, оценивать представленные проекты, печатать, создавать мультимедийную электронную версию учебника (это обязательное требование закона), направлять тираж в регионы. Где найти на это деньги? Где взять учителей? На зарплату «один час в неделю» новые люди не придут — придется отправлять на курсы повышения квалификации действующих учителей физики… Сделать все это за год просто невозможно без потери качества, но публика и министр предпочитают об этом не думать. В лучшем случае через год астрономия появится как внеклассный факультатив в сильных школах. Вот только и сейчас ничто не мешает родителям попросить открыть такой кружок.
Другое откровенно популистское обещание — отказ от закрытия сельских школ. «На селе мы будем сохранять во всех случаях, когда это необходимо, малокомплектные школы,— сказала Ольга Васильева, добавив, что у сельского учителя “особая миссия”:— Для нас очень важно, чтобы молодежь оставалась дома, оставалась в родном селе». И здесь все настолько рады, что как-то даже неудобно спрашивать: а за счет чего будут сохранены сельские школы? Когда Андрей Фурсенко 10 лет назад мотался по городам и весям, он честно объяснял учителям: у государства и регионов просто нет денег на поддержание сети маленьких школ. Построить одну большую современную школу и организовать ежедневный автобус для детей из соседних сел обходится гораздо дешевле, чем поддерживать десять полуразвалившихся советских зданий, где занимаются 5–10 учеников. «Подумайте хотя бы о детях — у них будет спортзал, компьютеры, теплый туалет и качественное образование»,— убеждал министр Фурсенко. Конечно, далеко не все малокомплектные школы были закрыты обоснованно. Но факт остается фактом: даже в «тучные нулевые» у государства не нашлось денег для сельских школ. И министр Васильева не поясняет, откуда они возьмутся сейчас.
По заветам Яровой
Система образования в России, несмотря на все ее недостатки, вовсе не является продуктом чьей-то злой воли. Это массивный механизм, плохо собранный, страдающий от недостатка финансирования, но пока еще работающий. Каждая шестеренка здесь цепляется за несколько других, и просто так удалить ее не получится. Поэтому чуть ли не к каждому обещанию нового министра можно задать очень серьезные вопросы.
Остановить слияние региональных вузов? Но ведь предшественники Ольги Васильевой не просто так запустили этот процесс. У многих институтов и правда нет ни технической базы, ни преподавателей, ни современных учебных программ. Даже по закону они должны быть закрыты, но тогда ряд регионов останутся вообще без высшей школы, вот и приходится дать им шанс с помощью слияний и поглощений.
Проверить финансирование группы элитных вузов через программу «5–100» (подразумевая ее сокращение)? Этот проект эксперты называют чуть ли не последним шансом вывести российскую вузовскую науку на мировой уровень. Ну да бог с ними, но ведь тут важно и другое — это один из проектов президента, созданный для выполнения майского указа в том числе о попадании пяти российских вузов в мировые рейтинги. Реальное финансирование здесь и так уже сократилось из-за кризиса и обвала курса рубля, а ведь отчитываться придется совсем скоро, в 2020 году.
Улучшить школьные уроки труда? Без проблем, никто не против, но где взять деньги на современные станки, как завлечь молодых учителей, кто напишет современные учебные программы…
Обязать детей заниматься уборкой в школе, чтобы вырастить «не потребителя, а созидателя, который созидает вместе с учителями»? Послушайте, но ведь дети в школе должны учиться, а не ползать с мокрой тряпкой по полу. Сами учителя жалуются, что у школьников не хватает времени готовить домашнее задание, и, наверное, не стоит его тратить на оттирание лезвием «черкашей» с линолеума, для этого существует оплачиваемый труд уборщицы. Даже в армии наконец пришли к выводу, что солдат должен изучать воинское дело, а не чистить картошку и мыть туалеты. Чем школа хуже?
В этом потоке обещаний совершенно незамеченным прошло чуть ли не единственное предложение, которое возможно реализовать,— вот только лучше этого не делать. Министр Васильева потребовала сократить количество учебников по всем предметам. «Все школьники страны, особенно начальной школы, должны иметь базис, который одинаков от Дальнего Востока до Калининграда,— сказала она.— Они могут иметь углубленные программы, но базис должен быть одинаковым для всех». По ее словам, «нам нужно создать стандарт по каждому предмету. Не больше трех линеек: основная, базовая и углубленные предметы».
Это тотальное расширение инициативы депутата Ирины Яровой о единых учебниках истории, математики, литературы и русского языка. Педагоги-практики называли эту идею губительной для российского образования: сейчас учитель может выбрать учебник в зависимости от подготовки конкретного класса, да и в принципе вариативность куда лучше жесткого списка. Кстати, родителям стоит уже сейчас задуматься о том, что в недалеком будущем школа будет предоставлять им «стандартные» учебники, а вот действительно хорошие по просьбе учителя придется покупать за свой счет. Особенно удивляют поставленные министром сроки: «Историко-культурный стандарт создавался три года, сейчас этого времени нет, надо сделать это очень быстро». Но почему этого времени нет? Зачем так спешить? Ответа министр пока не дает.
Ольга Васильева когда-то работала школьным учителем, потом преподавала в вузе. Но последние годы она провела в администрации президента и несколько отдалилась от темы образования. Ее обещания — неплохая возможность узнать, как видят мир в весьма закрытом и одном из самых влиятельных российских ведомств.
А на месте учителей я бы напрягся, услышав о замене «услуги» на «нравственное служение». Договор об оказании услуг как минимум подразумевает достойную оплату, а вот при «служении» вопрос о деньгах поднимать будет как-то неловко.