Владимир Бейдер — о том, как израильтяне бросились искать испанские корни

Дело такое. Правительство Испании объявило о намерении предоставить гражданство потомкам испанских евреев, изгнанных из страны в соответствии с Альгамбрским эдиктом королевской четы — Фердинанда II Арагонского и Изабеллы I Кастильской — от 1492 года. В Израиле — ажиотаж: население вовсю ищет испанские корни

Владимир Бейдер, Иерусалим

Формально выходцев из Испании — сефардов — в Израиле около половины еврейского населения. До массовой репатриации из бывшего СССР в 1990-е было вообще большинство. Но тут все непросто.

Израиль еще тот плавильный котел: по разнообразию этнического и географического происхождения пестрота необычайная. Есть евреи русские, немецкие, польские, йеменские, марокканские, иракские, иранские и курдские, триполитанские, бухарские, грузинские и отдельно горские, эфиопские — и все непохожи. При этом все по странам рассеяния делятся на две группы — ашкеназов и сефардов. "Ашкеназ" — древнее еврейское название германских земель. "Сфарад" и на современном иврите — Испания. Стало быть, если европейских евреев называют ашкеназами, а всех остальных — сефардами, значит, пути рассеяния первых проходили через Германию, а вторых — через Испанию. Хотя и такое деление условно.

Предки многих ашкеназов никогда не жили в Германии, а многих, если не большинства, сефардов — в Испании. Разница — в традициях, вариантах молитвенных текстов и ритуалов. По ним и определяют две ветви еврейского народа. Эти различия — результат разных путей рассеяния и ареалов обитания в изгнании. Находясь вне Святой Земли, евреи испытывали влияние окружающих народов, но и своих соплеменников тоже. Для восточных евреев доминирующей группой были евреи Испании, то есть сефарды. И сейчас всех, кто не относит себя к ашкеназам, называют сефардами.

Никому это особо не мешало. А тут, оказывается, надо еще доказывать, что ты не формально испанский, а натуральный. Почему надо? Потому что за это что-то дают, чего другим не положено. Вот — гражданство...

Записаться в испанцы

Как пишут, всего в мире 3,5 млн евреев, имеющих испанские корни. Их много в Латинской Америке, в США, во Франции. В основном сефарды составляли еврейские общины Южной Европы — бывшей Югославии, Болгарии, Греции, отчасти Италии.

Пусть испанское правительство волнует гипотетическая перспектива увеличения населения на 3,5 млн. У меня же вызывает интерес, если не сказать недоумение, ответный ажиотаж среди израильтян.

Легко было бы понять мотивы, которые могут возникнуть у исконных сефардов, скажем, иерусалимских, чьи предки поселились здесь более 400 лет назад. Они не только помнят, из какой общины Испании их род, но и хранят ключи от своих домов в Толедо или Кордове. Это особая группа, которая хранит тоску по своей испанской родине веками. Аристократы, белая кость. Ключи от домов — не образ, факт.

Как-то интервьюировал одного из них — бывшего президента Израиля Ицхака Навона, известного драматурга, автора первого израильского мюзикла, не сходящего со сцены третий десяток лет,— "Испанский сад", главу совета по развитию ладино — испанского еврейского языка. Когда заговорили об Испании, у него загорелись глаза. Видел потом его фильм о еврейских местах Испании — не оторваться. Он и без гражданства связан с Испанией. Связь с ней у иерусалимских сефардов в крови.

Могу понять и частные случаи. Скажем, бывший российский медиамагнат и гражданин Израиля Владимир Гусинский, однажды посидев в испанской тюрьме по требованию России, в 2007-м получил испанское гражданство — тоже как потомок сефардов: его адвокат доказал, что мать Гусинского имеет испанские корни.

Понятен мне и чисто генеалогический интерес. Писательница Дина Рубина не раз в своих произведениях упоминала, что есть у нее с испанской землей генетическая связь. Как-то в разговоре пытался пошутить на эту тему — мол, красивая легенда, откуда "испанская грусть" у чисто ашкеназской Дины. Она едва не обиделась: все так и есть — выяснила, нашла. Но, уверен, ей и в голову не придет сейчас бежать за испанским гражданством.

А вот проснувшееся после сообщения об открывшейся возможности получить испанский паспорт стремление многих моих нынешних соотечественников обязательно найти связь с этой страной несколько обескураживает.

Сложностей у них на этом пути немало. Легко тем, у кого явно говорящие фамилии, распространенные в Израиле: Толедано, Абутбуль, Каспи, Перец или Перес (кстати, у президента Израиля фамилия от фамилии Перский), Лопес, Мануэль, Лурье и даже Раппопорт. Другие менее красноречивы. В Сети уже появился список из 5520 фамилий, который испанцы вроде бы готовы считать еврейскими. Ищи — не хочу. Но за 500 лет даже с исконными испанскими фамилиями могли произойти всякие изменения.

