Мария Кувшинова о мини-фестивале регионального кино

С 5 по 13 апреля в сети "Московское кино" пройдет мини-фестиваль "Нестоличное кино" в партнерстве с фестивалем независимого регионального кино "Офсайд", кураторами которого являются кинокритики Мария Кувшинова и Иван Чувиляев. Столичным зрителям покажут бурятский боевик, якутское арт-кино, омский хоррор и подборку сибирских короткометражек из цикла "Суровые сибирские показы". О феномене регионального кино с Марией Кувшиновой поговорил Константин Шавловский

Как у вас с Иваном Чувиляевым родилась идея сделать фестиваль регионального кино?

Все началось с простой журналистской работы: запускался сайт W-O-S.ru, где я была редактором, а Ваня — автором. Нам хотелось найти какой-то свой способ рассказа о кино, уйти от стандартного набора репертуарных фильмов и ключевых ньюсмейкеров. И мы решили делать материал про региональное кино, про которое я уже что-то слышала, потому что когда-то прочитала про Максима Дьячука, снимающего на своей студии в Омске хоррор про космические споры, и следила за его судьбой. В итоге Ваня собрал информацию и написал текст, потом Ольга Дыховичная предложила мне делать программу фильмов СНГ для фестиваля 2morrow. А я сказала, что вместо этого мы можем собрать программу совершенно неизвестного кино из России. И вот мы делаем "Офсайд" два года подряд, а то, что сейчас будет показано в Москве,— это некая реплика нашей программы с небольшим, но интересным добавлением.

А у этих фильмов есть свой зритель в столице?

Ситора Алиева, программный директор "Кинотавра", которая была в жюри нашей программы в этом году, говорит, что во всем мире фестивали живут диаспорами. Поэтому нет ничего зазорного в том, что на бурятский фильм приходит бурятская диаспора большого города. Когда мы в прошлом году показывали в Петербурге в "Порядке слов" петрозаводскую картину, туда пришло человек 30 карелов, которые какими-то разными способами узнали об этом показе. Это, собственно говоря, тот зритель, на которого мы всегда можем рассчитывать.

Более или менее известная из всех региональных российских кинематографий — якутская: фильмы, сделанные якутскими кинематографистами, у себя в регионе конкурируют с голливудскими блокбастерами, часто опережая их по сборам. Много ли в России еще таких тайных кинематографий со своим зрителем внутри?

А ты знаешь, что одна из причин того, что якутское кино в таком объеме производится и при этом достаточно сильно отличается по качеству от остального регионального кино,— это наличие в Якутии великолепного "Саха-театра", артисты которого учатся в Москве, но уезжают из столицы, потому что не могут много сниматься в российском кино, просто из-за внешности? И они едут обратно, играют в своем театре, а заодно делают свое кино. Но то, что по всей стране сейчас возникают какие-то маленькие локальные кинематографии,— это вообще-то проекция общемировой ситуации. На всех внутренних рынках европейских стран с голливудской продукцией всерьез конкурируют только комедии, и Россия тут не исключение, а фильм "Горько!" тому яркий пример. Смех — локальная вещь, люди смеются над своим, и региональные комедии реально существуют сейчас в России. Есть, например, бурятская франшиза про парней из Улан-Удэ, снятая кавээнщиками, там три фильма, уже первый из которых, "Чайник", сразу окупился в местном прокате. А прошлогодний феномен — фильм "Похабовск. Обратная сторона Сибири", тоже комедия, рассчитанная на сибирскую аудиторию, где герои — жители Улан-Удэ, Новосибирска, Красноярска, Иркутска. Такой вот сибирский интернационал. Причем "Похабовск" был снят по методу краудсорсинга, в его финансировании приняло участие около 50 000 человек, которые составили активное ядро аудитории плюс громадный потенциал для "сарафана". И этот фильм с большим успехом прошел в своем регионе.

В Москве и Петербурге про него даже не слышали.

А это проблема Москвы и Петербурга. Если у нас в первый год были иллюзии, что мы осчастливим кинематографиста из региона, пригласив его на московский фестиваль,— то они сразу же рассеялись. Они чувствуют себя самодостаточно в своей среде или сразу выходят на международный рынок, как тот же Дьячук, который продал "Споры" на американский кабель. Мы им не нужны, скорее они нам.

Связаны ли региональный кинематограф и его появление с нарастанием сепаратистских настроений в России?

