Джордж Клуни о реальных и придуманных «Охотниках за сокровищами»

Режиссер выходящего в российский прокат фильма "Охотники за сокровищами" Джордж Клуни сыграл в нем роль лидера специального взвода директоров музеев и искусствоведов, во время Второй мировой войны спасших украденные нацистами тысячи произведений искусства. Галина Галкина поговорила с Джорджем Клуни о любви к родине и к приключениям и о том, как можно рассказывать истории о войне

История "Охотников за сокровищами" и темы, которые возникают в связи с ней,— серьезные, а в сегодняшней России так и вовсе требующие щепетильности. Вы же сняли веселую историю про бравых интеллектуалов, превратили войну в приключение. Зачем? Так зрителям комфортнее? Или у вас свои соображения на этот счет?

Идея снимать этот фильм принадлежит моему партнеру и соавтору Гранту Хеслову, который случайно купил книжку Роберта М. Эдсела в аэропорту. И да, история, которая так тронула нас обоих, очень серьезная. Все это случилось во время Второй мировой войны, и мы изумились уже тому, что про этот сюжет мало кто знает, хотя кажется, что об этой войне, этой крупнейшей в истории человечества бойне, известно абсолютно все. Но мы сразу решили сделать развлекательный фильм, что-то среднее между "Героями Келли" Брайана Дж. Хаттона и "Поездом" Джона Франкенхаймера и Артура Пенна. И конечно, мы думали о любимых нами фильмах Джона Стерджеса. У жанра военных приключений и давняя традиция, и, можно сказать, народная поддержка. Будут ли довольны наши зрители? Ну, скоро узнаем.

Я говорю скорее о том, что вот "Список Шиндлера" — серьезная драма — 20 лет назад не просто повлиял на восприятие темы холокоста, но, кажется, заставил измениться огромное количество современных людей, современную политику и современную историю. Можно ли ожидать подобного эффекта от "Охотников"? Ну вы мечтаете, что благодаря вашему фильму те произведения искусства, которые были отобраны у евреев нацистами и судьба которых пока не решена (а таких много), будут когда-нибудь возвращены?

Наша история о том, как важны произведения искусства для каждой страны, откуда они родом. И как естественно, чтобы они вернулись домой. И как важно стараться найти способы, чтобы было именно так. Да, наш фильм, как нам кажется, провоцирует к обсуждению этой наболевшей темы.

Понятно, что на пути к возвращению предметов искусства возникает множество вопросов и частностей, связанных с тем, что часть произведений искусства осела в музеях, библиотеках и в частных домах других людей, причем многие из них не имеют понятия, кому они раньше принадлежали.

Но все-таки надо признать, что это не та тема, которая способна всех взволновать. В России, например, во время войны погибло 25 млн человек — в последнюю очередь здесь посочувствуют Ротшильдам, которым принадлежала самая большая частная коллекция. Мол, они были так богаты, что пропажа части их необъятной коллекции не так уж и важна.

В фильме есть сцена, где ваш персонаж говорит, что люди гораздо больше увлечены золотом, чем искусством...

Нет, я не тот человек, который будет критиковать капитализм, если вы это имеете в виду (смеется).

Нет, вопрос в другом. Вы населили фильм таким разнообразием точек зрения (и такой в том числе), чтобы полемика, о которой вы говорите, оказалась более продуктивной? Вообще, до какой степени ваши герои похожи на своих реальных прототипов?

Я сам до сих пор не перестаю удивляться, что "Охотники" — реальная история. Конечно, мы изменили кое-что — и в характерах, и в сюжете — в процессе создания фильма, но большая часть того, что вы видите на экране, произошла на самом деле. Несколько человек нашли шахту и сумели в нее пробраться, а там обнаружили немецкое золото. Звучит, как мальчишеская мечта — а эта операция нейтрализовала возможность немцев покупать нефть и вести войну. И даже случай, когда поход к зубному врачу закончился находкой очередной картины (перевернув краской вниз, ее использовали как столешницу),— тоже правда. Так что практически все самое смелое в фильме взято из жизни (смеется).

И нет, я не стремился "заострить полемику", не собирался делать никаких заявлений в этом фильме. Просто мы с Грантом решили сделать как можно менее циничный фильм (а мы же циники и фильмы любим циничные). И дело тут не в осторожности — вот в прошлом году "циничный" "Арго", который мы с ним продюсировали, выиграл же "Оскара" как лучший фильм.

Просто на этот раз мы хотели показать хороших парней во всей их красе. И то, как они побеждают плохих.

И вы собрали для этого лучших парней Голливуда.

Мы сразу знали, что для роли Ричарда Кэмпбелла нам нужен Билл Мюррей. И уже когда писали сценарий, представляли себе всех остальных. Но вот о Бобе Балабане, кстати, тогда не думали. Мы просто увидели его на вечеринке "Арго" и позвонили на следующий день (Боб теперь не пропускает ни одной вечеринки). Кастинг прошел весело — мы не смогли заполучить Брэда, но зато мы получили Мэтта (Деймона.— W) (смеется).

И как вам это удалось?

О, это как раз было просто — я ему сказал, что он будет сниматься с Кейт Бланшетт!

Но и плохих парней кому-то приходится играть.

Я ужасно сочувствую немцам, которые в течение последних 75 лет вынуждены играть нацистов. Мы снимали в Германии, и на репетициях я говорил своим немецким актерам: "Я все понимаю, простите, но сейчас вы должны быть по-настоящему ужасными и сволочными". В фильме есть два особенно отвратительных персонажа, с реальными прототипами. Один из них украл картины Пикассо и Сальвадора Дали и сжег их. Вдвоем они же планировали взорвать шахту, полную шедевров.

Про свою роль вы не рассказываете. Играть вам теперь не так интересно?

Пожалуй, так и есть, режиссура нравится мне сейчас гораздо больше, чем актерство. Но режиссировать себя самого на самом деле сложно.

Вы изменились как-нибудь за то время, что снимаете сами?

Режиссура вместе с монтажом занимает пару лет, однако сегодня я предпочитаю это занятие (ну и работу над сценарием, конечно) всем другим, необходимым для создания фильма. Я не знаю, стал ли я со временем лучше как режиссер, но я точно развиваю свои навыки в различных направлениях. Я научился всему у тех, с кем вместе работал как актер,— братьев Коэн, Содерберга, Александра Пейна и других великих режиссеров. Я наблюдал за их работой и на ходу крал секреты их мастерства (смеется).

Когда я решил стать актером, то просто был рад получить любую работу. С тех пор, как мы с Грантом стали партнерами, для нас главным стало найти интересную, уникальную историю. Нам было очень трудно снимать "Арго", и "Охотников" было очень сложно снимать, а для "Доброй ночи и удачи" мне пришлось заложить свой дом. Мы не стараемся снимать фильмы, которые все хвалят в один голос. Порой они успешны, а в другой раз — нет. Я думаю, что наше вдохновение держится на том, что мы находим такие истории, про которые никто не снимет фильм, если мы сами этого не сделаем.

Один из персонажей этой истории, Жан-Клод Клермон, которого играет Жан Дюжарден, погиб, что называется, при исполнении своих обязанностей. По-вашему, стоит ли сохранение искусства человеческой жизни?

Каждый сам решает, как ответить на этот вопрос. Но, по-моему, именно культура народа определяет его индивидуальность, то есть то, что отличает один народ от другого. И именно на ней и держится патриотизм, то есть любовь к своему народу и готовность подчинить его интересам свои собственные.

В прокате с 20 февраля

Другие кинопремьеры недели