Лариса Юсипова беседует с режиссером Резо Гигинеишвили

Межнациональные отношения — это всегда минное поле. Тем более в кино, где легко "подорваться" на любой неловкой сцене или даже фразе, поэтому охотников осваивать это поле немного. Резо Гигинеишвили — один из них. "Огонек" встретился с ним по знаменательному поводу: у него грядут сразу две оптимистичные премьеры — второй сезон сериала "Последний из Магикян" и сиквел фильма "Любовь с акцентом"

— После того как на СТС вышел ваш ситком "Последний из Магикян", критики заговорили о том, что в российском кино теперь два полюса в подходе к межнациональным отношениям: на одном Павел Бардин с его мрачным кино о ксенофобии и дикости, на другом — вы. "Жара", "Любовь с акцентом", "Магикяне" — это все так или иначе про "гуманизм и дружбу между народами". Это путь, на который вы ступили осознанно или судьба вывела? Начнем с "Жары"...

— "Жару" я снимал в 23 года, и тогда, и впоследствии мне было интересно рассказывать о том, что я знаю. И о том, что такое быть в Москве приезжим в том числе. Достоверность, вполне возможно, и стала причиной успеха картины. Я помню, как мы с Дмитрием Рудовским, который первым поверил в этот проект, обходили кабинеты больших продюсеров, и они, как Владимир Познер в своей передаче, снимали часы, клали перед собой, и, выслушав нас, советовали не тратить времени. Никто не верил в коммерческую привлекательность проекта. А это, повторяю, была искренняя картина, не схимиченная под прокатный успех.

— Слово "схимиченный" действительно во многом отражает ситуацию, что сложилась сейчас в нашем кино?

— Честно говоря, до определенного момента мне казалось, что зритель всегда чувствует эту неискренность, "схимиченность" и не пойдет на картину, но успех некоторых фильмов доказал, что я ошибался. И я благодарен фильму "Горько!" Жоры Крыжовникова за искренность, любовь к персонажам, хороший вкус и знание среды, о которой рассказывал режиссер, это самое ценное. Если обращаться к темам, которые тебе хорошо известны, может быть успех. В "Жаре" много моего личного опыта, и вся эта, там выглядящая комично, история со скинхедами тоже.

— Национальный вопрос коснулся вас не только в кино?

— Он всегда присутствовал. Даже когда я в 1993 году перешел в пятый класс московской центральной школы, где учились дети из обеспеченных семей, которых, казалось бы, не должно волновать, кто какой национальности, ко мне в классе сложилось определенное отношение, и я мог услышать в свой адрес слово "черномазый"...

— При том что вы голубоглазый и темно-русый...

— Именно так и сказала моя мама, когда ее вызвали к директору за драку из-за "черномазого"...

— В "Любви с акцентом" вы сняли больше материала, чем вошло в фильм. Будет продолжение?

— Да, и мы уже над ним работаем. Кстати, многие туристы, которые приезжают в Грузию, пытаются посетить те места, что были показаны в фильме. Хотя некоторые приписывают это исключительно смене власти: вот, мол, Саакашвили ушел и люди поехали в Грузию.

— А вам важно, кто в Грузии у власти?

— Безусловно. Но я не хотел бы быть профессиональным оппозиционером или "позиционером", хотя у меня есть свой взгляд на происходящее. И все ведь уже забыли, в каких условиях снималась "Любовь с акцентом": прерваны дипломатические отношения, визу ни один грузин не может получить — мы шли вразрез с тогдашней политической конъюнктурой. Я не могу разорвать свою связь ни с Россией, ни с Грузией — об этом я и пытался рассказать. Я хотел кричать, что вопреки официальным отношениям мы любим друг друга — с акцентом и без.

— Героиня Анны Михалковой в этом фильме — редакторша вильнюсского ТВ. Означает ли это, что в вас живет ностальгия по СССР, по большой державе?

— Нет, у меня такой ностальгии нет. Просто если бы героиня Ани оказалась из Москвы или Петербурга, она была бы больше знакома с грузинской культурой. Поэтому ее надо было сделать гражданкой достаточно далекой, спокойной страны.

— Анна Никитична — не единственная звезда, которая играла в "Любви с акцентом". Да и в "Жаре" много известных актеров, пусть и молодых. Но ведь еще до этого, когда вас вообще никто не знал, вы снимали сериал "9 месяцев", где количество звезд зашкаливало. Как дался вам этот опыт?