Но возник ажиотаж: люди принялись копаться в родословных.

С одной стороны, плохо верится в то, что неожиданно открывшиеся "испанцы" тут же побегут в посольство за новым паспортом и валом повалят обратно на забытую родину. Что их там ждет? Не Америка, чай. Медом не намазано. Кто нормально устроен в Израиле, тому нечего искать в Испании. Кто не устроен, того и там не особо приветят. В Испании безработица около 28 процентов — впятеро выше израильской.

Но, с другой стороны, как не брать, когда можно взять? Больше всего израильтяне боятся оказаться фраерами — здесь это синоним лоха. Только лох откажется от неожиданно свалившейся привилегии.

Однако в этом случае израильтянам, евреям вообще, следовало быть бы поразборчивее. Со всеми прежними родинами у них незакрытые счеты, но роман с Испанией — особенный.

Пиренейская сага

В Средневековой Испании еврейская диаспора достигла высшего расцвета, какой был у евреев в истории рассеяния, после чего ее постигло самое горькое разочарование. Можно сказать и иначе: ни на одну страну еврейская диаспора и своим существованием, и своим исчезновением не повлияла так, как на Испанию.

Евреи появились на Пиренейском полуострове в I веке н.э., по некоторым данным, даже раньше. Крестьянствовали, держали рабов, торговали, бороздили моря. Проблемы у них начались с насаждением христианства. Сначала властями Рима, потом вестготами, завоевавшими полуостров в V веке. Почти через 200 лет, едва сами познав "истинную веру", те стали силком загонять туда же евреев. Отказавшихся убивали.

И поэтому, когда в 711 году в Испанию вторглись мусульманские завоеватели, евреи им только обрадовались. Мусульмане доверяли евреям охранять захваченные у вестготов города, а сами двигались дальше. Вскоре почти весь полуостров, за исключением отдельных анклавов на севере, был у них в руках.

Вопреки сегодняшнему представлению о воинах ислама их средневековые предшественники проявляли образцовую веротерпимость, несли культуру и прогресс. Евреи (впрочем, как и христиане) в исламских странах находились в статусе зимми — подчиненных, но пользующихся покровительством властей иноверцев. Насильственное обращение в ислам не практиковалось.

При мусульманском владычестве Испания стала оазисом Запада — центром культуры, науки, искусства, философии и литературы, в то время как остальная Европа еще толком не освоила грамоту и не научилась умываться. Экономика процветала, развивались наука, искусство, ремесла и торговля.

Во всем этом принимали активнейшее участие евреи. Многие из них занимали ключевое положение при дворах мусульманских правителей — были первыми министрами и командующими.

"Золотой век" мавританской Испании продолжался до христианского реванша — до Реконкисты. Лев Поляков, автор фундаментальной "Истории антисемитизма", характеризует Реконкисту как "постоянный крестовый поход продолжительностью в восемь веков... который достиг всех своих целей — в отличие от крестовых походов на Восток".

В своем стремительном походе на Пиренейский полуостров мавры оставили нетронутыми северные территории, где выжили карликовые христианские королевства. Завоеватели их презирали, считая дикарями вроде суданских негров или берберских племен — жалко на них силы тратить, себе дороже потом усмирять и содержать.

Но они не учли, что по ту сторону Пиренеев с этими варварами граничит христианская Европа, такая же дикая, но еще и воинственная. Там у христианских фундаменталистов уже вызревала идея, которая через тысячу лет обуяет фундаменталистов исламских,— подчинить истинной вере мир. Они уже бросали взоры на исламский восток, и мусульманская Испания здесь, за горой, в Европе, была как бельмо в глазу.

Христианские проповедники зачастили в северные земли Испании поднимать народ на освобождение от ига нехристей. Не все из этих божьих агнцев — монахов и священников — могли прочесть Библию, зато мечом они владели умело. В 1045 году началась освободительная война — на два века.

Мавры легко завоевали Испанию малочисленным войском — в 7 тысяч сабель. Удержать оказалось труднее. Они призвали на помощь единоверцев из Северной Африки — кочевников-туарегов — альморавидов и горных берберов — альмохадов. Последние были не только дикими (давним утонченным завоевателям не чета), но и фанатичными. Они принялись обращать в ислам всех, кто попал под их власть, а евреев с особым рвением и жестокостью.

Евреи стали искать убежища в христианских областях Испании. По той же причине, которая поставила их в VIII веке на сторону завоевателей-мусульман, они пришли в лагерь их противников-христиан. И тем тоже пришлись ко двору. Почему? Да потому что, вырвав из рук мусульман богатую, просвещенную, хорошо организованную Испанию, неотесанные христианские правители не знали, что с ней делать. А евреи знали. Они ведь ее и отлаживали при власти мавров.

