 |
Несмотря на неуклонную заботу партии и правительства, в 70-е годы в отдельных колхозах и совхозах все еще отмечался рост сельскохозяйственных культур |
"Привлек к уголовной ответственности 13 председателей"
Сельскому труду в России мешало все и всегда. На пути крестьянина к урожаю стояли мороз и зной, дожди и засухи, отсутствие земли и ее избыток. И после каждой радикальной смены власти новое правительство принималось решать проблему снижения рисков отечественного земледелия с чистого листа. Большевики, как известно, предпочитали силовой стиль общения. Но, как только репрессии переставали приносить желаемый результат, советская власть переходила к экономическим методам стимулирования крестьянского труда.
В марте 1921 года продразверстку, когда зерно у крестьян отбиралось практически подчистую, заменили продналогом. Но все рассказы о том, что крестьяне радостно его платили,— результат творчества красных пропагандистов. На деле изменилась только процедура отъема урожая. Налог распределяли между крестьянами местные чиновники, которые, как водится, за соответствующую мзду были готовы снять с понятливого земледельца часть бремени, и перекладывали его на тех, кто заплатить был не способен. Ко всему прочему государственные и частные скупщики зерна во время налоговых кампаний так опускали цены, что на оплату налогов крестьянам приходилось тратить куда более значительную часть урожая, чем они рассчитывали.
Но, видимо, самым эффективным средством государственной политики в деревне были "ножницы" — разница в ценах на сельхозпродукцию и резко подорожавшие по сравнению с дореволюционными временами промтовары. Это позволяло выкачивать из села дополнительные средства без конфискаций и вынуждало крестьян работать если не лучше, то больше.
 |
Величина продналогового бремени прямо зависела от своевременно внесенной предоплаты коррумпированным красным чиновникам |
После войны в разоренных деревнях, в особенности в областях, через которые прошла война, взять, казалось бы, уже было нечего, а репрессировать — некого, остались только женщины и дети. "Материальное положение колхозников в ряде колхозов тяжелое,— писал генпрокурор Константин Горшенин в ЦК.— Большинство колхозников не имеют своих коров. Несмотря на оказанную государством продовольственную помощь остро нуждающимся колхозникам в 1946 г., в колхозах имели место случаи дистрофии. Все это порождало серьезные трудности и создавало напряженную обстановку в колхозах".
Но партия и правительство решили все-таки заставить колхозников работать не за совесть, а за страх. В 1946 году одновременно с началом сдачи зерна государству начались аресты председателей колхозов. В Смоленской области, например, районное и областное начальство предложило посадить 1207 из 5430 колхозных руководителей. Но прокуратура нашла мало-мальские основания для ареста только 437. А еще через год комиссия Прокуратуры СССР установила, что 169 осужденных председателей должны быть оправданы. Генпрокурор сообщал:
 |
Дорогой Никита Сергеевич невысоко оценивал труд крестьян, но очень ценил его плоды |
Во многих случаях райпрокуроры незаконно арестовывали председателей колхозов до суда за некорыстные хозяйственные преступления, поддаваясь местному влиянию. Арест применялся с целью 'создать эффект' — сильнее воздействовать на других председателей колхозов. Прокурор Демидовского района Белоусов в октябре 1946 г. по предложению председателя райисполкома арестовал прямо на заседании райсовета трех председателей колхозов (Фомина, Матусова и Крылова), у которых неудовлетворительно выполнялся график хлебопоставок. Эти председатели колхозов в присутствии многих других были выведены с заседания райсовета под конвоем милиционера. Возвратившись с заседания райсовета, райпрокурор Белоусов побеседовал с этими председателями колхозов и отпустил их домой. Имеется и ряд других аналогичных фактов".
