Осужденным за домашнее насилие разрешат усыновлять детей. Соответствующие поправки в Семейный кодекс сейчас готовит, по информации "Известий", Минобрнауки. Член общественной палаты Александр Гезалов обсудил ситуацию с ведущими Оксаной Барыкиной и Максимом Митченковым.

Изменения планируется внести в статью 127 Семейного кодекса, которая регламентирует правила усыновления и список имеющих право быть усыновителями. Основанием поправок стала жалоба одного из жителей Архангельской области, которому отказали в усыновлении ребенка из-за того, что он ранее был осужден за преступление малой тяжести.

М.М.: Вы эту инициативу поддерживаете или против?

А.Г.: Давным-давно говорили о том, что есть определенные статьи, которые действительно не могли бы возбранять усыновление из детского дома или какого-то социального учреждения. Но то, что не домашним насильникам, это точно. Здесь какая-то ошибка произошла. Как может домашний насильник взять ребенка, который оказался в детском доме как раз потому, что им совершалось либо домашнее насилие, либо какие-то еще вопросы. Как-то это все звучит достаточно странно. Мне кажется, что министр образования не подразумевал это.

М.М.: Поясните, пожалуйста, господин Гезалов, что конкретно попадает под понятие "домашнее насилие"?

А.Г.: Жестокое обращение с ребенком, с матерью ребенка, создание общего негативного фона, грубость, нецензурная брань, физическое насилие.

М.М.: И как вы думаете, почему тогда могла произойти такая ошибка, недоработка?

А.Г.: Сейчас остро стоит вопрос, связанный с тем, кто может стать усыновителем. У нас процент людей, которые могли бы стать усыновителями или опекунами, крайне низкий, порядка 10-15% от общего числа желающих, поэтому изыскиваются всевозможные ходы. В том числе, возможность тем, кто совершил правонарушения, не связанные с насилием над детьми, над семьей, детством и так далее. Такие люди есть. Я некоторых знаю. Кстати, в том числе бывает так, что приемный родитель, который не справился со своими обязанностями и вернул ребенка в детский дом, заносится в "черный" список. Можно и пересмотреть, потому что многие приемные родители брали несколько лет назад, когда не было школ приемных родителей, супервизий и так далее. Поэтому произошел некий перекос, взяли и не справились, но сейчас их вины нет, это вина незнания.

М.М.: Получается, мы после того как запретили усыновлять российских детей американцам, решили расширить список собственных граждан.

А.Г.: Это нормальный вектор, потому что действительно у нас — чего тут скрывать, — количество усыновителей и опекунов не растет. И связано это, прежде всего, с тем, что у нас часто подбор ребенка осуществляется специалистом. Не всегда те, кто хотят, могут совпасть с тем запросом, который есть у ребенка. Ищутся всевозможные ходы, которые позволили бы увеличить количество тех, кто даже иногда не подозревает, что он может быть усыновителем или опекуном.

М.М.: Так может проще "закон Димы Яковлева" отменить?

А.Г.: Конечно, было бы. Если по хорошему-то говорить, то там небольшой процент детей, которые уходили по этому закону за рубеж, но в целом я согласен.

М.М.: Как небольшой процент? Около тысячи детей, если не больше уходили.

А.Г.: Я согласен. Но в целом, если бы мы увеличили долю национального усыновления и создали бы условия, то у нас тогда количество иностранного усыновления сократилось бы в разы.

О.Б.: А что нужно делать для того, чтобы в России начали усыновлять, не впадая в такие крайности, как сейчас?

А.Г.: Сейчас есть определенная проблема, она уже преодолевается. Вот Мария Феликсовна Терновская, ее центр "Про-мама" этим вопросом занимается. Это подбор ребенку родителя. Когда родитель и ребенок совпадают по своим данностям, психотипам. У нас сегодня, к сожалению, увидели видеоанкету фонда "Измени одну жизнь" или фотографию, захотели, взяли и вернули. Часто просто не готовы. А должна происходить супервизия родителей и ребенка. У них стоит задача отправить в семьи порядка 100 детей 48 детского московского дома. Уже 20 детей прошли супервизию, под них уже можно найти родителей. Вопрос как раз, где их брать и как к ним обращаться. Но здесь работа, в том числе средств массовой информации и продвижении этих идей.

О.Б.: Когда правительство говорит о том, что у нас самих много желающих, и они не могут усыновить детей, а другие страны забирают, это не соответствует действительности, правильно?

А.Г.: Статистика говорит о другом. ВЦИОМ, который проводил после принятия "закона Димы Яковлева" изучение: 86% населения наотрез отказались, сказали: "Нет, никогда, мы сами барахтаемся как рыба в пруду". Только 10% сказали, что могли бы задуматься или взять. Поэтому процент тех, кто берет, у нас действительно невысокий. Но, мне кажется, что как раз "закон Димы Яковлева", в том числе, и вскрыл несостоятельность этой системы. И можно было бы обратно вернуть закон, начать качественно работать над нашим российским усыновлением.