Общественная палата (ОП) опубликовала списки отобранных в общественные наблюдательные комиссии (ОНК) по контролю за соблюдением прав граждан в местах лишения свободы. Как и опасались в президентском Совете по правам человека (СПЧ), численность некоторых ОНК значительно снизилась. Многим известным общественникам, в том числе членам СПЧ Андрею Бабушкину и Елене Масюк, было отказано во вхождении в ОНК по формальным причинам. Зато в наблюдательной московской комиссии оказался, например, Дмитрий Комнов, который руководил СИЗО «Бутырка» в те годы, когда там содержался Сергей Магнитский. Секретарь ОП Александр Бречалов обещает провести дополнительный набор в ОНК в январе.
Фото: Юрий Мартьянов, Коммерсантъ / купить фото
ОП объявила в пятницу вечером итоги выборов членов ОНК в 43 российских регионах (в остальных субъектах они пройдут позже). Как заверил Александр Бречалов, «процесс формирования ОНК был максимально открытым»: «Собирались рабочие группы, велись обсуждения на различных площадках». Ранее члены СПЧ обнаружили, что в опросных листах с фамилиями кандидатов в члены ОНК для совета ОП, с помощью которых происходит финальное голосование, проставлено предельное количество мест в региональных комиссиях, причем цифры оказались уменьшенными по сравнению с квотами предыдущего созыва. В Санкт-Петербурге рекомендованное ОП число членов ОНК сократилось с 40 до 33, в Нижегородской области — с 38 до 21, в Краснодарском крае — с 37 до 27. В Пермском крае из 25 мест осталось 18, а в Дагестане — 9 из 20. Президиум СПЧ просил совет ОП РФ приостановить голосование и пересмотреть квоты (см. “Ъ” от 21 октября).
В итоге количество членов ОНК в некоторых регионах оказалось еще меньше, чем рекомендованные ОП квоты. В столичную ОНК вошел 31 человек (вместо прежних 40), в комиссию по Санкт-Петербургу — 25. В ОНК Краснодарского края оказалось 19 членов, в Нижегородской области — 15. Глава Комитета по предотвращению пыток Игорь Каляпин сообщил “Ъ”, что в Нижегородской области были отбракованы заявления только 13 человек из 43, которым «не хватало, как правило, справок об отсутствии судимости».
«Большинство из них — ветераны правоохранительных органов. Очевидно, что судимости у людей нет, просто они в последний момент узнали, что нужна такая справка, а ее получение занимает месяц с лишним. Я не понимаю, зачем искусственно создавать конкуренцию там, где нужно, наоборот, принимать всех желающих»,— говорит господин Каляпин. Численность комиссий снизилась еще как минимум в 13 регионах, а в Туве ОНК вовсе не была образована: в комиссию было подано всего две заявки.
Александр Бречалов утверждает, что сокращение численности ОНК произошло, «потому что заявок от общественников нет» (см. интервью). Он предложил главе СПЧ Михаилу Федотову «вместе провести донабор в январе». Михаил Федотов подчеркивает, что ОП требует справку об отсутствии судимостей, хотя «в законе о справке ничего не написано». Донабор — «разумное решение», говорит господин Каляпин: «Но если ситуация сложилась из-за чьей-то злой воли, то никакого донабора не будет. Там, где ОНК сформирована из любителей пить чай с начальством и обмениваться почетными грамотами к Новому году, я думаю, ситуация всех устраивает и так». «О каком донаборе может идти речь, когда ОП не включила в новые составы ОНК тех, кто уже не раз в них работал и подал заявку вновь»,— подчеркнул член Московской Хельсинкской группы (МХГ) Валерий Борщев.
В новый состав столичной ОНК не попали журналист и член СПЧ Елена Масюк, а также «известные правозащитники Вадим Коростылев из МХГ, Лидия Дубикова, Елена Гордеева», говорит господин Борщев. Он «лично видел их заявки», так как входил в рабочую группу ОП по выборам членов ОНК. Не допущена в столичную ОНК Анна Каретникова. Не подала заявку в московскую ОНК журналист Зоя Светова. Она решила работать в Мордовии как представитель фонда «Право матери». «И получила отказ по совершенно надуманной причине: из-за того, что в Мордовии нет отделения нашего фонда,— говорит она.— Отделения фонда нет и в Московской области, но его представители достойно работали в подмосковной ОНК». Не был включен в состав мордовской ОНК и «известный в республике правозащитник Сергей Марин», говорит госпожа Светова. В Мордовии «теперь всего девять общественных наблюдателей, а одних только колоний 18», то есть охватить всех невозможно, говорит правозащитница.
Подход к отбору членов комиссий по наблюдению за правами содержащихся под стражей произвольный, говорит Валерий Борщев. Сам он был членом ОНК по Москве в 2009–2016 годах, сейчас подал заявку в ОНК Московской области вместе с Любовью Волковой, президентом фонда «Социальное партнерство». «Меня включили, а ее в списках нет, хотя мы подавали одинаковый набор документов»,— говорит он. Собственное включение он считает «исключением»: почти во всех регионах «ОНК зачищены от правозащитников». Показательным правозащитник считает отказ члену СПЧ Андрею Бабушкину из-за того, что он районный депутат в Москве. Закон об ОНК, одним из авторов которого был господин Борщев, «не допускает в ОНК лишь выборных должностных лиц». «Это главу районной управы нельзя включить в ОНК, а муниципальный депутат — не должностное лицо»,— говорит он. Зато в списке столичной ОНК есть Дмитрий Комнов, который руководил СИЗО «Бутырка» в то время, когда там содержался Сергей Магнитский (незадолго до смерти был переведен в больницу СИЗО «Матросская Тишина»), отметил правозащитник.
В Челябинской области в ОНК включен Василий Катанэ, который, по словам господина Борщева, «дурно проявил себя в прошлом составе ОНК во время бунта заключенных в Копейске в ноябре 2012 года»: «Знал о фактах произвола, которые привели к бунту, но фактически покрывал деятельность руководства колонии». Нет «теперь ни одного правозащитника в ОНК Иркутской, Ростовской области». «Это уничтожение общественного контроля»,— считает правозащитник. В ОНК «приходят люди, которые никогда не занимались правозащитной деятельностью», а также представители «ветеранских организаций спецслужб и правоохранительных органов», говорит Зоя Светова. Это не прибавит общественному наблюдению настойчивости, полагает она. «Летом, когда был арестован Михаил Максименко (начальник главного управления собственной безопасности СКР.— “Ъ”), его права защищали мы»,— говорит госпожа Светова.