Стоит ли сейчас инвестировать в роскошь

Бум на рынке роскоши, видимо, близок к завершению. Акции аукционного дома Sotheby's опять на пике, а это значит, что новые проблемы в мировой экономике не за горами, напоминает обозреватель "Денег" Александр Зотин.

Бум на рынке роскоши может быть неплохим индикатором пузыря в экономике и предвестником кризиса. Самые высокие цены на роскошь, предметы искусства и антиквариат — это и самые высокие комиссии аукционных домов, например Sotheby's. В последние десятилетия его акции взмывали вверх четырежды: пики наблюдались в 1988-1990, 1997-1999, 2006-2007 и 2011-2013 годах. Первый пик — японский бум конца 1980-х совпал с почти четырехкратным ростом стоимости акций, в 1991-м почти такое же падение, резкий рост в 1999-м — на пике интернет-пузыря в США, и опять более чем четырехкратное падение к 2002-му, резкий рост и опять пик в 2007-м в период ипотечного бума, обвал в восемь раз в 2008-м, новый пик на фоне быстрого восстановления мировой экономики в 2011-м, коррекция 2012-го и повторение предыдущей вершины в 2013-м. При этом падение акций Sotheby's часто предшествует падению широкого рынка, они — один из опережающих индикаторов состояния мировой экономики.

Страсти по Ван Гогу

Последние годы рынок роскоши рос. Согласно индексу британского банка Coutts "Объекты желания", доходность инвестиций в предметы роскоши с 2005 года составила 77% (в британских фунтах), обогнав основные фондовые индексы.

Если сейчас Coutts предлагает обратить внимание на "традиционные китайские произведения искусства", элитную недвижимость, ретрокары и вино, то, например, в 1980-е модными были гольф-клубы и импрессионистская живопись.

Основной спрос генерировали японские бизнесмены. В Японии в 1989-м было 1700 гольф-клубов с 1,8 млн членов, совокупная стоимость всех членств составляла $200 млрд. Бизнесмен Минору Исутани в 1990-м купил Pebble Beach — группу гольф-клубов в Калифорнии за баснословные $831 млн. Все думали, что могут себе это позволить: бум в экономике Японии в 1980-е напоминал сегодняшний китайский. Тогда все только и гадали, как быстро экономика Японии обгонит американскую.

Ван Гог и импрессионисты тоже обрели нынешнюю популярность у инвесторов не без участия японского капитала. "Подсолнухи" были куплены в 1987-м президентом страховой компании "Ясуда" Ясуо Гото за $39,9 млн, "Портрет доктора Гаше" — владельцем "Дайсева" Реэем Сайто за $82,5 млн в 1990-м. Вот бы удивился этим ценам художник, писавший в свое время брату — арт-дилеру Тео Ван Гогу: "Ничто не поможет нам продать наши картины лучше, чем признание их в качестве украшения для домов среднего класса". Среднему классу, впрочем, тоже дали возможность поучаствовать в рынке роскоши. Например, девелопер "Маруко" продавал паи — доли по $100 тыс. в картине Модильяни.

Кончилось это увлечение плохо. Исутани после краха японских активов в 1991-м разорился и продал гольф-клубы с убытком в $340 млн. Арт-дилеры, галереи и коллекционеры тоже оказались не в лучшем положении. Бывший автодилер Toyota Масахико Савада, переквалифицировавшийся в искусствоведа и хваставшийся незадолго до краха "контролем над рынком Ренуара", был объявлен банкротом с долгом $600 млн. Многие компании, скупавшие искусство, с удивлением обнаружили на руках неликвид и фальшивки (по некоторым данным, такой фальшивкой могут быть и купленные "Ясудой" "Подсолнухи").

В 1990-м Япония импортировала предметов искусства на $4 млрд, выкупив около 50% всех импрессионистов, выставленных на рынок. В 1992-м, спустя год после краха японского пузыря, на рынке акций и недвижимости импорт предметов искусства упал до $570 млн. И с тех пор пребывает приблизительно на том же уровне.

Китайская ваза

Последний всплеск акций Sotheby's связан с возросшей активностью покупателей из Китая. В лучших традициях своих предшественников китайские нувориши готовы выкладывать баснословные суммы. Например, в 2011-м на аукционе Sotheby's была продана старинная китайская ваза. Цена в ходе торгов подскочила до $18 млн при эстимейте около $1 тыс. Другую вазу ХVIII века Sotheby's удалось продать за $86 млн, правда, эстимейт был повыше — $1 млн. Продержавшийся с 1990-го более 14 лет рекорд цен на картины бьется теперь чуть не ежегодно. В 2012-м за $119,9 млн была куплена картина норвежского экспрессиониста Эдварда Мунка "Крик", в ноябре 2013-го за $142,4 млн ушел триптих Фрэнсиса Бэкона "Три наброска к портрету Люсьена Фрейда". Покупатели сохранили анонимность, однако влияние китайских коллекционеров на новые рекорды неоспоримо: до трети выручки Sotheby's сейчас дают азиатские аукционы (Гонконг и Сингапур) против 5% всего лишь десятилетие назад.

В тяге к прекрасному китайские товарищи дошли и до нового направления в искусстве — монетаристического минимализма (придуманного Виктором Пелевиным в книге "Generation П"). Так, в прошлом году члены одного из пекинских спорткар-клубов заспорили, у кого машины круче и кто богаче. Спор разрешился эпидемией постингов в социальных сетях выписок с банковских счетов: у кого-то 3 млрд юаней ($500 млн), а у кого-то — жалкие 600 млн ($100 млн). Зато не надо возиться с картинами, вазами и прочими предметами "показного потребления" — и так все всем понятно.

Экономист из Йельского университета Викрам Маншарамани считает, что к нынешнему буму рынка роскоши надо отнестись с опаской. "Аналогии с Японией позволяют предположить, что необычайное влияние Китая на рынок искусства и роскоши является предвестником будущего коллапса. Это показатель абсолютной уверенности, которая всегда была ингредиентом финансовых пузырей. Рациональный инвестор по рекордным ценам продаст, а не купит и будет горд своей сделкой. Желание покупать по рекордным ценам — признак сумасшедшей гордыни". История не повторяется, но часто рифмуется. Очень возможно, что нынешнее увлечение luxury — лишь еще один эпизод в истории иррациональных маний.