"Запад пытается изобразить гневное лицо"

Главы "Газпрома" и "Роснефти" могут попасть под визовые и финансовые санкции. Как пишет "Коммерсантъ" со ссылкой на источники в дипломатических кругах, Игорь Сечин и Алексей Миллер попали в черный список россиян, которым грозит запрет на въезд в ЕС и заморозка активов. Директор Международного института новейших государств Алексей Мартынов обсудил ситуацию с ведущими Оксаной Барыкиной и Максимом Митченковым.

Всего черный список содержит 130 имен российских чиновников и глав крупнейших компаний. Пока ограничения, рассматриваемые Евросоюзом, касаются президентов "Газпрома" и "Роснефти" лишь как физических лиц и не затрагивают деятельность компаний.

М.М.: Список этот предварительный, ссылается "Коммерсантъ" на свои источники, но многих заинтересовали, конечно, фамилии Сечин и Миллер. Тем более, в свете того, что Ангела Меркель заявила, что Россия якобы может отключить им поставки газа, и они так этого боятся. Как тогда такие люди могут попасть в этот список?

А.М.: Знаете, я вообще думаю, что вокруг этих разговоров о санкциях слишком много инсинуаций. Я думаю, что это больше разговоры, вербальное давление, нежели реальная практика. Действительно, вы правы, слишком много и слишком серьезно все завязано, перевязано в экономике Европы и России для того, чтобы вводить какие-то серьезные санкции. Европа, прежде всего, к этому не готова.

М.М.: Мы сейчас говорим не о каких-то серьезных экономических санкциях, а конкретно о визовых и запрете въезда, например, на территорию Евросоюза и Соединенных Штатов, кто вообще в этот список может попасть, по-вашему?

А.М.: Мне сложно судить, но я думаю, что это будет не такой уж и большой список, может быть, будет 10-20 человек, и это принципиально не повлияет на отношения. Мы помним пресловутый "список Магнитского", вокруг этого много разговоров, это неприятно, но это не критично ни для России, ни для Евросоюза, ни для США.

О.Б.: Как вы считаете, как эта история с референдумом все-таки отразится на внешней политике России?

А.М.: Я думаю, что с точки зрения внешней политики России мало что изменится. Собственно говоря, мы рассматриваем этот референдум, эту историю с Крымом как вопрос внутренний. Для нас, с точки зрения отношения к Западу, ничего не меняется. Другой вопрос, что риторически Запад поддерживает те не вполне законные власти, которые сегодня есть на Украине, пытается изобразить такое гневное лицо. Я не думаю, что это каким-то образом принципиально изменит внешнюю политику России или даже внешнюю политику Запада.

О.Б.: Как вы считаете, мы не будем каких-то зеркальных мер принимать, свои списки, как мы это любим делать иногда?

А.М.: Мне сложно судить, как на это будут реагировать российские власти. Наверное, кто-то из американских чиновников, которые активно замечены в подрывной деятельности на территории России, я имею в виду разнообразные фонды, которые выдают гранты нашим смутьянам, назовем их так, я извиняюсь за такое выражение. Может быть, они попадут в какие-то списки, может быть, какие-то другие структуры, но не более того.

М.М.: Вы говорите, и многие эксперты утверждают, эти санкции особо ни на что не повлияют, и серьезными они не будут, получается, Евросоюз и Соединенные Штаты уже смирились с этим референдумом и с положением Крыма?

А.М.: Я хочу напомнить 2008 год, войну в Южной Осетии. Помните, тогда тоже было много разговоров по поводу санкций, по поводу изменения отношений, внешней политики и так далее, но все ограничилось одним-двумя-тремя месяцами таких перебранок дипломатических, на том все и остановилось. Ведь действительно, если говорить о справедливости, то и на Западе прекрасно понимают, что, собственно, абсолютно справедливая история сегодня в Крыму, прямое волеизъявление народа, референдум, косовский прецедент. Другой вопрос — это такая, знаете, позиционная борьба на уровне дипломатии, но она была всегда, она не останавливалась ни на минуту, поэтому ничего экстраординарного, на мой взгляд, в этом смысле не происходит.

М.М.: О самой процедуре присоединения Крыма к России: как все это будет происходить?

А.М.: Мы видим результаты референдума. Я думаю, что 17-18 марта парламент республики Крым обратится с просьбой о принятии в состав Российской Федерации в российский парламент. Российский парламент рассмотрит в кратчайшие сроки эту просьбу крымчан. А потом начнется такая техническая, юридическая процедура вступления. Она будет довольно длительной, я не думаю, что это быстро, там много всяких юридических нюансов, связанных с правом собственности, с образованием, с дипломными документами и так далее. Это не быстрая история, но я уверен, что она будет доведена до конца.

О.Б.: Насколько имеет место обвинение в нарушениях международного права, в которых нас упрекают, насколько мы все сделали неправильно или правильно?

А.М.: С точки зрения международного права, а международное право, как мы знаем, прецедентно, таких прецедентов, которые уже состоялись, я имею в виду косовский прецедент, когда, скажем так, желание людей или граждан, населяющих определенное территориальное образование, превалирует над принципом сохранения территориальных границ, мы абсолютно находимся в пределах международного права. Мы ничего не делаем того, что было бы, так сказать, сверх этих рамок. Другой вопрос, что это кому-то не нравится, но вы знаете, нам тоже не очень нравилось, когда от Сербии отделили Косово, тем не менее, мы вынуждены были согласиться.

О.Б.: Хотелось как раз юридический аспект узнать, то есть насколько действительно это все так страшно.

А.М.: Юридическая чистота абсолютно выдержана в полном объеме.