Женевское клеймо
Первый номер часового "Стиля" посвящен, как обычно, Салону высокого часового искусства (SIHH) в Женеве, в этом году проводившемуся в 24-й раз и привлекшему 14 тыс. профессионалов — любопытствующих не пускают.
По составу участников SIHH не так велик, как BaselWorld, и не так долго живет на свете, как могучий конкурент, но по качеству и отобранным на выставку часам может с ним и поспорить. Это одно из обязательных событий часового календаря. Помимо старинных и славных марок, входящих в группу Richemont (а среди них старейшая швейцарская мануфактура Vacheron Constantin), здесь выставляются не менее знаменитые Audemars Piguet, новаторские Parmigiani Fleurier и независимые Richard Mille и Greubel Forsey.
А главное, поскольку Женева начинает год, именно здесь намечаются тенденции сезона. На SIHH-2014 их оказалось сразу несколько. Первая — астрономия. Как сговорившись, марки привезли на часовой салон сложные часы-планетарии. Поскольку часовщики ревнивы и даже внутри группы Richemont не делятся своими замыслами, это и вправду тенденция. О чем говорит и тема ежегодной выставки, которую собирают историки и эксперты Фонда высокого часового искусства (FIHH). Она называлась "L'horlogerie fille de l'astronomie" ("Часовое искусство — дочь астрономии"). Задача экспозиции показать, как история становится современностью, как из первых инструментов великих ученых рождаются часы, которые могут порадовать любого коллекционера (даже если по астрономии в школе у него была твердая тройка). И примеров этому было предостаточно. Почти у всех есть календари и усложнения с лунными фазами, а Van Cleef & Arpels и A. Lange & Sohne показали настоящие астрономические приборы, искусно уложенные в наручные часы.
Вторая тенденция — тонкость. Эта тенденция во многом противоречит первой, потому что требует не крайней сложности, а абсолютной простоты. Марки начали соперничать в тонкости механизма, которая теперь сама объявлена усложнением. Стоит одним поставить рекорд и объявить об этом, как другие пытаются этот рекорд превзойти. В миниатюризации механизмов давно лидировала Piaget, но вот уже не первый год ее первенство пытаются оспорить. Поэтому на сей раз марка, известная много лет самым тонким базовым механизмом Altiplano, превзошла сама себя, построив часы высотой всего 38 мм. Их соперниками выступили часовщики Jaeger-LeCoultre — с рекордно тонким минутным репетиром, сохранившим при этом все достоинства прежней модели и даже научившимся хранить молчание, когда нечего сказать. Сверхтонкие часы предложила даже Cartier на базе своего Ballon Bleu.
Третья тенденция — возвращение к прошлому. Марки изо всех сил демонстрируют глубокие корни, даже если ради этого их надо выкопать хоть из-под земли. Officine Panerai вспомнила о хронографе Mare Nostrum, созданном перед войной и так и не пошедшем в серию, и делает на его основе замечательную линию хронографов. Baume & Mercier хвастается своим первым Tourbillon Volant, но говорит о том, что сделан он не на пустом месте, а в память о призовых часах 1892 года. И даже относительный новичок в часовом деле Montblanc выпускает серию Meisterstuck Heritage в честь своей знаменитой ручки, существующей уже 90 лет.
Есть и другие признаки того, что марки стараются расширить свое предложение и если не увести клиентов у соседей, то дать лояльным любителям марки нечто подобное. Зачем ходить к другим, когда у нас есть то же самое. Впервые за всю свою более чем 160-летнюю историю Cartier делает часы для ныряльщиков, споря в этом не только с Officine Panerai, но и с IWC, которая построила свою женевскую коллекцию на глубоководных Aquatimer. А Panerai, наоборот, забыв ненадолго свое военно-морское прошлое, предлагает карманные часы Pocket Watch 3 Days в розовом и белом золоте — видимо, для тех, кто ныряет в костюме-тройке.
Через что только не прошел Женевский салон — он переезжал из одного павильона в другой, увеличивался в размерах, из улицы роскоши превращался в целый город. Теперь его, похоже, ожидает новый вызов. Дело не в том, что салон в Женеве, как все повторяют, теряет участников. Не совсем так. Кого-то теряет, а кого-то находит. Из 18 марок, которые показывались здесь несколько лет назад, ушли три — Dunhill, Jean Richard и Girard-Perregaux, зато появились три новые: Richard Mille, Greubel Forsey и Ralph Lauren Watch & Jewelry. Проблема в другом. Сейчас все гадают, что произойдет на будущий год, когда огромный Базельский салон почти вплотную приблизится по времени к Женевскому. Раньше, когда их разделяли несколько месяцев, Женева начинала год, а Базель продолжал. Теперь, очевидно, BaselWorld решил не оставлять сопернику времени насладиться своим успехом. Не успевают журналисты подвести итоги Женевы, как уже на горизонте Базель.