— Я тогда работал вторым режиссером у Федора Бондарчука на "9 роте". Продюсер Лена Яцура, у которой уникальное чутье на дебютантов, вручила мне, когда я выходил на "Мосфильме" со смены, 8 томов сценария. Я пришел домой, начал читать, ничего не понял: куча персонажей, беременные бабы какие-то, а у меня самого детей в тот момент не было. Стал отказываться, но Лена сказала: "Нет, давай! Это кино про людей, а ты это очень хорошо чувствуешь!" Ну я пришел на площадку. Я и сейчас-то боюсь Аню Михалкову, потому что мы с ней все время спорим и ругаемся, а тогда уж тем более. А там еще Розанова, Талызина, Гармаш, Серебряков, Адабашьян, Бондарчук, Маша Миронова... И снова помог мой жизненный опыт. Я был воспитан женщинами, потому что отец, когда мы переехали в Москву, остался в Грузии: у него тяжело болела мать и он должен был быть при ней. А в Москве оказались моя мама, старшая сестра и бабушка — я и был ответствен уже в свои 13 лет за них за всех, и кажется, я достаточно хорошо изучил женскую психологию. Что мне, конечно, помогало в общении с девочками на площадке — ведь какого бы они ни были возраста, звездного статуса и актерских амбиций, они все равно оставались женщинами, я знал, как, ухаживая за ними, дать ими почувствовать, что они самые любимые, самые нужные и важные. К каждой подходил, что-то шептал, и они все поддерживали друг друга. И мне очень помогла Ира Розанова, которая задала рабочий тон. Это была чисто актерская картина, а я очень люблю работать с актерами.

— Вы сказали, что до сих пор боитесь Ани Михалковой...

— Это вообще-то шутка была.

— И все же. Известно, что у Анны, большой любительницы артхауса, и у ее младшей сестры, вашей супруги, Нади совершенно разные вкусы. Вы по вкусам с кем больше совпадаете? И споры ваши касаются чего?

— Конечно, кино в основном! Бывает так, что Аня про какую-то новую русскую картину говорит, что она замечательна, свежа, глубока и так далее, а я вижу бесконечные цитаты из братьев Дарденн, Ван Сента или прямые заимствования из Ханеке, начинаю раздражаться. Мне, правда, это очень не нравится — ни в коммерческом кино, ни в артхаусном. Одно дело пропустить через себя чужой фильм, осмыслить его, а другое — тупо сдирать.

— Что побудило вас заняться продюсированием?

— Да я не могу себя назвать продюсером! Продюсер — это Сергей Сельянов, а я просто пытаюсь оградить себя от навязывания мне каких-то вещей. Я счастлив работать с сильным продюсером, как это было на "Жаре" с Бондарчуком. Мне очень жаль, но, когда я общаюсь с ведущими продюсерами нашей страны, вдруг понимаю, что они знают кинематограф хуже, чем я, и читают меньше, чем я. Не все, но многие. Они проштудировали несколько профессиональных брошюр и пришли делать бизнес. Я считаю, что, если человек назвал себя продюсером, он обязан знать о кино больше остальных. Вот часто говорят: "Тарантино нарушил все правила в кинематографе!" Да! Но он отлично знает кинематограф, и то, что он делает, определяется именно словом "нарушить", а не "разрушать". А когда продюсер запускает большой проект, ему задают вопрос относительно мотивации героев, а он в ответ: "Ну там будет маркетинг",— меня это раздражает.

— Значит, вы занялись продюсерской деятельностью, чтобы дать себе больше самостоятельности как режиссеру?

— Не только себе, но и моим коллегам. Сейчас у нас на студии будет снимать свой новый фильм Леван Когуашвили, режиссер очень интересной, на мой взгляд, картины "Прогульщики". Я пытаюсь привлекать авторов, фильмы которых мне нравятся, и не навязывать им что-то свое, а сделать так, чтобы в нашей кинокомпании "Небо" люди объединялись вокруг общих интересов и веры в кинематограф. Дима Мамулия — мой друг, я у него многому научился, хотя его кино и мое кино совершенно не похожи друг на друга.

— Вы назвали два грузинских имени. Для вас важно создать грузинское землячество на студии?

