Президент ОКР Александр Жуков о готовности к Играм, перспективах сборной России и факторе "своего поля"

Интервью

— Как вы оцениваете состояние олимпийских объектов? Есть ли какие-то претензии у Международного олимпийского комитета (МОК)?

— Все объекты, необходимые для проведения Олимпийских игр, были завершены в срок. За ходом строительства, напомню, следили специалисты Международного олимпийского комитета. Таковы правила МОК — весь период подготовки к любой Олимпиаде, где бы она ни проходила и какой бы объем строительства ни был запланирован, на месте работают эксперты МОК, отслеживая и качество работ, и соблюдение сроков. В постоянном режиме у нас работала координационная комиссия под руководством Жан-Клода Килли. В Сочи уже прошли и российские, и международные соревнования. Конечно, не все было идеально. Некоторые объекты были сданы с опозданием. То строительство, которое не было связано непосредственно с проведением соревнований, тоже завершено. Есть замечания, незначительные, особенно если учесть масштабы строительства. Могу сказать, что еще в середине января я был в Лозанне, беседовал с президентом МОК Томасом Бахом и у него претензий и тем более опасений относительно готовности Сочи не было никаких.

— И все же сочинские Игры уже принято считать самыми дорогими в истории. Во сколько все-таки обошлась подготовка к Играм? Ведь, скажем, вице-премьер Дмитрий Козак, курировавший подготовку к Олимпиаде, называл одни цифры, премьер-министр Дмитрий Медведев — другие...

— Нет, разночтений в том, что касается общих затрат на подготовку, нет. Просто при обсуждении цифр кто-то обращает внимание на одни статьи расходов, кто-то на другие и сравнивает их между собой. Давайте попробуем разобраться: собственно стоимость проведения Олимпиады, то есть бюджет оргкомитета "Сочи 2014", чуть больше $2 млрд. Это несколько больше, чем было в Ванкувере, но в целом очень близко к, скажем так, стандартным значениям для зимних Олимпиад последних лет. При этом большая часть бюджета оргкомитета — это спонсорские деньги. Оргкомитету удалось собрать почти $1,5 млрд — это фактически рекорд, причем даже для летних Олимпиад, которые гораздо масштабнее зимних.

Другой вопрос — стоимость строительства спортивных сооружений. Никаких разночтений в называемых цифрах нет — 214 млрд руб. Именно эту цифру назвал Дмитрий Козак. Из них около 100 млрд руб. поступило из бюджета, а остальное — средства частных инвесторов.

— А как же $50 млрд, о которых говорил Дмитрий Медведев?

— А эта сумма к Олимпиаде имеет косвенное отношение. Здесь речь идет об инвестициях на развитие инфраструктуры города Сочи. И очень сложно определить, какие затраты, понесенные на развитие города, относить к Олимпиаде, а какие — нет. Строительство дорог, например, конечно, связано с Олимпиадой, но косвенно. Дублер Курортного проспекта в Сочи строить нужно было в любом случае, не может же город, тем более курортный, жить с одной дорогой. И проходит этот дублер очень далеко от Олимпийской деревни и всех спортивных объектов. То же самое касается и строительства вторых путей для железнодорожного транспорта, тоннелей — это все потребности города вне зависимости от Олимпиады. А если, например, учесть расходы на строительство жилых домов, которых в Сочи появилось множество, получится и более внушительная цифра. Привязка всех этих расходов к Олимпийским играм достаточно искусственная. Еще раз повторю — никаких расхождений нет.

— Что будет с теми объектами, которые планировалось перевезти в другие регионы?

— Мы еще раз внимательно просчитали все расходы и от этой идеи отказались. Стоимость демонтажа, перевозки, возведения на новом месте превышает стоимость строительства нового аналогичного объекта в другом месте. В связи с этим изменили схему постолимпийского использования объектов. Во-первых, большинство объектов будет использоваться для проведения крупных российских и международных соревнований — есть уже соответствующие планы, согласованные с международными федерациями. Там будут тренироваться наши спортсмены. Часть будет использоваться создаваемой детско-юношеской школой и спортивным интернатом. Некоторые объекты будут переоборудованы (в велотрек, в выставочный центр). Главный медиацентр станет торгово-развлекательным комплексом.

