"Власть" высчитала место России в ряду стран бывшего СССР

Насколько состоялись государства, возникшие после распада СССР? Каково место России на постсоветском пространстве? Путем сложных вычислений "Власть" пришла к научно обоснованным ответам на эти вопросы.

Алексей Токарев

Всеохватного объективного рейтинга постсоветских государств не существует. А субъективные мнения, как правило, страдают известной однобокостью. В Белоруссии самые экологически чистые продукты. В Прибалтике лучшие дороги. В Туркмении низкие коммунальные платежи. В Грузии полиция не берет взятки. При этом часто забывают, что белорусская стабильность зависит от умения президента Лукашенко качаться на качелях между Брюсселем и Москвой. Прибалтийская демократия в двух случаях из трех включает в свои процедуры не всех членов общества. Уровень политической свободы под управлением Гурбангулы Бердымухамедова стремится к нулю. А в победившей коррупцию Грузии президент Саакашвили подавлял митинги слезоточивым газом и отключал в прямом эфире оппозиционный телеканал.

Сравнивать государства по отдельным показателям — значит терять из виду общую картину. Уровень ВВП на душу населения ничего не говорит о степени свободы общества, уровень свободы прессы не показывает стабильности правительственных институтов, устойчивость государства не позволяет напрямую судить об уровне коррупции. Выход для исследователя — в объединении рейтингов в рамках одного измерения постсоветского пространства. Одно из них — качество государства.

Кто сильнее: Россия или Уругвай? На первый взгляд, ответ очевиден. Ядерные силы, самая большая в мире территория, содержащая едва ли не всю таблицу Менделеева, первая космическая держава, государство, освободившее мир от фашизма — как можно сравнивать великую Россию с незаметным пятном на карте Южной Америки?!

Мы часто называем государством один из элементов политической системы: власть, правительство, отдельные репрессивные органы. Во вторую очередь государство для нас — это территория, ограниченная пунктиром границы на политической карте, имеющая флаг, президента и футбольную сборную. Отсюда сравнения с мировыми конкурентами через подсчет боеголовок и качество балета. В качестве параметров для сравнения мы склонны рассматривать то, что можно потрогать: расстояния между пограничными столбами на Куршской косе и мысе Дежнева, глубину Байкала и высоту Эльбруса, количество алмазов в Якутии и стартов на Байконуре. Мы не задумывается о структуре управления. Между тем в индексе государственности проекта "Политический атлас современности" по состоянию на 2008 год Уругвай (7,92) опережал Россию (7,50), а впереди было еще 26 стран.

Мы ошибочно отождествляем две ипостаси современных государств: тип политического режима и эффективность правительственных институтов. Мы считаем сильными государствами авторитарные и тоталитарные — те, в которых общество находится в подчиненном положении. Мы называем сильными тех правителей, которые способны расправляться со своими противниками при помощи государственного аппарата (если и не в физическом, то в политическом смысле).

Но по-настоящему ли сильны тоталитарные государства, в которых легитимность власти зависит от личной воли и здоровья правителя? Если династия Кимов прервется, сколько северные корейцы проживут, следуя идеям чучхе, пока правящая верхушка будет делить власть? Насколько эффективны институты авторитарных государств без их харизматических руководителей? Что представляет собой политическая система Белоруссии (да и ее внешняя политика) за вычетом Александра Лукашенко? Насколько долго могут существовать режимы, в которых правящая группа укрепляет собственную власть вместо власти институтов?

Два понимания государства (как власти и территории) мешают видеть третье — понимание государства как машины по принятию решений, обеспечивающей производство общественных благ, то есть управляющей территорией, поддерживающей порядок внутри нее и сохраняющей внешнюю безопасность, реализующей монопольное право на насилие при нарушении законов, предоставляющей гражданам социальные гарантии и так далее.

Государство, как арбитр на футбольном поле, должно поддерживать правила политической игры. Если ни один самый сильный игрок не может заставить арбитра пойти против правил, значит, это сильный арбитр. Американский политолог Френсис Фукуяма предельно доходчиво описал смысл государственности: "Это способность направить вооруженного человека в форме в любую точку страны". То есть исполнять ту функцию, которую Россия не могла в 90-е годы осуществить на Северном Кавказе, а Молдавия сегодня в Приднестровье.

