Предлагаю тебе сделку, мой случайный визави. На каждой строчке ты назначаешь меня автором: не поверил, заскучал, и - будь здоров, пиши еще! Нужна подстраховка. Меняю один ценный навык на обещание быть со мной до конца. А именно - умение понимать портреты, выполненные в любом жанре изобразительного искусства. Идет?
Однажды я жил по соседству с девушкой и никак не мог понять, кто она. Она возникла из ниоткуда. Мы просто столкнулись на лестничной площадке. Едва глянула на меня и поспешила вниз, ударяя по перилам тубусом. Стройная, рыжие волосы ниже плеч, белая кожа, детское выражение лица. Чудо как хороша! Жили мы друг напротив друга, но виделись редко и не разговаривали. Она не обращалась первой, про меня и говорить нечего.
К подъезду ее подвозил большой черный джип. За рулем восседал низенький лысеющий мужчина раза в два старше моей соседки. Она никогда не приглашала его домой. По-крайней мере, с того момента, как я стал за ними следить. Я караулил любой шанс взглянуть на нее. Услышав звук подъехавшей машины, бросался к окну: если это был их джип, я устраивался за занавеской. Часто они подолгу сидели внутри: слушали музыку, курили, беседовали. Возможно, и целовались. Но в квартиру она каждый раз входила одна (в конце "свидания" я бежал к дверному глазку). Иногда спутник подносил к дверям что-то тяжелое или неудобное: мольберт, холсты на подрамниках, толстые книги. Так я узнал о ее увлечении искусством.
Я тоже обратился к сфере прекрасного. Что-то проглядывал и почитывал, куда-то похаживал. И всюду находил аналогии, сообщавшие моему комичному положению значительность. Поразил факт из жизни художницы Греты Хелльфорс-Сипиля. Тридцать лет, под властью психического недуга, она не покидала своей квартиры в Хельсинки. И годами рисовала пейзаж за окном: церковь Святого Иоанна с парком перед ней. Хотелось крикнуть: "Грета Хелльфорс-Сипиля - это я!" Красного готического собора за окном не было, но автомобиль - да. Чем не храм, раз внутри него совершались таинства? Да такие, которые лучше опустить на исповеди. "Нужно записаться на художественные курсы и нарисовать мой вид из окна: пейзаж с черным джипом в центре и дурацкой подписью вроде "Храм любви на колесах"", - думал я во время командировки в Будапешт.
Вернувшись, я не застал ее. Она съехала. Квартиру напротив заняла молодая пара. Мне было плохо. Да, эта форма признания здорово сокращает сцену душевных терзаний, но и пережитое в те недели я вспоминать не хочу. Лучше форсируем события до тех, что позволят исполнить обещание.
Как-то раз, войдя в подъезд, я заметил, что замок на дверце почтового ящика ее бывшей квартиры сменили. А на полу лежит ворох бумаг: рекламные проспекты, бесплатные газеты, счета и прочая не заслужившая внимание новых хозяев чепуха. Подошел ближе. Внимание привлек белый конверт из плотной бумаги. На нем не было ни адреса отправителя, ни имени получателя. Его просто бросили в почтовый ящик. Дрожащими пальцами я надорвал бумагу. Внутри была фотография с надписью на оборотной стороне: "София, если любишь - отзовись". Значит, ее звали София...
Конечно, я забрал карточку себе. Снимок, укрытый рамкой и паспарту, занял центральное место в моей гостиной. Часами любовался я изображением несостоявшегося счастья. В один из таких "сеансов" это и произошло - я понял все про жанр портрета.
Портрет - это приглашение к разговору. Всмотритесь в него, и с вами заговорит не автор, но герой. Глядеть следует с двух сторон одновременно: луч вашего взгляда направлен внутрь героя, он проходит сквозь холст и исчезает в области неизвестного за пределами картины и реальности. В этой, доступной лишь для внутреннего зрения, сфере взгляд отталкивается и возвращается. Уже герой смотрит на вас. На пересечении двух лучей и возникает беседа, начинает звучать голос. Помните, как вы разглядывали картинку, прежде чем начать читать? Звучит ли еще голос? Кто сейчас досказывает историю сидящей на заднем сиденье большой черной машины девушки? И кто видит в окне печальные глаза мужчины, так и не решившегося с ней заговорить? Рада познакомиться, София.