Ян Чжэньчжун в Манеже

Выставка современное искусство

Куратор Анна Савельева при поддержке шанхайской галереи ShanghArt и агентства Art Concept привезла в Москву известного китайского художника с мини-ретроспективой под названием "Вечное возвращение". Название, конечно, обнадеживает, но слишком доверять ему не нужно, предупреждает ВАЛЕНТИН ДЬЯКОНОВ.

Мужчина в черной куртке удерживает на указательном пальце поставленную на попа телебашню Шанхая. Она норовит завалиться набок вместе с окружающими ее зданиями и людьми, но мужчина старается, бегает по экрану, в последний момент снова спасает городской пейзаж одного из самых плотных мегаполисов в мире. Вот содержание видеоинсталляции Ян Чжэньчжуна "Light as fuck" ("Офигенно легкий", 2003), одной из вариаций на тему утомительной жизни в эпицентре китайского экономического чуда. Противопоставление индивидуальности и городской махины для Ян Чжэньчжуна всегда повод для легкомысленных, но завораживающих шуток. В работе "Let`s Puff" ("Давайте дуть", 2002) два экрана. На одном — обычная шанхайская улица, на другом — девушка, надувающая щеки изо всех сил. Когда она выдыхает, съемка улицы прокручивается на несколько шагов вперед. Общий эффект очень гуманистический, в настроении ранних миниатюр Чарли Чаплина: в борьбе маленького человека с городом побеждает дух — в прямом смысле этого слова.

Вопросами правозащитными Ян Чжэньчжун интересуется намного меньше, хотя в свое время и сталкивался с неумолимой китайской цензурой. Теперь, рассказал он "Ъ", в Китае две запретные темы — эротика и политика. Сам он не принадлежит ни к стану государственников, ни к оппозиции, предпочитая наблюдать за их схватками с иронической обочины. Примером такого подхода стало видео "Экзамен" (2013). На нем две студентки в шелковых пижамах учат историю Компартии, невинно кувыркаясь в постели. Политически все выдержано, тексты одобрены в высших инстанциях, да и лишнего девушки себе не позволяют, зато напряжение прямо-таки разлито в воздухе. А вдруг все кончится так, как кажется? Но нет, видео закольцовано, и мы снова слушаем те же тексты.

Самой главной работой Ян Чжэньчжуна, можно сказать, делом его жизни стал продолжающийся и поныне видеопроект "I will die" ("Я умру", 2000). На волне всеобщих страхов, связанных с наступлением нового века, Ян Чжэньчжун начинает снимать соотечественников, которые произносят в камеру одну фразу "Я умру". Это вещь на пересечении портретного искусства, социологического исследования и страноведения, поскольку успех китайского оригинала привел к тому, что художник объехал с этой просьбой все пять континентов и около десяти городов. Желательно, чтобы человек ничего не добавлял к изначальной фразе, на деле бывает по-разному. Священник из Мексики, например, добавляет "...но воскресну во Христе". Кто-то произносит эти слова лежа, кто-то — за любимым делом. Многие улыбаются, как будто их просят сказать что-то неожиданное, какую-то белиберду. Перед тем как открыть выставку, Ян Чжэньчжун собрал знатный архив из москвичей: большинство наших соотечественников серьезны, а православный священник сразу после фразы начинает жаловаться на то, что у него отняли много времени.

В "Я умру" художник доводит до логического конца главную идею книги французского философа Ролана Барта о фотографии под названием "Camera Lucida". Барт писал, в сущности, о банальных, но пронзительных вещах. Каждый снимок, на котором изображен человек, делается на память. Фотография сохраняет нас такими, какие мы есть в конкретную секунду. Память непосредственно связана со смертью, что в русском языке отлично передается словосочетанием "памятные даты". Значит, в каждом снимке незримо присутствует база — человеческая эфемерность, конечность. Ян Чжэньчжун полушутя выводит ее на первый план и заставляет всех, кто попадает в пространство его произведения, утверждать очевидное. С точки зрения технических аспектов сделано все с рук, без особых изысков, хотя и с явным пониманием законов драматургии: каждому дается ровно столько времени, сколько он или она могут удерживать наше внимание. Может, это и не великое кино, но через полчаса виртуального и одностороннего знакомства с будущими мертвецами у зрителя может наступить восточное спокойствие: да, я умру, но компания у меня большая, веселая и разношерстная.