Для объединенного рейтинга государственности постсоветских стран мы использовали несколько широко известных в научном мире аналитических продуктов. Каждый из них представляет собой многомерный индекс, составляемый уважаемыми и всемирно известными "фабриками мысли".

Три из них позволяют оценить силу государства как арбитра, поддерживающего "правила игры". Индекс восприятия коррупции (ИВК) — самый известный продукт Transparency International. Гораздо менее распространен "Барометр мировой коррупции", в отличие от ИВК основанный не на экспертных оценках, а на мнении граждан. Верховенство закона (Rule of Law) — один из шести индикаторов качества госуправления (Worldwide Governance Indicators). Рейтинг "Распавшиеся государства" Фонда мира (The Failed States Index of the Fund for Peace) анализирует способности государств по поддержанию порядка и стабильного развития суверенной территории.

Еще три рейтинга взяты для измерения государства с точки зрения производства общественных благ. Они показывают, насколько полезна бюрократическая машина для граждан, которые наняли ее собой управлять. Индекс развития человеческого потенциала (ИРЧП) рассчитывается в рамках Программы развития ООН по трем показателям: ВНД на душу населения, уровень грамотности, предполагаемая продолжительность жизни. Индекс управления фонда Бертельсмана (Management Index of Bertelsmann Stiftung) и рейтинг "Эффективность госуправления" (Government effectiveness), еще один индикатор проекта Worldwide Governance Indicators, отображают качество работы государственных институтов по созданию и распределению общественных благ.

Наконец, трудно признать государственное управление успешным, если в стране высокий уровень безработицы сохраняется, а люди уезжают из нее. Поэтому мы предложили третье, нерейтинговое, направление для нашей модели. Привлекательность государства для граждан мы исследовали через сравнение ВВП на душу населения (по данным Всемирного банка), уровня безработицы (по данным Всемирного экономического форума) и сальдо миграции (по данным ЦРУ). Таблицы и графики см. ниже.

Если посмотреть на результаты рейтингов и базы данных по отдельности, картина складывается противоречивая. Занимая лидирующие позиции в одном индексе, государство легко попадает в группу аутсайдеров в другом. Это дает много возможностей для разнообразных манипуляций: мы можем без труда обосновать выводы, не имеющие отношения к реальности, но формально основанные на цифрах. Чтобы получить корректные результаты, надо объяснить, что понимается под исследуемым явлением, потом указать, как проводятся измерения, потом обосновать, какими инструментами и почему именно ими, и только в конце изложить обобщения, желательно объяснив их.

ИВК — один из самых однозначных рейтингов по отношению к постсоветскому пространству, поскольку он явно выделяет группу лидеров, состоящую из Эстонии и примкнувшей к ней Грузии. Она динамический лидер в борьбе с коррупцией на постсоветском пространстве. Так, как ИВК Грузии рос после "революции роз", он не рос ни у кого. С аутсайдерами она попрощалась в 2006 году, пройдя одинаковую с Украиной точку в 28 баллов из 100. В 2012 году, оттеснив Латвию, Грузия почти дотянулась до Литвы с 54 баллами. Успехам грузин славяне могут только позавидовать: Белоруссия, Россия и Украина борются с коррупцией примерно с одинаковым неуспехом. Снизу за всем этим наблюдает Туркмения, сверху — недосягаемая Эстония. Самые разные государства, от Узбекистана до Молдавии, делают вид, что борются с коррупцией в диапазоне от 17 до 36 баллов.

Индекс развития человеческого потенциала выглядит по-другому. Любимица многих западных рейтингов государственности и демократизации Молдавия по этому показателю в первой половине 2000-х уступала Узбекистану, но потом обогнала его и сейчас занимает четвертое с конца место, опережая также Киргизию и Таджикистан. Это означает, что молдавское государство далеко не самое успешное с точки зрения организации жизни людей и производства общественных благ. А одинаково слабо борющиеся с коррупцией Россия и Белоруссия делят 4-5-е места после прибалтийских лидеров, входя в мировую группу стран с высоким ИРЧП. Группа крепких середняков постсоветского пространства с показателями около 73-75 баллов состоит из трех южнокавказских государств, Казахстана и Украины. Туркмения с 70 баллами стоит вне групп — отдельно как от Армении (73), так и от Молдавии (66).