— В связи с трагическими событиями в Волгограде, имевшими место в конце прошлого года, общей напряженностью на Северном Кавказе вопрос обеспечения безопасности участников и гостей Игр становится особенно актуальным. Не получится ли так, что принимаемые меры повлияют на комфорт людей, приехавших на Олимпиаду?

— Хотел бы напомнить, что обеспечением безопасности занимается ни в коем случае не ОКР. Но я не думаю, что болельщики ощутят какой-то особый дискомфорт. Хотя, безусловно, все предусмотренные процедуры досмотра придется проходить. Тут нет ничего особенного. Те Олимпиады, на которых я побывал, также отличались строгостью в этом плане. Скажем, в Лондоне, чтобы попасть на любой стадион, надо было два серьезных досмотра пройти, два кордона. Так же было и на других Олимпиадах, где я был,— в Турине, Ванкувере. Так что в Сочи режим обеспечения безопасности будет серьезный, усиленный, но ощущения осажденного города у болельщиков возникнуть не должно.

— Оно невольно все-таки возникает. Известно ведь, что в Сочи просто так не поедешь. Нужен паспорт болельщика.

— Ну кто сказал, что в город нельзя приехать? Можно. Просто без паспорта болельщика вы в Олимпийский парк, где расположены спортивные объекты, не попадете. Кроме того, нельзя въезжать в город на своей машине, это касается иногородних автомобилей. Их придется оставить на перехватывающих парковках. Конечно, в Сочи построены новые дороги, но если все приедут в город на своих машинах — вы можете себе представить, что это будет? Мне это кажется совершенно логичным.

— А что скажете насчет угроз, поступавших от неизвестных в адрес ряда национальных олимпийских комитетов, от которых требовали отказаться от участия в Играх?

— Это просто провокация. Я уже говорил и повторю, что не рекомендую нашим коллегам из других стран обращать на это внимание. Безопасность на Олимпиаде будет обеспечена на высшем уровне.

— Как реализуется билетная программа?

— Нормально. Еще до старта Игр было продано более 70% билетов. Из них почти треть приобрели болельщики из иностранных государств. При этом, например, Япония и Германия сообщили, что их квоты выкуплены полностью. Ожидается значительное число гостей из европейских стран, Канады и США.

— А оставшиеся 30%?

— Их Оргкомитет сознательно придерживал с тем, чтобы реализовать уже в Сочи по ходу Олимпиады.

— Насколько удалось выполнить спортивные планы подготовки команды к Играм и во сколько это обошлось?

— Судя по информации, которую мы получаем от глав российских спортивных федераций, от штаба подготовки, от руководителей Центра спортивной подготовки сборных команд России, план, который реализовывался в течение почти двух с половиной лет, на данный момент выполнен. А что касается того, во сколько это обошлось, то я не очень понимаю, как это можно подсчитать. Мы же два с половиной года назад не набрали новых спортсменов ниоткуда и не начали их тренировать с нуля. Что, по-вашему, должно быть включено в цену золотой олимпийской медали? Детские и юношеские спортивные школы надо включать? Невозможно подсчитать, сколько стоит воспитать олимпийского чемпиона.

— Стоит ли беспокоиться за российских спортсменов в том, что касается прохождения ими допинг-тестов? Ведь, несмотря на все принимаемые меры, спортсмены, причем высочайшего уровня, все равно попадаются на применении запрещенных препаратов.

— Контроль осуществляется жестко и постоянно. А число проверок растет. Скажем, конькобежку Ольгу Фаткулину за сезон проверили 18 раз!

— Скандально знаменитый велогонщик Лэнс Армстронг тоже многократно и успешно проходил тестирование...

