Прямая речь

Всю прошлую неделю с детьми, попавшими в заложники, и их родителями работали психологи. Наталья Ключникова, сотрудник Московской службы психологической помощи населению, рассказывает "Огоньку"

Я и мои коллеги с первых минут работали с родителями школьников, оказавшихся в заложниках. По истечении этой недели мы можем сказать: у родителей, переживших такой страх за детей, наблюдается повышенный уровень тревоги за детей. И родители не меньше, чем их дети, побывавшие в заложниках, нуждаются в помощи. Ведь то, что публикуется в СМИ и обсуждается в интернете, заставляет задуматься: а не может ли их ребенок в определенных обстоятельствах поступить так же? Гарантий нет. Мы ни от чего не застрахованы. А узнать, что творится в голове у ребенка, сложно — диалог отцов и детей во многих семьях отсутствует. Родители больше озабочены тем, как одеть, накормить, сдать ЕГЭ. На внутренний мир детей не хватает времени. А ведь на эмоциональное состояние ребенка в первую очередь влияет климат в семье.

Последний опрос ВЦИОМа показал: агрессия среди населения увеличилась. А дети копируют реакцию родителей на раздражители: как мы ведем себя в социуме, так ведут себя и они. Поэтому, сталкиваясь с агрессивным поведением ребенка, мы всегда спрашиваем: а что происходит в семье?

Ясно, что на подростков, особенно в выпускных классах, давит постоянная боязнь провалиться в рейтинге, не добрать балл. Это главная цель и для родителей: после трагедии (в школе N 263.— "О") родители беспокоились, как такие события повлияют на успеваемость, как их дети будут сдавать экзамены в будущем году?

Еще вопрос: что делать, если подросток замкнут, как понять, что у него внутри? Единственное, что могло бы быть подсказкой,— социальные сети. Наши подростки проводят там очень много времени, и, если поинтересоваться их страничками в соцсетях, узнать можно многое. Но важно помнить: виртуальный мир отличается от мира реального, а подросток не проводит между ними четкую грань. Ему кажется, что эти два мира живут по одним законам. Кроме того, вся наша культура направлена на то, чтобы повышать продолжительность жизни, и мы смерть отодвигаем на задний план. Как будто ее не существует. А психика подростка еще неуравновешенна, и, когда он начинает задумываться о смерти, он начинает с ней как бы играть. Подросток думает, что это как в компьютерной игре — есть несколько жизней и, в случае чего, завтра все пойдет по-прежнему. Но в реальности если сегодня ты что-то меняешь, то завтра уже никогда не будет по-прежнему.