Как и в других индексах, в индексе "Верховенство закона" постсоветское пространство обнаруживает крайнее разнообразие. Ближе всего к нулю расположилась Туркмения: очевидно, что в стране с почти тоталитарным режимом не приходится говорить о верховенстве закона, находящегося в подчинении у власти. Не очень далеко ушли Россия и Белоруссия: по контрасту с индексом развития человеческого потенциала они находятся далеко внизу. Достигнув максимума в 27 баллов в 2001 году, в 2012 году Россия просела до 24 баллов. Полосу между 38 и 46 баллами занимает Армения. В Грузии по обыкновению самый динамичный рост: начав десятилетие с показателя 18 баллов, на два меньше, чем у России, к 2013 году она дошла до 54 баллов. Наконец, на недостижимой высоте находятся балтийские страны: Латвия и Литва — на уровне 71-73 баллов, а Эстония — 84-86 баллов.

Сколько бы ни стремилась Украина в Европу, пока ее положение по большинству индикаторов государственности похоже на российское

Картина меняется при добавлении новых переменных. Занимавшие самые высокие места в рейтингах борьбы с коррупцией и верховенства закона прибалтийские государства в таблицах, показывающих сальдо миграции и безработицы, падают вниз. Негативный показатель Грузии стабилен: число уехавших в 3-4 раза превосходит число приехавших. К 2013 году на постсоветском пространстве осталось всего три страны, в которые приезжает людей больше, чем выезжает. Если Россия и Белоруссия были на протяжении последних десяти лет стабильными лидерами по притоку эмигрантов, то Казахстан вошел в тройку недавно, совершив значительный скачок с показателя -5,89 в 2003 году до 0,42 в 2013-м. Похожими успехами может похвастаться Азербайджан: с -5,16 до 0. Украина и Литва также балансируют около нуля, однако число въехавших лишь однажды превысило число выехавших: 0,14 — показатель Литвы в 2003 году. Если бы Румыния не начала бы выдавать молдаванам паспорта граждан ЕС в 2012 году, а в Киргизии не случились очередные вооруженные столкновения, эти страны выглядели бы середняками. Но в последние два года выехавших там было в восемь--десять раз больше, чем въехавших, и они оказались на последних местах.

До занимающей первое место в мире по количеству безработных Македонии (37,3% трудоспособного населения в 2005 году) постсоветский лидер Армения не дотянула совсем чуть-чуть: в 2004 году работу не могли найти 31,6% ее трудоспособных граждан. Естественно, при включении показателя безработицы в общий индекс государственности модель сильно корректируется. Лидеры и аутсайдеры меняются местами: в 2013 году трем прибалтийским и двум южнокавказским государствам, Армении (18,5%) и Грузии (16,7%), цифры Узбекистана (0,2 %) и Белоруссии (0,6 %) могут только сниться. Официальные власти Туркмении публикуют исключительно цифры победоносного роста производства (в частности, в 2013 году чулочно-носочной продукции стало больше на 104,2%). Зашкаливающий, по данным иностранных экспертных фондов, уровень безработицы в 40-60% туркменскому Госкомстату неведом.

По уровню ВВП на душу населения Прибалтика возвращает себе лидерство. Показатель в $17,7 тыс. в Эстонии в последнем докризисном 2008 году (максимум на постсоветском пространстве за 10 лет) вполне соответствует показателям среднеразвитых государств — это примерно уровень Словакии, Хорватии и Южной Кореи. Однако до лидеров мирового списка всему постсоветскому пространству очень далеко: показатель Эстонии 40-й, а Таджикистана — 28-й с конца в иерархии из более 190 государств.