— Да, так бывает, но в любом случае сейчас проводится намного больше тестов. И во время соревнований, и между ними. В ходе подготовки были к нашим ребятам некоторые претензии. Но это было связано не с использованием запрещенных препаратов, а с некоторыми процедурными нарушениями. Например, кто-то не оказался там, где должен был, в момент визита агентов антидопинговых служб. Но и таких нарушений все меньше, психология спортсменов меняется в лучшую сторону. Раньше попавшихся на допинге считали чуть ли не жертвами, будто они не знали, на что идут. Кроме того, произошло существенное усиление контроля, прежде всего внутреннего. РУСАДА берет намного больше проб еще до соревнований, для того чтобы отсечь нарушителей.

— Насколько важным для российских спортсменов будет фактор своего поля? Готовы ли они его использовать?

— Олимпийским комитетом была разработана и реализована целая программа по использованию преимущества своего поля.

— И что в нее входит?

— Например, подготовка скользящей поверхности лыж с учетом особенностей сочинского снега. Были созданы научная группа и несколько экспериментальных команд. Они целый сезон провели на базах в Сочи, где обкатывали лыжи и сноуборды. Скользящая поверхность лыж, как вы, возможно, знаете, негладкая, на нее наносится особый рельеф, чтобы улучшить скольжение. Вид этого рельефа выбирают исходя из погодных условий. Так вот, на протяжении сезона несколько раз в день брались пробы снега, на лыжи спортсменов наносили различные рельефы, их тестировали, результаты обрабатывали специалисты. Итогом стала программа, которая подбирает идеальный рельеф исходя из погодных условий и качества снега. Эти данные используют у нас и лыжники, и сноубордисты, и биатлонисты. Есть также программа, связанная с подготовкой спортсменов для соревнований в условиях среднегорья, и другие.

— Медального плана, как неоднократно говорили и вы, и министр спорта РФ Виталий Мутко, у российской сборной нет. Но все же должны быть некие критерии оценки выступления команды?

— В каждом виде спорта мы понимаем, на что можем претендовать. Например, фигурное катание. У нас есть лидеры — Татьяна Волосожар--Максим Траньков, и мы надеемся, что свой статус они подтвердят. Девочки — Юлия Липницкая и Аделина Сотникова — хорошо выступили на чемпионате Европы, заняв первые два места, и в принципе могут бороться за любые места. Может, и Евгений Плющенко удачно выступить. Танцоры, скорее всего, будут на бронзу претендовать. И так по всем федерациям. Но что-то загадывать не стоит. Многое зависит от конкретного состояния конкретного спортсмена в конкретный момент времени.

Хотя какие-то цифры могу вам привести. Наша команда, в составе которой 225 спортсменов, а это даже больше, чем во времена СССР, претендует на награды в 11 видах спорта. По сравнению с Ванкувером-2010 это в два раза больше. Команда очень молодая. Средний возраст спортсменов — чуть больше 22 лет. Это на четыре года меньше, чем было в Ванкувере. То есть только к следующей Олимпиаде многие из спортсменов выйдут на свой пик. А я бы хотел отметить, что интенсивность подготовки команд будет сохраняться и после Сочи, к последующим Олимпиадам.

— Вы упомянули Евгения Плющенко. Как, по-вашему, были ли соблюдены принципы справедливости, когда было решено, что на Олимпиаду едет он, а не Максим Ковтун?

— Решение принимала Федерация фигурного катания России и сделала это в соответствии с регламентом. Федерация считает, что у него больше шансов на успех, и ОКР с этой позицией согласился.

— Состав сборной утверждали вы как глава ОКР и Виталий Мутко как министр спорта. А кто в конечном счете будет отвечать за результат команды. ОКР или Минспорт?

— Отвечать будут все. У нас ведь совместный штаб, у нас единая программа подготовки спортсменов. Все, что мы делаем, мы делаем по общей программе.