Директор по стратегическому развитию Французского института международных отношений (IFRI) ТОМА ГОМАР

О том, какие последствия для отношений между Россией и ЕС могут иметь крымский референдум и кризис на Украине, корреспонденту “Ъ” ГАЛИНЕ ДУДИНОЙ рассказал Тома Гомар.

— Как ЕС отреагирует на референдум в Крыму?

— Мы зашли в тупик из-за бесконечных споров о легитимности: Москва не признает власти в Киеве, а Запад — в Крыму. Это затрудняет политическое решение. Боюсь, что итоги референдума усилят дипломатическую изоляцию РФ и обернутся новым кризисом между Москвой и Западом. В ближайшие месяцы нам придется заново определять модель отношений России и ЕС, которым грозит ухудшение. Изменится ситуация и на постсоветском пространстве. Если Москва выиграет Крым, она потеряет Украину и разрушит проект Таможенного союза.

— Каких санкций со стороны ЕС может ждать Москва?

— Пока санкции не введены: заявления о приостановлении визовых переговоров и подготовки саммита G8 формально нельзя расценить как санкции. Но они свидетельствуют о стремлении ЕС и США продемонстрировать решимость.

Санкции — дело сложное. Во-первых, их нельзя ввести за один день. Во-вторых, их необходимо согласовывать между союзниками. И в-третьих, любые меры против РФ неизбежно обернутся ответными санкциями. А это грозит эскалацией конфликта. Хотя в такой эскалации не заинтересованы ни Москва, которая подорвет свою репутацию в глазах мировых инвесторов, ни ЕС, который зависит от поставок российских энергоносителей.

Санкции, если их примут, вначале будут носить дипломатический характер, они затронут, например, статус России в «восьмерке». Затем могут последовать точечные запреты на выдачу виз ряду россиян.

— Военные меры исключаются?

— О военных мерах никто не говорит, но это не значит, что о них не думают. Мы столкнулись с взрывоопасной ситуацией, в которой и для России, и для Запада на карту поставлено все, поэтому перспективы военного вмешательства могут обсуждаться, но не вслух — тем более что Украина не член НАТО. В альянсе наверняка пристально следят за тем, как Россия поведет себя в Крыму и выйдет ли она за его пределы.

— Почему Россия и ЕС так по-разному оценивают ситуацию на Украине?

— Ситуацию завели в тупик две грубые ошибки. Россия ошибочно воспринимала единую Европу как слабую и непривлекательную. Ошибкой же ЕС была попытка разграничить политику, проводимую в отношении стран «Восточного партнерства» и России. А также невнимание к Таможенному союзу.

— Почему в Европе так спокойно воспринимают то, что крайне националистические силы получили посты в правительстве Украины, контролируют силовые ведомства?

— Многие в Европе идеализируют Майдан. Это свидетельствует о непонимании ситуации на Украине, ее политического класса, связей власти и олигархов. Впрочем, я думаю, в политических кругах ЕС есть четкое осознание того, какую роль играют крайне правые в новом правительстве. И возможно, если бы именно сейчас европейцы предостерегли Киев об опасности крайне правых взглядов, это могло бы снизить напряженность в отношениях с Россией. При этом было бы ошибкой сводить весь Майдан к крайне правым, ассоциировать с ними все те силы, которые сместили Виктора Януковича.

— Какую помощь Европа может оказать Украине?

— Киеву срочно необходима финансовая помощь. Но сейчас Украина — это черная дыра для иностранных вливаний. Необходимо заручиться гарантиями властей, обеспечить жесткий внешний контроль за расходованием полученных средств. Кроме того, надо добиться, чтобы помимо ЕС и МВФ к помощи были привлечены украинские олигархи. Судьба страны зависит и от них — от тех людей, которые с момента обретения Украиной независимости были частью системы. Важную роль может сыграть и Россия, ведь обвал экономики соседа грозит ей катастрофой.