Лев Лурье — о безмятежной жизни перед Первой мировой

В этом году, впервые в истории России, на государственном уровне отметят столетнюю годовщину Первой мировой войны: страшной, неожиданной и ничего не решившей. Как прожила Россия эти мирные семь месяцев — от начала года и до войны?

Лев Лурье, историк

1914 год начинался спокойно. На Балканах после двух войн установился мир. Только в Албании случались распри, но кого это когда-нибудь волновало? Во Франции на выборах большинство получили противники немедленного реванша. Премьер-министром при воинственном президенте Пуанкаре становится миролюбивый социалист Вивиани. Англия встревожена прежде всего междоусобицей в Ольстере, где, как всегда, воюют католики с протестантами. Британский офицерский корпус встревожен, сочувствует единоверцам.

Общественное внимание Европы приковано не к политике, скорее к спорту. В Берлине чемпионат мира по конькам (среди призеров — Василий Ипполитов) и европейское первенство хоккеистов. Мужчины фигуристы соревнуются в Гельсингфорсе (ныне — Хельсинки), женщины в Санкт-Морице. Сборная России по футболу играет товарищеские матчи в Норвегии и Швеции.

В России — полная гармония властей, Дума всегда голосует за правительственные законодательные предложения. Почему нет? Смешно не замечать достижений: экономика начиная с 1910 года развивалась невиданными темпами, валовой продукт увеличивался примерно на 10-20 процентов в год — выше, чем в нынешнем Китае. Морис Бэринг, английский журналист, писал весной 1914 года: "Не было, пожалуй, еще никогда такого периода, когда Россия более процветала бы материально, чем в настоящий момент, или когда огромное большинство народа имело, казалось бы, меньше оснований для недовольства".

На Рождество в Санкт-Петербурге открылся первый Всероссийский учительский съезд: он продолжался 10 дней и собрал 7 тысяч народных учителей со всех концов империи. Заседали в Народном доме императора Николая II, самом большом театральном зале Петербурга. Учителя получали жалованье меньшее, чем квалифицированные рабочие, зато тысячи русских педагогов, как мы бы сейчас сказали, начальной школы из провинции посетили Германию, Альпы, Италию, Францию. Государство освобождало учителей от паспортных сборов и предоставляло льготный проезд по железным дорогам.

В Петербурге и Москве была, по существу, решена проблема неграмотности, начальное образование получали решительно все дети. Министерство народного просвещения обещало, что к 1920 году обучать всех детей станут в 218 уездах (всего в России было около 800).

Правда, это благополучие и оптимизм не имели отношения к настроению молчаливого большинства. Сословный строй резко ограничивал возможности социальной мобильности. Рабочие были заперты в социальном гетто, откуда пути наверх не было. Пролетарий чувствовал себя угнетенным. Крестьянин хотел помещичьей земли. Любой повод вел к бунту.

"Играли в домино и кости"

Для государя, судя по его дневнику, 1914 год начинался обычно; ничто не вызывало особой тревоги. Много раз царь "имел отраду" видеть Григория Распутина. В день рождения кайзера Германии Вильгельма завтракал с германским послом графом фон Пурталесом. Почтил своим присутствием с императрицей и детьми свадьбу племянницы Ирины и Феликса Юсупова. В Кронштадте побывала английская эскадра; затем на борту крейсера La France прибыл французский президент Пуанкаре.

Начал год Николай II в Царском Селе, потом отправился в Крым. Посетил Асканию-Нову: "Объехали много стад племенного скота, табунов лошадей и между теми и другими видел зубров и бизонов, а также зебров. Голова ходила кругом от стольких впечатлений и поразительного разнообразия животных". Из Крыма царская семья направилась в Румынию, вернулась в Петергоф и на императорской яхте "Штандарт" поплыла в финские шхеры.

Император много работал и с удовольствием отдыхал. "Занимались разными головоломными puzzles из деревянных кусочков", играли в домино и кости. Зимой строили с цесаревичем снежную башню на Царскосельском пруду. А летом с сыном купал в этом же пруду слона. Катался на байдарке, плавал, играл в теннис. Тщательно записывал итоги охот: "Фазанов 33, куропаток 22 и кролик — всего 56".

Слушал вундеркинда Вилли Ферреро. Побывал в Мариинском театре на опере "Измена" Ипполитова-Иванова, на "Эсмеральде" и "Спящей красавице", в Александринском — на "Свадьбе Кречинского". Вечерами семейно смотрел "веселый и интересный кинематограф".

Лошадь на лестнице

В "Петербургском листке" (тогдашней "Комсомольской правде") столица России предстает местом скучноватым, но благополучным: "На Казанской улице собрались гости. После угощения они поехали прокатиться на шарабане, а когда вернулись, решили взять лошадь с собой, чтобы она не мерзла. Швейцар, увидев лошадь, которую компания пыталась затащить вверх по лестнице, поднял переполох. Домовая администрация застала лошадь уже на кухне. Ее кормили сардинками и анчоусами и предлагали сельтерскую воду".

