Закон о некоммерческих организациях — иностранных агентах не противоречит Конституции. Такое решение вынес во вторник Конституционный суд. Заключение суда с ведущим Алексеем Корнеевым обсудил правозащитник, член Московской Хельсинкской группы Валерий Борщев.

Согласно постановлению, судей не устроило только то, что штрафы для НКО-нарушителей не могут назначаться ниже низшего предела. Соответствующие изменения будут внесены в Кодекс об административных правонарушениях. При этом судья-докладчик по делу Сергей Князев уточнил, что далеко не каждая некоммерческая организация может быть признана иностранным агентом. Для этого НКО должны принимать участие в политической деятельности, а кроме того получать деньги из-за рубежа и пользоваться ими. Простого перечисления средств из-за границы недостаточно для того, чтобы организация поучила статус иностранного агента.

— Как вы оцениваете решение КС? Сняты какие-то претензии к закону, которые, собственно, были у правозащитников?

— Да нет, конечно. Дело в том, что ключевая проблема, что есть политическая деятельность. Если в законе сказано, что формирование общественного мнения является политической деятельностью — это вызывает большой вопрос. Допустим, существует у нас движение "За здоровый образ жизни", какая-то международная ассоциация вегетарианцев, которые говорят: "Не надо есть мясо", какое-то объединение за чистоту воздуха и так далее. Это что — политическая деятельность? По закону попадает — формирование общественного мнения. Почему Конституционный суд на это не обратил внимания? Почему на это обратили внимание правозащитные организации, и ни одна правозащитная организация не посчитала возможным признать себя иностранным агентом? Поскольку она не является иностранным агентом, она не выполняет задачи тех иностранных структур, которые дают деньги, она выполняет задачи, соответствующие проблемам нашей страны.

И потом закон отделяет: одним некоммерческим организациям можно получать иностранные деньги, они не являются иностранными агентами, государственные структуры получают огромные иностранные гранты и тоже не являются иностранными агентами. Я, например, хорошо помню, как ФСИН получила от Еврокомиссии огромную сумму для эксперимента по электронным браслетам. Я сам лоббировал этот грант и говорил, что это нужно. Что, ФСИН — иностранный агент? Она выполняет задачи иностранного агента в том, что у нас вводятся электронные браслеты?

Вот на эти вопросы Конституционный суд не дал ответа, а это ключевые вопросы. Я думаю, что авторитет Конституционного суда резко снижается. Я хорошо помню первый состав Конституционного суда, я работал с ним, я помню Туманова, Толю Кононова, Эрнеста Аметистова, Тамару Георгиевну Морщакову — вот был уровень Конституционного суда, вот были защитники Конституции, а сегодня я чувствую, что это выполняется политический заказ, не более того. Я не могу согласиться с решением Конституционного суда и считаю это решение опасным, поскольку оно понижает уровень авторитета Конституционного суда, и действительно мы приходим к выводу, что судебная система у нас разрушена основательно.

— Валерий Алексеевич Князев, этот самый судья, докладчик по делу, заявил, что понятие "политическая деятельность", о чем вы говорили сначала, данное в законе об НКО, в общем, позволяет определить, занимается организация такой деятельностью или нет. То есть там все прописано, понятие не универсально.

— Да в том-то все и дело, что даже Путин согласился, когда ему правозащитники говорили, что определение политической деятельности с точки зрения юридической — несостоятельно. И Министерство юстиции об этом много раз говорило, вот ключевой вопрос, понимаете? И я уж не говорю о том, что иностранный агент — это та структура, которая выполняет задачи иностранного инвестора, а это не так.

— Но вот об этом, кстати, сегодня тоже было сказано. О том, что любые попытки "обнаружить в словосочетании "иностранный агент" отрицательный контекст лишены конституционно-правовых оснований". Это все опирается на стереотипы советской эпохи, и ничего плохого в этом нет. Иностранный агент и агент, что теперь?

— Да нет. Правозащитники считают, что это плохо, это закон о "желтых звездах", мы не являемся иностранными агентами, мы являемся людьми, которые защищают интересы своей страны, утверждение прав человека в своей стране. Никакого отношения к иностранному агенту нет. Это, конечно же, отрицательное понятие, оно не отрицательное для торгово-экономической сферы, как в Америке этот закон действует. А вот что касается политической, общественной деятельности, конечно, отрицательное.

— После решения Конституционного суда есть какие-то шансы отменить некие нормы вот этого закона о некоммерческих организациях?

— Конечно, мы будем бороться, чтобы, по крайней мере, определение политической деятельности серьезно изменилось, и я думаю, что здесь у нас есть перспективы.