В понедельник президент России Владимир Путин прилетел в Стамбул, где принял участие в XXIII Мировом энергетическом конгрессе и встретился с президентом Турции Реджепом Тайипом Эрдоганом. Специальный корреспондент “Ъ” АНДРЕЙ КОЛЕСНИКОВ наблюдал за этой встречей и пришел к выводу, что такой дружбы просто быть не может.
Владимир Путин и Реджеп Тайип Эрдоган так долго общались в Стамбуле, что узнали друг друга окончательно
Фото: Дмитрий Азаров, Коммерсантъ / купить фото
В конгресс-центре вот-вот должен был начаться Мировой энергетический форум. Из фойе в зал пробивался нездешнего, то есть нетурецкого вида молодой человек. Его не хотели пускать, потому что в руках он держал подозрительно высокую коробку.
— Это подарок Путину…— терпеливо объяснял он на апокалиптическом английском языке.
— Какой подарок? — удивлялись турки на таком же языке.
— Тут… виски…— признавался он.
Видно было, что это не его тайна. Видимо, это обстоятельство и смущало охрану.
— Что вы говорите? — не верили ему.
— У Путина день рождения!.. Вы пробовать будете?!
Я так и не понял, пустили его или нет, потому что форум внезапно начался.
Владимир Путин и Реджеп Тайип Эрдоган сидели рядом. Слева от турецкого президента была его жена, справа от Владимира Путина — Ильхам Алиев, президент Азербайджана.
Президенты России и Турции мило переговаривались, видно было: встретились старые друзья, которые еще не скоро наговорятся.
Саммит уже был, можно сказать, в разгаре, но зал все не мог успокоиться. Конечно, это ведь был прежде всего турецкий зал: люди без конца вскакивали, покрикивали, у каждого тут было самое важное дело к соседу… и у всех тут что-то не складывалось до конца, и каждое слово было как последнее…
Ведущая на всякий случай (если кто вдруг решил забыть) напомнила, что «народ Турции продемонстрировал героизм, защищая демократическую республику… мы потеряли выдающегося режиссера, погибли люди разных профессий…».
В зале сгустились сумерки, на огромном экране возникло лицо режиссера… здесь умели не дать забыть о попытке переворота в июле. Впрочем, и так об этом напоминали хотя бы автоматчики, прогуливающиеся в холле среди членов делегаций…
Выступил премьер-министр Турции Бинали Йылдырым, рассказавший, что быстрее турецкой растет только экономика Китая и что справедливости ради экономика Турции на 72% зависит от энергоносителей из других стран…
На этом форум неожиданно прервался, и началась веселая интермедия: на сцене стали декламировать стихи про розовый сад, мимо которого течет величественная река… Организаторы понимали, что терпение их соотечественников имеет предел (в конце концов они ведь сами были соотечественниками этих соотечественников) и что он уже наступил.
Но и стихи аудитория тоже не могла воспринимать бесконечно, так что и интермедия была недолгой. А с другой стороны, можно сказать, что она и продолжилась: слово дали столь влиятельному игроку на мировом энергетическом рынке, как президент Северного Кипра Мустафа Акынджи.
По информации “Ъ”, вообще-то было много сомнений, стоит ли это делать. Ну что, в самом деле дразнить людей? И решили: а ладно, стоит. Я пытался понять: ради чего? И в какой-то момент осознал — ради переводчицы на русский, которая делала свое дело бойко и в какой-то момент произнесла:
— Происходит радикальное изменение климакса на планете… ой, климата…
Судя по голосу, переводчица была дамой немолодой…
Президент Венесуэлы Николас Мадуро, который, по рассказам, приехал, только когда узнал, что будет президент России, прямо сказал, что «имеются ненасытные империалистические вампиры, которым не хватает никакой энергии!».
Впрочем, при этом он долго и толково рассказывал, что для инвесторов (читай «вампиров») в экономику Венесуэлы «ситуация совершенно беспроигрышная» и что конституция Венесуэлы написана буквально для того, чтобы защищать иностранных инвесторов.
— Нам нужна новая справедливая, реалистичная цена на нефть! — вдруг заявил Николас Мадуро.
Это было неожиданно, конечно, только на первый взгляд. Об этом на самом деле был весь форум. Именно потому, что люди съехались сюда, чтобы принять решения о заморозке добычи (хотя бы заявить о таком своем желании…), в Стамбул отказались приехать представители Ирана и Ирака: они только что как раз разморозили добычу…
Тут началась вторая часть интермедии, и даже какой-то человек уже летал на парусиновых крыльях над видеовидами Стамбула… и так это было волнующе, что хотелось, чтобы полет этот не был прерван и чтобы экскурсия по Стамбулу состоялась без изъятий… Но тут, конечно, выступил президент Азербайджана Ильхам Алиев…
Не следовало удивляться, что история мировой нефти в его изложении началась, разумеется, с Баку (на нем, очевидно, и закончится).