Средневековая прагматика

Новые правители испанских земель нуждались в евреях куда больше, чем их предшественники-мусульмане во времена просвещенных халифов. По замечанию Л. Полякова, "их роль можно сравнить с функциями европейских экспертов в слаборазвитых странах". В социальной иерархии евреи занимали верхние позиции, сразу после королей и высших сеньоров. Они главенствовали в торговле и ремеслах, добыче золота и серебра, виноделии и виноградарстве, были самыми умелыми и влиятельными чиновниками, короли опирались на них в финансовых делах и дипломатии, дарили им дворцы, обширные земли, пастбища. Они шикарно одевались, носили оружие и умели им владеть, ездили верхом и участвовали в военных походах.

Евреи и христиане жили в дружбе и согласии. Вместе отмечали праздники — свои и соседские. Евреев часто звали в крестные отцы и матери, а они, в свою очередь, приглашали христиан на обрезание своих сыновей, совместные молитвы и походы на проповеди не были редкостью. Длилось все это до тех пор, пока шла война с маврами и христианским королям нужны были на нее еврейские деньги. К XIV веку почти вся Испания, за исключением Гранады, была освобождена, христианская администрация окрепла, а духовенство, многие представители которого пришли из Франции, где с евреями давно не церемонились, приобрело большое влияние.

С этого периода начались гонения. В конце века вспыхнула народная антиеврейская война. Она началась в Севилье — самом крупном и богатом городе Испании, который стал таковым во многом благодаря евреям. Пламя погромов перекинулось на другие города Андалусии и Кастилии, Арагона и Каталонии. "Жадное желание грабить евреев,— отмечал современник,— росло с каждым днем". Соседи и друзья стали безжалостными врагами. Некоторые аристократы давали убежище евреям в своих замках — но за огромную плату.

Был один способ спастись — крещением. Многие предпочитали мученическую смерть, кончали самоубийством. Но большинство испанских евреев шло на вероотступничество. В Западной Европе их соплеменники вели себя иначе, но богатые и образованные испанские евреи были менее религиозны. Считали, что строгие законы иудаизма обязательны для простолюдинов, а им, просвещенным и независимым европейцам, можно быть не такими уж ревностными евреями.

Мне трудно удержаться от аналогий: так же спустя века рассуждали евреи Германии, стремясь быть большими немцами, чем немцы. А в Средневековой Испании для этого требовалось всего лишь сменить веру. Еврейская знать легче других переходила под сень креста.

После лавины крещений в 1413-1414 годах еврейский историк Ибн Верга записал: "Уцелело не более одного еврея на каждую тысячу пришедших из Иерусалима в Испанию". То есть лишь малая часть испанских евреев сохранила открытую принадлежность к своей религии (их называли "публичными евреями", некоторые муниципалитеты приравняли их по статусу к публичным женщинам). Остальные были "перешедшими" — "конверсо". Они, в свою очередь, делились на тех, кто действительно сменил веру и стал ревностным католиком, и тех, кто, крестившись, сохранил приверженность иудаизму,— марранов. Досталось и тем, и другим.

Испанцы не верили "новым христианам": оскорбления хуже, чем "еврей", в стране не было. "Жид крещеный — что вор прощеный" — разве он исправится, если осенится крестом? Наверняка бога нашего не любит, обманывает церковь и людей. Надо только разоблачить. Этим и занялась испанская инквизиция, учрежденная в 1480 году.

Любопытно, что как особый церковный суд — инквизиция возникла еще в XIII веке, но Испания без нее вполне обходилась. Почему же вдруг теперь в ней появилась нужда? А потому что в 1469-м случилось важное событие: король Арагона Фердинанд и королева Кастилии Изабелла сочетались браком. Этот брак через несколько лет привел к династической унии, а попросту говоря, к объединению всей христианской Испании под властью одной семьи. Единственным на полуострове мусульманским анклавом оставалась Гранада. Ее и предстояло отвоевать. А для этого нужны были деньги. На предыдущие войны деньги доставали евреи. Теперь публичных евреев осталось мало, значит, следует выявить скрытых — под личиной "новых христиан". Этим и займется инквизиция.

Она и занялась.

Еретикам, а в испанской версии — скрытым евреям, предлагалось сначала признаться самим. Если придут с повинной и назовут всех известных им тайных приверженцев иудаизма — их избавят от пыток и тюрьмы и накажут несильно: публичное бичевание, ношение позорного колпака — "санбенито", пожизненный запрет на почетные профессии, частичная конфискация имущества. В целом гуманно.