Вопрос про сепаратизм — ненужная скандализация темы. Но из собственного опыта, из своих поездок по стране и общения я могу сказать, что в России — в Сибири или на Урале — везде своя собственная жизнь, и Москва оттуда представляется какой-то другой планетой, существование которой большую часть жизни можно просто игнорировать. Сколько бы я ни общалась с энергичными, талантливыми людьми из регионов, они никакого истерического восторга по поводу того, что к ним обратились из Москвы, не испытывают. Они живут своей жизнью, и мне кажется, что там уже даже ненависти нет к Москве, а есть какое-то тотальное равнодушие к нам и нашей повестке, которая нам здесь кажется главной, центральной и единственной. А сепаратистские настроения и реальная сепарация — это все-таки слишком сложный процесс, чтобы говорить о нем на примере нескольких успешных региональных комедий.

Спрошу по-другому: играет ли региональное кино какую-то роль в самоопределении регионов?

Да, конечно, играет. По крайней мере, идентификация "сибиряки" и в кино, и в сибирских медиа прослеживается очень четко, а сам этот термин попадается все чаще и чаще. Тот же "Похабовск" везде маркируется как сибирская, а не как российская картина. И если посмотреть на ее героев — житель Улан-Удэ, житель Новосибирска, житель Красноярска,— то это географическая и социокультурная общность, которая позволяет людям из Улан-Удэ и Иркутска смеяться над одним и тем же.

Александр Сокуров, который ведет режиссерскую мастерскую на Северном Кавказе, считает, что российский кинематограф тотально коррумпирован, потому что любой человек, который приезжает учиться в Москву, неважно, поступает он во ВГИК или в Школу Марины Разбежкиной, рано или поздно начинает снимать кино, и заказчик, и зритель которого — центр. Может ли развитие нестоличного кино изменить сложившийся статус-кво? И могут ли принести этому кино счастье деньги Министерства культуры, если оно вдруг обратит на него внимание?

Поскольку процесс зарождения регионального кино происходил и происходит на периферии внимания отечественного кинопроцесса, про него до сих пор никто особенно не знает в столицах, то эта отрасль развивается по реальным рыночным законам. И если мы хотим создать какой-то конкурентный кинобизнес, то прообраз его — здесь. Другое дело, что это все развивается несистемно и разрозненно. Но, например, если будет какая-то благополучная экономическая ситуация еще 10 лет, и в этот процесс не будут вмешиваться ни Министерство культуры, ни крупные студии, то из него может вырасти какая-то жизнеспособная система. С иммунитетом к дотациям из федерального бюджета и своим зрителем, который этому кино доверяет.

А что вот лично ты вынесла из опыта составления программы "Офсайда"?

Пока мы здесь спорим о смерти кино и его мутациях, в разных городах России рождаются люди, которые по-настоящему одержимы кинематографом. Сейчас, например, будет показан фильм "Булаг", который победил у нас в программе "Офсайд", получив приз международного жюри. Снял его Солбон Лыгденов, который был раскадровщиком у Бекмамбетова, а потом продал квартиру в Москве, чтобы снять свое первое кино.

Вот ты говоришь, что региональное кино — это модель кинобизнеса в зачатке. А режиссер "Булага" сможет вернуть деньги за проданную квартиру?

После конкретно "Булага" — не знаю, сейчас фильм вышел в повторный прокат в Бурятии в урезанном виде, Лыгденов снимает следующий фильм, но очевидно, что региональные комедии, которых будет все больше, могут послужить какой-то базой для создания региональных студий, где потом будут производиться не только комедии, но и фильмы других жанров. Так, собственно, было и в Советском Союзе, где кинематография была децентрализована, а в крупных региональных центрах были свои киностудии.

То есть региональное кино — это такой субстрат, из которого может вырасти "новая бурятская школа" или "сибирская кинематографическая традиция"?

А с якутским кино это уже и происходит. Но до производства каких-то откровений в массе своей региональному кино еще далеко. Там все-таки пока больше желания снимать кино, причем именно жанровое. Но так в настоящем, не фейковом кинематографе и происходит: сначала становление кинобизнеса, конкуренция за зрителя, профессионализм, за которым идет повышение планки и качества высказывания. А что касается какого-то производства новых смыслов — то, знаешь, это как в фильме "Олдбой", когда герой вышел из заточения, пришел в ресторан и сказал: "Мне нужно что-нибудь живое". Талантливых, профессиональных людей — их где угодно много, но везде есть дефицит энергии, и здесь у регионального кинематографа большое конкурентное преимущество перед столичным.

Интервью: Константин Шавловский