Федеральная служба судебных приставов будет пытаться взыскать долг с Платона Лебедева и Михаила Ходорковского. Гава ведомства Артур Парфенчиков в четверг напомнил, что по решению суда бывшие бизнесмены должны государству 17 млрд руб. Директор Института политических исследований, член Общественной палаты Сергей Марков ответил на вопросы ведущей Татьяны Ильиной.

По словам Артур Парфенчиков, приставы займутся поиском активов должников в России. Он подчеркнул, что в этом деле возможно как прекращение взыскания долга, так и жесткие меры. При этом он отметил, что речи об уголовном преследовании нет, и Лебедеву не ограничивают выезд за границу. В четверг также стало известно, что находящийся в России Платон Лебедев занялся оформлением загранпаспорта.

— Как вы считаете, удастся ли Лебедеву покинуть Россию?

— Я думаю, что Лебедеву, скорее всего, удастся покинуть Россию, судя по тому, что Михаил Ходорковский свободно покинул Россию, а они идут по одному и тому же делу, в компании, так сказать. Поэтому я думаю, что к Лебедеву будет применена та же самая модель, которая применялась по отношению к Ходорковскому.

— Как вы считаете, что имел в виду господин Парфенчиков, когда упоминал о жестких мерах по взысканию долга с Лебедева и Ходорковского? Какие это могут быть меры?

— Я думаю, что после того, как Лебедев и Ходорковский окажутся за границей, по отношению к ним может ужесточиться расследование, если они откажутся исполнять решение суда в неправовом формате. Речь идет о том, что суд обязал их, они должны выплачивать. Если нет — тогда какие-то их активы, возможно, будут арестованы.

— Есть ли шанс, что у Ходорковского и Лебедева все-таки найдут активы в России?

— Я думаю, есть шанс, что могут быть какие-то косвенные люди, которые тесно связаны с ними, которые являются, по сути дела, их поручителями. И если удастся доказать, что они являются их поручителями, тогда какие-то могут найти активы и в России. Если не будет их в России найдено, возможно, будут через международные институты переданы какие-то поручения другим властям, других стран, арестовать там их активы. Ведь Европейский суд по правам человека не признал это дело политическим, оно является вполне уголовным. К тому же из общей логики ясно, что олигархи все свои миллиарды-то украли.

— Но если активы все же на родине не обнаружат, могут ли приставы каким-то еще образом воздействовать на должников?

— Если активы не будут обнаружены, то их будут искать за границей. Ведь совершенно очевидно, что и Ходорковский, и Лебедев становятся очень богатыми людьми. Значит, те деньги, которые ими используются, могут каким-то образом арестовать. Ходорковский сказал, что, судя по всему, у него нет особенных проблем с деньгами.

— Возможно ли при самом экстремальном развитии событий быть подано ходатайство об экстрадиции Ходорковского? Или это вообще невозможно в данном случае?

— Вы знаете, мне представляется, что сейчас ходатайство об экстрадиции Ходорковского вряд ли вероятно. Но в том случае, если он вернется к жесткой политической борьбе с руководством России, тогда российские правоохранительные структуры могут занять и более жесткую позицию по давлению на его капиталы. Все-таки России сейчас важно, чтобы эти украденные деньги, в той или иной степени, вернулись. А еще более важно, чтобы те деньги, которые уже отобраны у ЮКОСа и вошли, в частности, в "Роснефть", никоим образом не оказались под риском.

Я думаю, что важным фактором является и то, что похищенные, украденные деньги, все олигархи до одного украли в 90-е годы. Никто ничего не построил, все только забирали. Они в этом случае хотят хорошенько ограбить Россию, российский бюджет. Ясно, что Невзлин, который обвиняется в организации убийства, ведет на эти украденные деньги борьбу за 100 млрд. Конечно, это слава Украине и всей России.