На постсоветском пространстве Россия занимает третье место, вырвав за последнее десятилетие "бронзу" у Латвии. Вместе с ней и Литвой мы претендуем на распределение мест на пьедестале в ближайшей перспективе. Не имеющая нефти, газа и алмазов Эстония, страна размером с Московскую область, обеспечила себя первым местом надолго. Нас тихо, но уверенно догоняет Казахстан. Остальным государствам до пятерки лидеров далеко. Кластер крепких середняков образуют Азербайджан, Туркмения и Белоруссия. Беднее живут Украина, Грузия и Армения. Молдавия, гордящаяся своей проевропейской ориентацией, с высоты $300 смотрит на соседа по нижней части таблицы — Узбекистан. Киргизии и Таджикистану остается переглядываться друг с другом.

Если взять относительные цифры роста ВВП на душу населения, положение меняется кардинально. Безоговорочным лидером становится Азербайджан, чей показатель за десятилетие вырос более чем в восемь раз. Казахстан (5,9) и Туркмения (5,3) оттесняют Россию (4,7) и Узбекистан (4,3). Семь государств выросли в 3-4 раза, зато лидеры вновь стали аутсайдерами: в Прибалтике рост ВВП на душу населения был самым медленным. Впрочем, при анализе данного показателя не следует делать громких выводов без дополнительных демографических исследований. Ведь его рост может быть обусловлен как увеличением ВВП, так и снижением количества населения.

Российские прогосударственные медиа любят повторять известный факт о том, что наша экономика по объему ВВП — шестая в мире. В этом есть некоторое лукавство: считается, сколько товаров и услуг произведено внутри российских границ всего, а не на душу населения. По последнему показателю в мировом рейтинге Россия занимает лишь 45-е место, находясь позади не только оазисов благополучия вроде Норвегии, Швейцарии, Австралии и Дании, но и таких совсем не выдающихся с точки зрения массовых представлений государств, как Чили, Экваториальная Гвинея, Кипр и Пуэрто-Рико.

Для приведения к общей шкале девяти переменных их оригинальные значения были обработаны в пять туров. Расчет рейтингов по 100-балльным или кратным им шкалам облегчил решение задачи. В одних случаях (MI Bertelsmann Stiftung) попросту удалялась запятая (3,8=38), в других (ИРЧП) проводилось округление до сотых и превращение дробей в целые числительные (0,738=74). В The Failed States Index пропорционально были рассчитаны места каждого из государств; за 100% бралось число исследованных в каждом году стран (89 из 178 давало 50). Нерейтинговые таблицы (ВВП на душу населения, сальдо миграции, безработица) переводились в 100-балльную шкалу путем принятия максимального мирового показателя за 100%. Например, $104 тыс. на душу населения в Люксембурге легко пропорционально соотнести с $18 тыс. в Эстонии и $900 в Таджикистане (везде — показатели 2012 года). После того как мы получили общую шкалу, процесс приведения к общему рейтингу девяти различных был сведен к вычислению среднего арифметического.

Прошедшее десятилетие внесло определенность в развитие института государства в постсоветских странах. В 2003 году почти без значимых разрывов рядом существовали прибалтийские лидеры, Грузия и Россия: все пятеро размещались на шкале в диапазоне от 48 до 60 баллов. Близко расположенные середняки (Белоруссия, Казахстан, Киргизия, Украина и Молдавия) находились в пределах 41-44 баллов. Замыкали список Азербайджан (38), Туркмения (38), Узбекистан (36), Таджикистан (35) и Армения (33).

Начиная с 2004-2005 годов постсоветское пространство сохранялось только в географическом смысле. Заметно, как далеко отстоит Прибалтика от нынешнего СНГ и Грузии. Долговременный лидер Эстония, сменившая ее Литва и стабильно третья Латвия сейчас вряд ли соотносимы с бывшими соседями по общему дому.

Полученные графики сильно размывают сложившиеся о постсоветских государствах стереотипы. Успешные показатели Грузии в сфере борьбы с коррупцией, в инфраструктурных реформах, в достижении верховенства закона оказались существенно сглаженными общей привлекательностью государства. Трудно считать успешным государство, являющееся одним из лидеров по числу безработных, из которого стабильно уезжает людей больше, чем приезжает. Добавим, что в рейтинге представлена Грузия без 19% территории, которую официальный Тбилиси полагает своей. В противном случае Грузию стоит считать одним из самых неуспешных государств мира, поскольку оно не способно контролировать свою территорию, не говоря о том, чтобы успешно ее развивать. То же относится и к Молдавии, исследуемой без учета Приднестровья, и к Азербайджану без Нагорного Карабаха.

