проекты реставрация
Музей-усадьба "Архангельское" объявил, что окончание реставрационных работ не за горами. Уже через два года посетители смогут увидеть весь усадебный комплекс в былой красе, а культурные программы должны превратить его в туристический центр мирового уровня. Посмотреть на то, что сейчас творится в усадьбе, отправился СЕРГЕЙ Ъ-ХОДНЕВ.
"По досочкам ступайте, а не по керамзиту, а то еще провалитесь",— предупреждала семенящих по залам дворца журналистов замдиректора по научной работе Людмила Кирюшина. Пресса передвигалась, не глядя под ноги (под ногами был заново создаваемый, а пока отсутствующий пол), задрав головы и открыв рты. Зрелище действительно захватывает дух. В процессе реставрации грандиозность княжеских покоев производит пронзительное впечатление: свежо и дико, уже не руина, но ого-го как далеко до музейного лоска. Восстановлены колонны, росписи, большая часть лепнины. Остальная лепнина вместе с кусками старого паркета, комками полиэтилена и козлами живописно громоздится в интерьере, создавая впечатление не то археологических раскопок, не то съемочного павильона, не то оперной фантасмагории.
Оперная фантасмагория — тут наиболее уместное впечатление. Потому что журналистов пригласили не только на просмотр того, как восстанавливается усадьба, хотя это действительно отрадно. Собственно, парк и так находится в отличном состоянии, работы во дворце выглядят тоже скорее оптимистично. Директор "Архангельского" Владимир Длугач сообщил, что нынешний подрядчик твердо пообещал музею: за два года (а не пять или десять, как предполагалось ранее) при надлежащем финансировании можно закончить все работы. Что касается финансирования, то и с ним все вроде бы неплохо. После грантов Всемирного фонда охраны памятников (закрепивших за усадьбой статус памятника культуры в опасности) "Архангельское" смогло выбить приличные средства в Министерстве культуры. Дело за другими средствами привлечения внимания и средств. Они лежат буквально на поверхности: что ни говори, главный памятник культуры в "Архангельском" — это уникальный усадебный театр самого начала XIX века, возведенный архитектором и сценографом Пьетро Гонзага, в котором сохранились декорации того же Гонзага. (Сейчас они хранятся в специальном депозитарии, и ввиду их крайнего износа максимум, что можно с ними сделать,— это осторожно сканировать, чем сейчас музей и озабочен.) Подобных старинных театральных площадок, не подвергшихся никаким переоборудованиям, в мире наскребется едва пара десятков.
Именно театр Гонзага — приоритетный пункт в программе реставрации. Это признавалось музейным руководством и ранее, но тогда еще не было понятно, что, собственно, с этим театром потом делать. А вот теперь понятно. В театре Гонзага будет проводиться ежегодный летний фестиваль старинной музыки Gonzaga EARLYMUSIC Fest совместно с Утрехтским фестивалем и компанией EARLYMUSIC, которая проводит одноименный фестиваль в Санкт-Петербурге. Премьера оперы Джованни Паизиелло "Мнимые философы", пилотный проект фестиваля, уже назначена на 10 октября. Подоспеет ли к этой дате реставрация театра? Должна, хотя за последние полгода видимое состояние дел мало изменилось: снаружи — леса, в фойе — неоштукатуренная дранка на стенах, вместо сцены — временный помост; но зато кровля починена, окна вставлены, фундаменты укреплены. Уже много. И как бы то ни было, идея фестиваля слишком хороша, вполне стоит и аврала, и трат.
Конечно, пилотная программа пока что вызывает вопросы. Почему именно Паизиелло? "Потому что он был придворный композитор Екатерины II, а премьера была в Петербурге",— отвечают организаторы. Слабоватый аргумент. В придворных композиторах все у той же императрицы ходили еще, скажем, Галуппи, Сарти и Чимароза — сочинители ничуть не хуже, а уж европейского масштаба оперных премьер за петербургский XVIII век и не сосчитать. И почему именно "Мнимые философы", изящная комическая безделица, а не какой-нибудь более масштабный блокбастер вроде "Ахилла на Скиросе" того же Паизиелло? Но это все пустяки, если сопоставить их с тем, во что при умелой работе может превратиться новый фестиваль; только бы начать. В конце концов, до сих пор единственной попыткой фестиваля старинной музыки в столице было "Московское действо": тоже дворцово-усадебные площадки, много треска и высоких слов, но хилость реальных результатов, если их сравнить с зарубежными аналогами, приводила на ум горациевское "силились горы родить, а родился жалкий мышонок". Предстоящей осенью театр Гонзага разродится, может, чем-нибудь покрупнее.