Умер знаменитый путешественник Петр Семенов-Тянь-Шанский. Он завещал 700 полотен своей коллекции Императорскому Эрмитажу. Благодаря этому петербургское собрание голландских и фламандских мастеров стало крупнейшим в мире, больше амстердамского.

Дамские наряды делаются все более и более дорогими. Последний крик парижской моды — манто из горностая и соболя на бархатных подкладках по баснословным ценам. Юбки — узкие, так что дамы вынуждены семенить, подражая японкам. Блузы-кимоно, наоборот, стали еще шире. В Париже дамы начали носить гамаши из дорогих кружев.

В петербургском купечестве мода на петушиные бои: "Петухи, встретившись, бросаются друг на друга, неистово клюются и дерутся ногами и крыльями до тех пор, пока один из них не падает, обливаясь кровью, или не спасается позорным бегством. Хозяин победителя выигрывает в день до 10-15 рублей".

После ряда краж задержан Владимир Барклай-де-Толли, 18 лет, потомок знаменитого фельдмаршала. Учился в частном реальном училище, в "последнее время занимался только кражами и игрой на бильярде".

Серебряные рифмы

За 200 лет, прошедших со времен Петра Великого, страна, где не было живописи, беллетристики, театра, симфонической музыки и балета, благодаря своей "всемирной отзывчивости" догнала и перегнала Европу. Во времена Александра II Запад признал русскую музыку и прозу. С появлением Станиславского западные режиссеры начали поглядывать на Москву с завистью. Дягилев открыл миру русский балет.

1914-м — высшая точка этого невиданного взлета. На передней линии теперь — танцовщики, поэты и художники.

В начале мая Борис Пастернак в кондитерской на Арбате знакомится с Владимиром Маяковским. "...Немного спустя он предложил кое-что прочесть... Я слушал, не помня себя, всем перехваченным сердцем, затая дыхание. Ничего подобного я раньше никогда не слыхал. Здесь было все. Бульвар, собаки, тополя и бабочки. Парикмахеры, булочники, портные и паровозы".

Футуристы на пике славы — эдакие Pussy Riot Серебряного века. Каждый поэтический вечер заканчивается скандалом: "А если сегодня мне, грубому гунну, кривляться перед вами не захочется — и вот я захохочу и радостно плюну, плюну в лицо вам. Я — бесценных слов транжир и мот".

Марина Цветаева большую часть года проводит в Коктебеле. Из стихотворения, посвященного Сергею Эфрону в июне 1914-го:

В его лице я рыцарству верна —

Всем вам, кто жил и умирал без страху.

Такие — в роковые времена —

Слагают стансы — и идут на плаху.

У Бориса Пастернака выходит первый сборник "Близнец в тучах" со знаменитым: "Вокзал, несгораемый ящик разлук моих, встреч и разлук".

В продажу поступил второй сборник Анны Ахматовой — "Четки". До 1923 года он выдержит еще 8 переизданий. В 1914 году Осип Мандельштам пишет мадригал Анне Ахматовой:

Зловещий голос — горький хмель —

Души расковывает недра:

Так — негодующая Федра —

Стояла некогда Рашель.

Мать Блока, Александра Андреевна Кублицкая-Пиоттух, пишет приятельнице: "Я все жду, когда Саша встретит и полюбит женщину тревожную и глубокую, а стало быть, и нежную... И есть такая молодая поэтесса, Анна Ахматова, которая к нему протягивает руки и была бы готова его любить. Он от нее отвертывается, хотя она красивая и талантливая, но печальная. А он этого не любит".

Вообще в начале 1914 года издательства радуют. Выходят "Яма" Александра Куприна, "Детство" Максима Горького, "Записки моего современника" Владимира Короленко, "Эмали и камеи" — переводы Николая Гумилева.

В 1914 году Наталия Гончарова оформляет для Сергея Дягилева постановку "Золотого Петушка" Николая Римского-Корсакова. Павел Филонов пишет "Крестьянскую семью". С огромным успехом в Москве проходит выставка "Бубнового валета" — рядом висят полотна Аристарха Лентулова, Петра Кончаловского, Ильи Машкова, Любови Поповой и парижан — Андре Дерена, Жоржа Брака, Мориса Вламинка.

28 марта 1914 года в кабаре "Бродячая собака" танцует Тамара Карсавина (среди зрителей на небольшой площадке, выложенной зеркалами и окруженной гирляндами живых цветов). Ахматова вручает прямо на сцене посвященное балерине стихотворение:

И с каждой минутой все больше пленных,

Забывших свое бытие,

И клонится снова в звуках блаженных

Гибкое тело твое.