"Картофель вроде убран, но что это за уборка?"
 |
За переход от методов ремонта времен коллективизации к прогрессивному сервису "Союзсельхозтехники" , которую возглавлял Александр Ежевский, только в 1970 году колхозникам пришлось переплатить как минимум 3 млн рублей |
"Картофель вроде убран, но что это за уборка? — в 1952 году писал Сталину ветеринар из Московской области Холодов.— Его убирали мобилизованные рабочие с фабрик и заводов, у которых на этот период сохранялась зарплата на 50%. Они не старались собрать весь картофель, потому что они в этом не заинтересованы, они старались побыстрее освободиться и собирали только то, что было наверху, и поэтому в земле осталось больше половины картофеля... Наши партийные руководители забыли, мне кажется, принцип социализма, они забыли, что труд должен быть оплачен, и вот лезут из кожи вон, прививая идеализм вместо материализма. Как бы ни старались руководители заставлять работать колхозников, последние под всеми соусами работать не хотят, так как из года в год трудодень не оплачивается. В виде меры пресечения этого у плохо работающих отрезают усадьбы, последние уходят на производство, а сдвига в работе нет. В связи с таким положением вещей колхозы несут колоссальные убытки из-за несвоевременной и, надо сказать, плохой уборки урожая, нерадивого отношения к животноводству. И все это потому, что при работе с угрозами, из-под палки работают все нехотя, колхозное добро считают не своим и все работают кое-как".
Ветеринар не понимал, что замахнулся на политику самого Сталина. В феврале того же 1952 года он говорил авторам учебника политэкономии: "В некоторых колхозах колхозницы уже стоят за то, чтобы освободиться от оков домашнего хозяйства, передать скот в колхозы, чтобы получать мясные и молочные продукты от колхоза. Но от птицы пока еще не отказываются. Это лишь отдельные факты, ростки будущего... Нужно будет постепенно приучать колхозников к тому, чтобы думать об общенародных интересах. Но это долгий путь, и не следует здесь торопиться. Торопиться некуда. Дела у нас идут хорошо. Цель правильная. Пути ясны, дорожки все указаны".
Впрочем, со сталинского пути свернули сразу после смерти вождя. Придя к власти, Хрущев немедленно взялся за сельское хозяйство не только потому, что считал себя знатоком вопроса, но и из-за катастрофического положения с продовольствием. Распашка целины помогла снизить остроту проблемы, и можно было заняться отстающими хозяйствами. Хрущев бесконечно выдавал на-гора предложения, экспериментировал, направлял огромные средства то на мелиорацию засушливых земель на юге, то на осушение болот в средней полосе, то на насаждение кукурузы по всей стране. Какое-то время он верил, что быструю отдачу принесут вложения в сельскохозяйственную науку. Но в декабре 1960 года рассказывал: "Я ездил лет пять тому назад в Воронеж... Мы заходили в кормовой институт, институт кормов так называется. И вот живут там хорошо красивые лоботрясы. Именно, это институт для кормления. Там сидят доктора, кандидаты. Но самое главное, что они корм получают от государства и скот, который стоит, получают от государства. Я говорю: как вам не стыдно. И таких фактов сколько угодно".
 |
Александр Ежевский |
Некоторые подводные камни на пути своего проекта Хрущев видел сам. В 1960 году он говорил о Госкомитете по хлебопродуктам, который закупал зерно: "Теперь склады и система тов. Корнийца. Надо в конце концов решить вопрос и ликвидировать там воровское отделение, которое существует. У Корнийца происходит обворовывание колхозов и совхозов. Я это Сталину говорил, я это Микояну говорил. Но Микоян был заинтересован в этом воровстве, потому что это учреждение им создано, им этот порядок установлен, и поэтому мы не могли сломать. Вот уже Сталина нет, но Микоян есть, и система его существует. Так невозможно дальше быть. Приезжает колхоз, сдает пшеницу его приемщику. Он определяет влажность. Приборы, которые должны определять влажность, как правило, не работают. Приемщик берет зерно пшеницы на зуб и говорит: '18% влажность'.— 'Позвольте, дома было 14'.— '18, иначе не принимаю'. Как же быть колхознику, ему сто верст обратно надо ехать? Он ссыпает. Куда идет эта разница? Ни одного заведующего складом не судили ни при Микояне, ни без Микояна за недостачу зерна".
