приводят в замешательство руководителя группы металлургии, машиностроения и транспорта Егора Ъ-Попова

Одна из основных истин буддизма гласит, что сущность всех явлений есть пустота. Как ни странно, в справедливости этого утверждения можно убедиться даже на примере происходящего в российской промышленности. Судите сами, но история, которую недавно рассказали мне судостроители, напоминает то ли дзен-буддистскую притчу, то ли рассказы Хармса или Кафки.

Начиналась она после поездки Владимира Путина весной прошлого года в Бурятию, в том числе в Иволгинский дацан и Улан-Удэ. Было дано много поручений, в том числе по развитию бурятского судостроения. Казалось бы, откуда верфи в глубоко континентальной Бурятии?! Оказывается, там существует Улан-Удэнский судостроительный завод, некогда производивший, например, катера или паромы для Байкала. В поручении предлагалось проработать меры поддержки этого предприятия и его возможную интеграцию с активами государственной Объединенной судостроительной корпорации (ОСК). Поручение получил Минпромторг и спустил его в ОСК.

Все логично, только с заводом вышла накладка. Когда специалисты ОСК начали искать неизвестную даже им верфь, выяснилось, что ее больше не существует. ОАО было ликвидировано по решению суда в апреле 2013 года. Банкротится и Улан-Удэнская судостроительная компания, которой, судя по всему, принадлежит то, что осталось от верфи. Мои источники говорят, что какие-то производственные мощности еще могли сохраниться, но на большей части территории уже давно строятся торговые площади. В ОСК смутились, но решили честно ответить, что поддерживать нечего. Формулировка в ответном письме достойна цитатника бюрократической мудрости: чиновники приняли к сведению, что юрлицо ликвидировано, но констатировали, что предложений по развитию предприятия от ОСК не представлено. "Видимо, идею спасения завода высказал в ходе поездки кто-то из региональной администрации, ну а потом всех можно понять: кто решится даже формально не исполнить президентские поручения",— замечает один из моих собеседников.

В ОСК долго ломали голову, какие же меры поддержки предложить для несуществующего предприятия. У корпорации и без него хватает проблем. В конце концов, была выбрана блестящая формулировка о том, что продукция завода "не соответствует номенклатуре ОСК". Можно сказать, корпорации повезло. Ведь если бы от завода осталось еще хоть что-нибудь условно живое, ОСК пришлось бы им заняться, а бюджету — выделить на это деньги в рамках очередной ФЦП. Корпорация в итоге получила бы в коллекцию еще проблемный актив. И дело тут не в маргинальном бурятском судостроении, а в традиционных формальных амбициях государства по спасению всего, что попадется, в промышленности и в отсутствии четкой информации о ее реальном состоянии.