Весной 1914 года Анна Павлова трижды танцевала в Петербурге и один раз в Москве. Репертуар включал "Умирающего лебедя", "Вакханалию", другие ее миниатюры. Оказалось, что это ее последние выступления на родине.

Любимый композитор Петербурга начала 1914 года — немец Рихард Вагнер. На Мариинской сцене идут "Лоэнгрин", "Тангейзер", "Золото Рейна", "Валькирия", "Зигфрид", "Гибель богов", "Тристан и Изольда". В 1914-м поставили "Нюрнбергских мейстерзингеров". В войну Вагнера запретят.

Точка невозврата

После событий 1917 года многие искали и находили предвестия случившейся с ними и со страной катастрофы. Достаточно было вспомнить улицы Петербурга в начале июля 1914-го и осознать — под внешним порядком уже бурлила лава.

Седьмого числа бастовали 10 тысяч человек, десятого — 135 тысяч. Поддерживал забастовщиков Баку. Главное требование — "Долой самодержавие!". 10 июля забастовка достигла своего пика. Волнения сопровождались массовым насилием.

Хулиганы (Ленин называл их "рабочая молодежь") остановили в городе трамвайное движение. От вагоновожатого требовали выйти из трамвая и забрать контроллер. Если он не соглашался — применяли насилие. На Лиговке камнями до смерти был забит кондуктор Богомолов. Из строя выведено 200 из 600 вагонов. Трамвай — единственный транспорт в Петербурге, доступный рабочим. Заводы полностью остановились, до них стало просто не доехать.

По углам Сампсониевского проспекта возводят баррикады. Для их постройки ограблен воз с кирпичами, ехавший на стройку больницы Петра Великого. Полиции не боялись, вступали с городовыми в схватки. Утром на баррикады состоялся налет городовых. Со стороны рабочих — 6 убитых, 20 раненых. Только война прекратила стачку.

Может быть, считают историки, поддержи стачку думские депутаты, политические изменения в России произошли бы без такой крови и таких последствий, как в 1917 году. И может быть, Россия не ввязалась бы в войну.

Но история, как говорится, не знает сослагательного наклонения, а "Аннушка уже пролила масло".

В Белграде в 1914-м существовали кафе "Золотая рыбка", "Дубовый венок" и "Зеленый венок". Там собирались не только ради сливовицы, кофе по-сербски и торта "Сава". Посетители готовились к созданию Великой Сербии. Сербы Боснии, оккупированной австрийцами, всегда мечтали о присоединении Боснии и Герцеговины к независимой Сербии.

Завсегдатаем был и 19-летний белградский гимназист из Боснии Гаврило Принцип. Именно в кафе он, его приятели и земляки Трифко Грабеж и Неделько Габринович познакомились с Миланом Цигановичем, боснийским сербом, членом могущественной тайной националистической организации "Черная рука".

В Сараево — главный город Боснии — должен был прибыть Франц Фердинанд фон Габсбург, эрцгерцог, второй человек в Австро-Венгрии, наследник престола. Трое молодых людей, Принцип, Грабеж и Габринович, согласились выполнить задание организации — осуществить покушение на эрцгерцога. 27 мая они получили шесть бомб — македонок, четыре револьвера и ампулы с цианистым калием на случай провала.

28 июня Габринович первый бросил в сторону кортежа эрцгерцога бомбу, от взрыва которой был убит шофер. Вскоре Гаврило Принцип двумя выстрелами из револьвера смертельно ранил эрцгерцога и его супругу.

23 июля (в России это было 10 июля), выяснив, что за убийцами стоят люди из Белграда, Австро-Венгрия ультимативно потребовала у Сербии провести расследование преступления под австрийским контролем. Через два дня Николай II записал в своем дневнике: "В четверг вечером Австрия предъявила Сербии ультиматум с требованиями, из которых 8 неприемлемы для независимого государства. Срок его истек сегодня в 6 часов дня. Очевидно, разговоры у нас везде только об этом".

Государь был уверен: все русские люди готовы на любые жертвы ради братьев-славян.

Против войны был Григорий Распутин, но он после покушения на него отлеживался в родном Покровском. Напрасно предупреждал государя мудрый экс-министр внутренних дел Петр Дурново: "Крестьянин мечтает о даровом наделении его чужою землею, рабочий — о передаче ему всего капитала и прибылей фабриканта, и дальше этого их вожделения не идут. И стоит только широко кинуть эти лозунги в население, стоит только правительственной власти безвозбранно допустить агитацию в этом направлении — Россия, несомненно, будет ввергнута в анархию, пережитую ею в приснопамятный период смуты 1905-1906 годов".

В итоге Николай II, поколебавшись, решился. Россия, историческая союзница Сербии, предъявила ультиматум Австрии. Берлин поддержал Вену. Через неделю Германия объявила войну России, через 10 дней война стала мировой. Начинался, напишет Ахматова, "не календарный, настоящий ХХ век".