Правила игры
предполагает Дмитрий Ъ-Бутрин, заместитель главного редактора
Положительная динамика рубля и фондового рынка России на фоне украинского кризиса и ожидания игроками санкций США и ЕС удивила многих. Как бы ни был высок патриотизм российских игроков, а оценка такого рода рисков — это то, что в России умеют делать исторически лучше, чем в любой другой части света. Спустя неделю после публикации главой Комитета гражданских инициатив Алексеем Кудриным оценок по оттоку капитала из РФ в 2014 году на уровне $50 млрд в квартал (они тогда почти единодушно были признаны преувеличением) произошло много важного, но оценки S&P и Института Гайдара по оттоку первого квартала (порядка $60 млрд, то есть планы ЦБ и Минэкономики на весь год) уже никто не считает преувеличением. Впрочем, с относительно стабильными рублем и индексом РТС это плохо вяжется. Впору даже предположить, что на этот раз программа поддержки российского фондового рынка ВЭБом, обсуждавшаяся и частично реализовывавшаяся в конце 2008 — начале 2009 года, в феврале-марте 2014 года возобновлена без объявлений и дискуссий.
Фото: Денис Вышинский, Коммерсантъ
Впрочем, у меня есть версия, которая в случае ее верности позволяет прогнозировать и более невероятные вещи. Отток (а в данном случае и бегство) капитала из РФ — неоспоримый факт. Однако существует и другой поток — это средства российских предпринимателей, избегающих новых рисков для российских капиталов за пределами РФ. О таких потоках из Австрии, например, открыто сообщал на прошлой неделе Raiffeisen, неофициально — французские банковские структуры. Это вряд ли средства лиц из реальных "санкционных списков". В первую очередь это должны быть деньги компаний в расчетах с Украиной и в казначейских центрах ЕС (часть последних в свете возможного расширения санкций могут выводить в Россию и в третьи страны). На показатели оттока по капитальному счету этот встречный поток вряд ли повлияет, в РФ его рациональнее всего сохранять на валютных, а не на рублевых счетах. Но в течение нескольких недель объемы ликвидности, вернувшиеся в Россию, могут быть сопоставимы с оттоком из России.
Эффект, очевидно, может быть лишь временный, но "патриотизм рубля" он объяснит лучше, чем версия "патриотических интервенций". Мы будем проверять это предположение при публикации ЦБ соответствующей статистики.