Ну а если сами не придут, их арестуют по доносу — тогда, конечно, хуже. Жестокие пытки, пока не раскаются во всех грехах, не назовут все имена для новых арестов, тюремное заключение, вплоть до пожизненного, а то и публичное сожжение на костре. И, конечно, полная конфискация имущества, а также пожизненный запрет на почетные профессии и должности не только изобличенному, но и его потомкам.

Христианам вменялось в обязанность выдать инквизиции всех подозрительных из своего окружения, даже если это отец и мать. Был издан список из 37 признаков скрытого еврея-еретика. Жаришь мясо на масле, а не на сале — еврей. Нарядно оделся в субботу — еврей. Невнятно произнес молитву... Эпидемия доносительства охватила Испанию. Все стучали на всех.

В испанских архивах до сих пор хранятся тома доносов. Меня впечатлил один. Женщина пишет: когда ее муж был ребенком и играл с другими детьми на улице, еврей вынес им пирог, он тоже взял кусочек. Добрая христианка сообщает об этом святой инквизиции, потому что муж отказался сделать это сам.

2 января 1492 года Фердинанд и Изабелла вступили в покоренную Гранаду, последний оплот мавров. Донорская и объединительная миссия испанских евреев была выполнена. Больше нужды в них не было, оставался последний грабеж. 31 марта их католические величества подписали указ об изгнании всех евреев из Испании.

В течение четырех месяцев им предписывалось продать все свое имущество (вывозить с собой деньги и драгоценности было запрещено) — и убираться. Евреи по своему обыкновению пытались откупиться. Рассказывают, что, соблазнившись огромной суммой, обещанной королевской семье, Изабелла уже готова была согласиться на отсрочку трансфера. Тогда к ней ворвался возмущенный великий инквизитор Томас Торквемада (о еврейском происхождении которого ходили упорные слухи), швырнул на стол королеве распятие и сказал: "Если вашему величеству так нужны деньги, продайте еще и Его".

150 тысяч евреев — огромное по меркам того времени количество — отправились в изгнание. Они покидали землю своего величия, оболганные и нищие (дом продавали за осла, виноградник — за отрез ткани), но не сломленные. Всех детей старше 12 лет переженили, чтобы никто не оказался на чужбине одиноким. Раввины приказали юношам и девушкам петь, играть на флейтах и барабанах, чтобы было ясно и изгнанникам, и гонителям: уходили не отщепенцы — народ. Как когда-то народ уходил из Египта.

Это было 31 июля 1492 года. Через два дня от берегов Испании отправились две каравеллы под водительством потомка крещеных евреев Христофора Колумба, который станет открывателем Америки. Хлынувшее в результате этого открытия золото для короны позволит Испании на время забыть о том, что она потеряла в результате изгнания евреев. Лишь много позже, уже в новые времена, станет ясно, что именно это событие навсегда превратило самую передовую страну Европы в одну из самых отсталых.

Испанская инквизиция, добившись своего — избавления от евреев,— уже не могла остановиться. Эпидемия доносительства, пыток и расправ продолжалась. Искали остатки приверженности иудаизму в "новых христианах", в их потомках, потом — наличие еврейской крови в потомственных католиках. Простолюдины очутились в более выгодном положении — они не имели родословных. А почти все отпрыски знатных испанских родов, включая церковных иерархов, оказывались или могли оказаться под подозрением. Пока остальная Европа развивалась, в Испании шла необъявленная гражданская война, сохранялись всесилие католической тайной полиции и непрерывная охота на ведьм.

...А испанские евреи в это время преображали остальной мир. Они основали процветающие общины в Северной Африке, на Балканах, создали первые еврейские общины в Новом Свете, привели к расцвету европейскую провинцию, бывшую испанскую — Голландию, подняли экономику и оборонную мощь Османской империи.

В течение нескольких веков сефарды занимали ведущие позиции в еврейском мире настолько, что даже стеснялись своих ашкеназских соплеменников, всячески отмежевывались от них и объясняли своим европейским соседям разницу между ними и остальными евреями.

Из них — основоположники западноевропейской философии Барух Спиноза и классической политэкономии Давид Рикардо, премьер-министр Великобритании Бенджамин Дизраэли. Когда в палате лордов его попрекнули еврейством, он ответил: "Да, я еврей. Когда предки моего уважаемого оппонента были дикарями на никому не известном острове, мои предки были священниками в Иерусалимском храме".

В момент изгнания из Испании раввины поклялись, что ни один еврей не ступит на эту землю еще 500 лет.

Срок вышел. Как они могли предвидеть, что их потомки станут искать основания для возвращения гражданства изгнавшей их страны, вопреки логике и национальной памяти? Но стали же евреи добиваться гражданства, например Германии, не переждав и полувека после холокоста? Есть вещи дороже памяти. История ничему не учит, даже евреев. А вот переэкзаменовки устраивает постоянно.