Но вряд ли неутомимый реформатор представлял, что получится из его идеи на практике.
"Запущен в производство недоработанным"
 |
Прогрессивный сервис "Союзсельхозтехники" |
В докладе-заключении Кубанского НИИТМа по результатам испытаний образцов тракторов Т-150 изготовления 1970 года (единственная организация, которая ведет испытания) отмечено: 'Поршневая группа имеет предельный температурный режим, что вызывает их заклинивание, разрушение и оплавление поршней. Система питания — разрушение деталей регулятора и износ плунжерных пар. Система запуска — разрушение механизма отключения пускового двигателя и, как следствие, выход из строя картеров маховика и муфты сцепления, маховика. Головка блока цилиндров — трещины и раковины'.
Двигатель СМД-60 создается с 1966 года. На государственных испытаниях сменилось уже три варианта двигателей, однако все они оказались непригодны к работе на тракторе. В 1970 году оба двигателя, проходившие испытания, вышли из строя (сгорели поршни)".
Однако трактор рекомендовал к серийному производству Минобороны, и спорить с ним гражданским специалистам было уже трудновато.
Не лучше была и техника, уже стоящая на конвейере. Секретарь Курганского обкома Князев писал в ЦК КПСС:
 |
Большая часть сельхозлитературы, минуя руки читателей, уходила в макулатуру |
С внесением изменений поставка заводом ранее выпускаемых деталей, агрегатов и узлов прекращается. Этим самым осложняется восстановление тракторов Т-4, что ведет к массовым простоям их в хозяйствах области. На трактор Т-4 механизаторы идут с нежеланием, нередко хозяйства отказываются от их приобретения".
Выход, конечно же, был. В 1970 году предприимчивые председатели колхозов из Черниговской области через посредников договорились с сотрудниками "Трактороэкспорта", которые за взятки снимали качественные трактора с экспорта и передавали в нужные хозяйства. Суммы за это платились немалые, но колхозам это было все равно выгодней, чем иметь дело с отечественным сервисом — единой системой обслуживания Всесоюзное объединение "Союзсельхозтехника".
"Квалифицировали как позорное явление"
Как и предлагал Хрущев, по всему Союзу создали ремонтные производства и склады запчастей. В отчетах председателя "Союзсельхозтехники" Александра Ежевского все выглядело абсолютно благополучным. За исключением некоторых мелочей. Но результаты проверки, проведенной Госкомитетом по ценам, назывались "О массовых обсчетах колхозов и совхозов организациями В/О 'Союзсельхозтехника'".
Колхозников грабили везде — от самых южных республик до Прибалтики. Самым невинным из трюков главных помощников селян была продажа всего им необходимого по ценам для промышленных предприятий, тогда как цены для сельхозпроизводителей были значительно ниже. Некоторые предприятия "Союзсельхозтехники" и вовсе брали цены с потолка.
"В Молдавской ССР,— докладывал Госкомцен,— Страшенское районное объединение завышало цены на минеральные удобрения (мочевина техническая) на каждую тонну на 20 рублей. Грубые нарушения применения цен допускала Бельцкая межрайонная база 'Молдсельхозтехника', реализовавшая колхозам 7 тракторов Т-4А2С4 по цене 6800 рублей вместо 3650 рублей, перебрав с колхозов 24 тыс. рублей, т. е., по существу, стоимость еще 6 тракторов.
В Туркменской ССР Ташаузским ремонтным заводом '40 лет ТССР' за каждый проведенный капитально-восстановительный ремонт автомобиля ГАЗ-51 взималась плата, превышающая стоимость нового автомобиля этой марки от 10 до 25%.
