Евросоюз согласовал санкции против России. Агентство Reuters сообщает, что речь идет о визовых ограничениях и замораживании активов тех, кто отвечает за нарушение суверенитета Украины.
Руководитель Центра политических исследований Института Экономики РАН Борис Шмелев и директор Института проблем глобализации Михаил Делягин обсудили новость с ведущим Андреем Норкиным.

Меры могут быть одобрены в 17 марта. Конкретных имен документ пока не содержит. Однако согласно источникам агентства, Владимир Путин и Сергей Лавров в список не попадут. Ранее палата представителей Конгресса США одобрила резолюцию, которая, помимо визовых, финансовых и торговых санкций, призывает исключить Россию из "восьмерки".

— Насколько можно считать нынешнюю ситуацию "самым серьезным кризисом в международных отношениях со времен холодной войны"? Это формулировка ЕС.

Б.Ш.: Я думаю, что это самый серьезный кризис в международных отношениях после окончания холодной войны. Кризис в российско-американских отношениях и вообще отношениях между Россией и Западом впервые проявился во время агрессии НАТО против Югославии в 1999 году, затем несколько обострились отношения между Россией и Западом в середине нулевых годов, и об этом был заявлено в Мюнхенской речи президентом Путиным. Затем отношения обострились после российско-грузинской войны 2008 года. И этот, я бы сказал, четвертый кризис, наиболее жесткий, наиболее глубокий, может оказать очень существенное влияние на всю систему международных отношений, на процессы формирования нового мирового порядка.

— Михаил Геннадьевич, ваша оценка?

М.Д.: Я согласен, потому что никогда раньше Запад не устраивал государственного переворота в столь значимой для России стране как Украина, с одной стороны. А с другой стороны, Россия никогда раньше за всю четверть века не пыталась защищать свои интересы, по крайней мере, достаточно серьезно. Я напомню, что когда была война с Грузией, было достаточно одного звонка Саркози Медведеву, чтобы российская армия развернулась и ушла восвояси.

— К чему могут привести нынешние санкции, которые пока множатся, как что-то такое гипотетическое? Никакой конкретики в них нет, но, тем не менее, никто отказываться от них не намерен. Михаил Геннадьевич, теперь вы.

М.Д.: Значимых санкций у Запада просто нет, потому что Россия сделала такое количество разнонаправленных уступок, что любое сокращение сотрудничества нанесет удар Западу в первую очередь, а не России, потому что нам оно в значительной степени невыгодно. Я также не очень понимаю, почему за односторонним прекращением США военного сотрудничества с Россией не последовало нашего разъяснения о том, что это касается использования военного транзитного пункта НАТО в Ульяновске. Что касается того, что уже объявлено конкретные замораживания активов и, так сказать, визового режима: визовый режим — это дело неизбежное, но я думаю, что есть и другие страны, кроме США и Шенгенской зоны. Что же касается замораживания активов: российский государственный служащий не должен вообще активы иметь за рубежом. Я напомню, что право на недвижимость было отбито путем буквально бюрократического восстания у Путина, когда вице-мэр Санкт-Петербурга господин Кичеджи заявил, что если его лишать его права владеть недвижимостью за границей, то он уйдет в отставку.

— Борис Александрович, вы по санкциям что добавите?

Б.Ш.: Я думаю, что пока особых рычагов воздействия Запада на Россию нет. То, что они предлагают сделать сейчас, это больших проблем для России не составит. Конечно, у Запада есть немало возможностей для оказания давления на Россию, и Россия должна будет заплатить определенную цену за свою политику в украинском кризисе, но я думаю, что это не будет иметь катастрофических последствий для страны.