— Я не думаю, что это землячество. Просто я вижу, что они думающие люди, понимаю, что они хотят рассказать. Многому учусь и у других ребят. Мне очень интересно, что делает Герман-младший. Я могу не принять его картину, он может не видеть моих фильмов, но я уважаю его старания, понимаю, какой это большой и трудоемкий процесс. Меня пытаются убедить: именно комедии приносят деньги, именно они интересны, но ведь те русские фильмы, которые действительно полюбили зрители, не были комедиями: "Брат", "Бумер", "9 рота"... И если "Елки-3" собрали более 30 млн долларов, то "Сталинград" — под 60. Можно делать серьезные истории и правильно их упаковывать. Это мы и пытаемся делать в кинокомпании "Небо" с нашими партнерами.

— Вы как продюсер много занимаетесь сериалами. Это чисто коммерческое решение или вы, как и многие ваши коллеги, считаете, что именно в сериалы сейчас и уходит все самое интересное: драматургия, характеры, проблемы?

— К сожалению, в наших сериалах, за редким исключением, этого пока нет. Та драматургия, о которой вы говорите, существует в большей степени в Америке, на платных каналах. А у нас ситуация похожа на отравление. Организм зрителя отравлен той продукцией, которая валом шла по ТВ, и теперь его надо потихоньку "отпаивать", пытаться привить вкус. Либо очень жестко делать ставку на молодого зрителя. Если посмотреть на уровень российских сериалов, он существенно выше, чем шесть лет назад. К тому же появилась жесткая конкуренция. Возьмите того же "Последнего из Магикян", это качественно сделанный продукт. Равно как и другие ситкомы СТС: "Кухня", "Папины дочки". Правда, занимаясь сейчас сериалом о рэперах, мы сталкиваемся с большим количеством ограничений, потому что аудитория канала уже заточена под ситкомы.

— Можно поподробнее про "Рэперов"?

— Мне показалось, что это та самая область, о которой интересно делать кино. Сейчас, по всем опросам, молодые люди в большинстве своем хотят быть чиновниками, служащими "Газпрома", то есть их цель — статус, деньги. А эти ребята совсем иные: выходцы из малообеспеченных семей, которые пытаются рассказать о том, что у них действительно болит, и мне интересно наблюдать их каждодневные попытки выжить на пути к достижению своих идеалов и целей. Главный герой живет в центре Москвы, но у него погибает отец, и они с мамой вынуждены продать квартиру и переехать в спальный район. Там он знакомится с ребятами, живущими на окраинах. И вместе с ними он начинает путь обратно, к себе домой. В центр. В чем-то это моя история: и переезд, и мама...

— В "Рэперах" играют драматические артисты?

— Нет, рэперы, известные и неизвестные. Они даже физиономически чрезвычайно интересны: когда смотришь на лицо парня и видишь отпечаток той жизни, которой он живет, это безумно привлекательно. Думаю, мы снимем об этом не только сериал, но и полнометражный фильм.

— Возвращаясь к началу нашего разговора, к "Последнему из Магикян". Как вы думаете, со стороны продюсеров это был такой радикальный жест — позвать грузина снимать кино про армянина?

— Думаю, что они, как и вы, решили, что я — режиссер, который хорошо справляется с национальной темой (смеется). Для меня же это было вызовом не из-за темы, а потому что я совершенно не понимал, что такое ситком. И, конечно, у меня была такая претензия — сделать это на высоком визуальном уровне. Мы позвали замечательного художника Григория Пушкина, построили дорогие декорации, обвесили все это светом, по всем фонам и стенам были подобраны комплекты костюмов и так далее. На меня сразу начали ругаться мои партнеры, убеждать, что так в сериалах не делается. И тем не менее многих людей, работающих в большом кино, мы пытались занять на этом ситкоме. Например, музыку писал Дато Евгенидзе. Рейтинги были хорошие, так что будет продолжение. Причем я постарался все так организовать, чтобы проект дальше уже сам шел по накатанным рельсам. Уже закончены съемки 16 серий второго сезона, и я очень рад, что режиссером стал дебютант Акаки Сахелашвили, который помогал мне в качестве второго режиссера практически на всех моих картинах. Это вообще политика нашей компании: если мы видим, что человек хорошо работает на вторых ролях, стараемся сделать так, чтобы он вышел на первый план. Знаю, существует мнение, что кинематограф закрытая тусовка, куда не попасть. Но это миф! Наоборот: мы днем с огнем ищем талантливых людей, которые готовы принять участие в кинопроцессе.

Беседовала Лариса Юсипова