Между тем, когда слово дали Владимиру Путину, многое стало понятным. В темном зале (освещена была только стойка с микрофоном на сцене) стало гораздо светлее: почти каждый делегат встал и включил на запись видео в телефоне. Видимо, за время, прошедшее после сбитого российского бомбардировщика, Владимир Путин стал в Турции популярнее культового певца Сердара Ортача и даже, быть может, Таркана.
Речь Владимира Путина оказалась концептуальной и вся была посвящена доказательству того, что эра углеводородов не только не заканчивается, а в каком-то смысле только начинается.
— Через 20–30 лет,— рассказывал Владимир Путин, ссылаясь на экспертов,— мир останется углеводородным, а спрос будет расти…
Разумеется, если бы то, о чем он говорил, было и в самом деле очевидным, у него не ушло бы столько времени на попытки подтвердить это.
Владимир Путин под аплодисменты зала высказался и по поводу «фиксации лимитов на добычу в ОПЕК»:
— Мы полностью поддерживаем эту идею.
По касательной он, конечно, задел и западных покровителей — тех, для кого цены на нефть имеют критически важное значение:
— Они не очень-то думают о своих партнерах, но никогда не забывают о собственных интересах…
В каком-то смысле это была обыкновенная вежливость: не мог же он ни слова не сказать об амбициях США…
На форуме объявили перерыв, после которого в зал не явилась и половина делегатов — главные события оказались, видимо, исчерпаны.
Между тем главная интрига этого дня состояла в следующем: будет ли подписано соглашение о строительстве «Турецкого потока». Всем тут было известно, что оно готовилось, но это еще не значило, что оно будет подписано.
Глаза на происходящее мне раскрыл еще в конгресс-центре турецкий журналист Сияменд Качмаз, много лет погруженный в турецкую нефть.
— Вы видели в фойе стенды «Турецкий поток»? — возбужденно спрашивал он меня.— Такого никогда не было! Никто не решался выставить такой стенд! Там маршрут во всех подробностях, там видео есть!.. Обязательно подпишут!.. Значит, они все решили…
В этом, впрочем, предстояло убедиться.
Между тем еще до подписания, пока члены делегаций и журналисты ждали президентов (а они не шли уже почти три часа), глава «Газпрома» Алексей Миллер рассказал мне, что действительно будет подписано межправительственное соглашение о строительстве двух ниток газопровода «Турецкий поток» и что формальности по этому поводу совершенно улажены.
Мощность каждой нитки «Турецкого потока» будет 15,75 млрд кубометров газа в год. «Газпром» будет владеть морскими участками обеих ниток. Турецкая сторона — сухопутной частью одной из них. По поводу второй сухопутной части будет создано совместное предприятие.
Глава «Роснефти» Игорь Сечин, в свою очередь, рассказал, что идеи стать вице-премьером у него нет («Во всяком случае мне об этом ничего не известно») и что такие предположения — «пример слабой аналитики» (иска по этому поводу обещал не вчинять).
А по поводу разрушительного иска «Роснефти» к РБК рассказал, что сумма, заявленная в этом иске,— минимальная из всех, какие могли быть, и что эксперты предлагали заявить сумму в 20 раз большую.
— Вы не представляете себе,— сказал господин Сечин,— сколько мы работаем над сделками и от чего эти многомиллиардные сделки зависят. Иногда — от одного слова. И даже чаще всего.
Межправительственное соглашение в присутствии обоих президентов в конце концов подписали Александр Новак, министр энергетики России, и Берат Албайрак, министр энергетики и природных ресурсов Турции.
Турецкий президент, после того как подписали соглашение, сказал, что работа над ним еще продолжится и что главное — эта работа будет максимально ускорена.
Они сидели друг рядом с другом такие… Как и не было ничего. Похоже, происшедшее с самолетом стало потрясением для обоих. Я вспомнил, как турецкий журналист рассказывал: еще в 2009 году он не выключил камеру, когда попросили закончить съемку протокольной части встречи Владимира Путина и Реджепа Тайипа Эрдогана, и, пока журналисты выходили (а это заняло около минуты), он записал их разговор. Владимир Путин интересовался, где турецкий президент будет встречать Новый год, тот жаловался на боль в плече… уже тогда они были старыми друзьями.
Такими же старыми они выглядели и теперь, после четырех часов переговоров.
Реджеп Тайип Эрдоган добавил, что много говорили про операцию «Щит Евфрата» и что надо сделать все, чтобы доставить гуманитарные грузы в Алеппо.
Господин Путин утверждал, что американские партнеры не хотят сотрудничать в этом деле и ему непонятно почему (а ему понятно).
Российский президент рассказал, насчет чего еще договорились. Косточковые и цитрусовые из Турции вернутся на российский рынок (то есть считай, что все фрукты). С помощью российских специалистов будет строиться АЭС в Турции. Россия готова выводить на космическую орбиту турецкие спутники связи… И главное — надо поддержать предложение Стаффана де Мистуры о том, что боевые подразделения боевиков, не желающие сдаваться, должны покинуть Алеппо.
Кажется, не было пункта, по которому они не договорились в этот день. Но что еще можно было придумать? И уж настолько хороша сейчас эта дружба, настолько сильна и крепка, что, конечно, опять оборвется при первом удобном случае.