Россию могут лишить права вето в Совбезе ООН. Ввести ограничения для постоянных членов Совета предложил верховный комиссар ООН по правам человека Зейд Раад Хусейн. По его словам, это необходимо для решения проблемы Алеппо. Четыре попытки ООН принять резолюцию по Сирии были заблокированы — в каждом случае это делали Китай и Россия. Доктор политических наук, профессор МГИМО Олег Барабанов обсудил тему с ведущей «Коммерсантъ FM» Наталией Боевой.
Фото: Andrew Kelly, Reuters
— Насколько реалистично такое ограничение и поддержит ли его большинство?
— Нет, мне кажется, что право вето — это базовый, если можно так сказать, закон в международном праве, который закрепляет особые права и одновременно особую ответственность держав-победительниц во Второй мировой войне, которым являлся Советский Союз и которым является его правопреемница Российская Федерация. Никаких прецедентов и никаких правовых механизмов ограничения права вето не было, нет и не будет, поэтому это лишь часть своего рода пропагандистской компании. Возможно, за этим стоят саудовцы, возможно, за этим стоят американцы, чтобы раскачать ситуацию в информационной войне, которая сейчас идет вокруг Сирии, но никакой реальной угрозы того, что право вето будет отменено, не существует.
— Но даже если не отменят, сколько стран могут поддержать эту идею?
— Здесь бессмысленно заниматься подобного рода арифметикой. Поскольку для того, чтобы отменять права вето, нужно менять сам Устав Организации Объединенных Наций. Сделать это практически невозможно, поскольку Устав ООН является абсолютно сакральным, если можно так сказать, документом. Попытка что-то в нем изменить полностью дестабилизирует весь расклад политических сил в мире. Не случайно до сих пор в Уставе ООН есть фразы о побежденных державах во Второй мировой войне — Германии и Японии. Они всячески пытаются убрать даже эти формулировки из Устава ООН, у них ничего не получается. Поэтому здесь голосуй, не голосуй, но сами американцы не пойдут на изменение Устава ООН, поскольку они понимают, что это ударит по их лидирующей роли в мире.
— Глава МИД Сергей Лавров отметил, что Москва не уклоняется от ответственности за ситуацию в Алеппо, но призывает обращать внимание и на других участников конфликта. Это заявление выглядит так, словно Москва пошла на попятную и не хочет доводить дело до противостояния. Как вам кажется?
— Последние два-три дня и вообще последнюю неделю мы видим обмен дипломатическими ударами, частный обмен военными ударами, который происходит в Сирии вокруг сирийского конфликта. Соединенные Штаты за последние два дня сделали несколько разных заявлений. Сначала они говорили о том, что вообще прерывают сотрудничество с Россией по Сирии. Затем говорили о том, что, дескать, готовы будут вернуться, параллельно завтра прилетает в Москву Виктория Нуланд, заместительница госсекретаря Керри, которая параллельно с Украиной, очевидно, будет обсуждать в том числе и сирийские вещи. То есть здесь идет дипломатическая игра на более высоких, повышенных тонах, я бы сказал, чем раньше, но, тем не менее, я не вижу в ситуации ничего сверхкритичного.
— Лавров уже заявил, что в американской администрации есть некие силы, не заинтересованные в сотрудничестве с Москвой. О ком шла речь?
— В первую очередь речь идет о Пентагоне, о Министерстве обороны Соединенных Штатов, очевидно уже серьезное противостояние между командой госсекретаря Джона Керри, то есть между американской дипломатией и американскими военными. Понятно, что Обама в последние месяцы своего президентства уже теряет последние остатки авторитета, и вертикаль власти в Вашингтоне начинает работать с очень большими сбоями. В результате каждое из ведомств пытается вести свою игру, половить рыбку в очень мутной воде в преддверии выборов. И именно поэтому мы видим конфликт Госдепа и Министерства обороны, мы видим конфликт внутри администрации президента, мы видим рассогласованность действий двух ведущих кандидатов на пост президента, поскольку и Клинтон, и Трамп занимают абсолютно противоположные позиции по сирийскому урегулированию. Трамп открыто обвиняет Хиллари Клинтон в том, что именно она спровоцировала создание ИГИЛ и ухудшение ситуации в Сирии.
— В свете грядущей смены американского руководства какой из кандидатов все-таки предпочтительнее для России?
— Понятно, что по нынешней риторике Трамп занимает гораздо более умеренные позиции и в гораздо большей степени будет готов к диалогу с Москвой, чем Хиллари Клинтон. Понятно, что эта ситуация может измениться после его прихода к власти. Но по крайней мере на первый год президентства в той абсолютно разбалансированной ситуации, которую оставляет Обама, Трамп был бы гораздо более спокойным, умеренным и конструктивным президентом не только для российско-американских отношений, но и для мира в целом, поскольку очень многие эксперты говорят, что Хиллари Клинтон готова нажать ядерную кнопку и запустить большую войну. Трамп этого не сделает.
— Возвращаясь к Совбезу ООН, что в этой ситуации могут сделать страны, что мешает сесть за стол переговоров, какие есть непреодолимые разногласия? Ведь Виталий Чуркин заявил, что преувеличивать масштабы разногласий не стоит. Так ли это?
— Да, действительно, разногласий не так уж много, в принципе, можно вернуться к договоренностям Лаврова и Керри по Сирии. Вопрос лишь в американских амбициях, вопрос в том, что американцы, с одной стороны, договаривались с нами, а с другой — наносили военные удары по сирийским правительственным войскам. Эта двуличная игра и привела к сегодняшней ситуации. То есть если американцы все-таки начнут выполнять те обязательства, которые они сами на себя приняли, чего они обычно очень не любят делать, тогда ситуация очень быстро нормализуется.