Помимо Грузии, в которой высокий уровень безработицы и отрицательное сальдо миграции никак не отменяют самых масштабных реформ госуправления среди республик бывшего СССР, к группе лидеров "настоящего" (то есть без Прибалтики) постсоветского пространства относится Казахстан. Во многом это связано с переходом от резко отрицательного сальдо миграции к положительному и с одним из лучших показателей роста ВВП на душу населения. Россия — бронзовый призер благодаря положительному миграционному балансу, высокому индексу развития человеческого потенциала и статистически высокому уровню ВВП на душу населения.

На пространстве бывшего Советского Союза Россия начинала десятилетие с уверенного пятого места. Сейчас ей, неуверенно шестой, в спину дышат Украина с Арменией. Кавказское государство, несмотря на сохранение статуса самой безработной страны, показало лучшую динамику государственности (рост от 33 до 44 пунктов, в том числе за счет почти двукратного снижения показателя безработицы). Россия и Украина обгоняют 8 государств из 12, почти соприкасаясь в точке 44-45 баллов из 100. Сколько бы ни стремилась Украина в Европу, пока ее положение по большинству индикаторов государственности похоже на российское. И это не европейские показатели. Это цифры, которые хуже, чем у Грузии и Казахстана. Европейская стратегия Украины в институциональном смысле разбивается о географическую и политическую реальность.

Такие разные Азербайджан, Молдавия и Белоруссия сходятся в 2012 году почти в одной точке, причем Азербайджан и Белоруссия росли, а Молдавия топталась на месте. Группа слабых государств целиком расположилась в Средней Азии. Киргизия совершила самый большой прыжок вниз: гражданские войны не могли не сказаться на государственном аппарате. Падение сейчас прекратилось, но до показателя 2004 года ей еще очень далеко. Туркмения и Узбекистан, которые располагаются в конце большинства рейтингов, разошлись благодаря практически отсутствующей в Узбекистане безработице. Киргизия, Таджикистан и Узбекистан, в 2006 году встретившись в интервале 32-34 баллов, оставили Туркмению в гордом одиночестве. Это еще одно доказательство ошибочного отождествления силы государства и силы политического режима. Туркменский случай доказывает обратное: крайне жесткий режим функционирует в слабом государстве.

Место России, отраженное в цифрах, избавленных от субъективных оценок, находится хоть и не в первом ряду, но все же в партере. Мы можем гордиться тем, что российский ИРЧП в 2011-2012 годах скакнул на 11 позиций вверх, и до стран с высоким индексом нам не хватает всего восемь ступеней. Мы по-прежнему привлекаем в страну больше людей, чем теряем (хотя очевидным образом следует поставить вопрос о качестве обоих потоков). Россия находится среди постсоветских лидеров по борьбе с безработицей. Но по уровню верховенства закона, эффективности правительственных институтов, борьбе с коррупцией или ВВП на душу населения мы отнюдь не великая держава. Да и с чем сравнивать? Устраивает ли Россию лидерство в отдельных областях по сравнению с постсоветскими соседями, а не с мировыми грандами?

Прятаться от современности за страницы истории славных побед Россия может еще очень долго. Каждый сам выбирает, чем гордиться. Проведенное исследование показывает лишь, что с точки зрения качества государства гордость мало подкрепляется фактами. Мы по обыкновению смотрим на соседей с высоты Мавзолея, ракеты РС-24 "Ярс" и Останкинской телебашни, но наша бюрократическая машина вполне сопоставима по качеству с желтой "Ладой Калиной". Оба аппарата, и государственный, и вазовский, не стоят на месте, стабильно обгоняя туркменские повозки и даже белорусские МАЗы. Только двигаться они могут по хорошо расчищенной от сильных конкурентов дороге. Впрочем, это уже предмет для совершенно другого исследования.

Базы данных составлены Анной Демочкиной