В ряде случаев за капитально-восстановительный ремонт взималась в два раза больше плата, чем это определено прейскурантами. Например, Аргунским райобъединением 'Сельхозтехника' Чечено-Ингушской АССР за капитальный ремонт автомашины ГАЗ-69 незаконно взималось по 500 рублей сверх прейскурантной цены. В результате объединение переполучило с заказчиков 37 тыс. рублей".
Были в "Сельхозтехнике" и свои рекордсмены:
 |
Страшный сон сельского механизатора — трактор, сделанный в день коммунистического субботника |
Итоги проверки Госкомцен были неутешительными: "Общий размер нанесенного ущерба экономике колхозов, совхозов и других сельскохозяйственных организаций от нарушения государственной дисциплины цен только по выборочно проверенным операциям в 315 организациях и предприятиях системы 'Союзсельхозтехника' составляет более 3 млн рублей за 1970 год и I квартал 1971 года. Ведомственный контроль в системе организован неудовлетворительно... Руководители объединений и предприятий 'Союзсельхозтехники', допускавшие обман колхозов и совхозов, нарушающие действующие цены и условия отпуска продукции сельскому хозяйству, к строгой ответственности не привлекаются".
Естественно, руководители "Союзсельхозтехники" во главе с Ежевским "осудили и квалифицировали как позорное явление факты обсчета колхозов и совхозов со стороны предприятий и организаций системы". Но много ли после этого изменилось?
"Списано свыше 18 млн книг"
На этом фоне солидные затраты на сельхознауку, по большей части имевшую не слишком тесную связь с производством, выглядели вполне пристойно. Ученые мужи изучали, например, траекторию падения плодов с яблонь, писали об этом диссертации, выпускали книги. Правда, эти и им подобные труды никто не читал. В 1981 году Комитет народного контроля проверил обоснованность выпуска сельскохозяйственной литературы и обнаружил интересные факты:
"Более половины фонда литературы по вопросам сельского хозяйства не пользуется спросом в библиотеках страны и в итоге списывается в макулатуру. Так, проверка 30 библиотек Московской области показала, что 60% книг, в том числе издательств 'Колос' и 'Россельхозиздат', выдавалось не более одного раза. Аналогичны данные об использовании литературы по проверенным библиотекам Алма-Атинской, Воронежской, Киевской, Минской областей и Татарской АССР. Даже в Центральной научной сельскохозяйственной библиотеке ВАСХНИЛ СССР и ее республиканских отделениях спросом пользуется менее половины их фондов.
За пять лет только через библиотечные коллекторы системы Госкомиздата СССР в библиотеки страны поступило 33 млн экземпляров книг и брошюр по вопросам сельского хозяйства, причем нередко они засылаются без запроса. Как показала проверка, миллионы экземпляров книг находятся в библиотеках без движения вплоть до списания. В библиотеках Киевской области, например, за пятилетие списано примерно столько же книг, сколько приобретено новых изданий. Всего в библиотеках страны за 1976-1979 годы списано свыше 18 млн экземпляров книг по сельскому хозяйству".
Деньги на сельское хозяйство растекались по ведомствам и организациям еще десятками больших и малых рек и ручейков. К примеру, мелиораторы вместе с необходимыми вели абсолютно бессмысленные и катастрофически дорогие работы. Понятно, что до колхозов и совхозов доходили весьма обмелевшие финансовые потоки. Поэтому в огромном количестве хозяйств существовали максимумы зарплаты для работников — сколько ни делай, больше 120-150 рублей в месяц не получишь. Молодежь по-прежнему уезжала из сел, урожай через пень-колоду убирали студенты и солдаты, полки магазинов годами пустовали. Поскольку труд крестьян так никто и не удосужился оплатить.
ПРИ СОДЕЙСТВИИ ИЗДАТЕЛЬСТВА ВАГРИУС "ВЛАСТЬ" ПРЕДСТАВЛЯЕТ СЕРИЮ ИСТОРИЧЕСКИХ МАТЕРИАЛОВ