Подростковая антиутопия "Дивергент"

Завтра в прокат выходит фантастический боевик по молодежному бестселлеру Вероники Рот "Дивергент", рекламируемый как продукт студии, подарившей миру "Сумерки" и "Голодные игры". Героиней тут тоже является отроковица, обдумывающая житье, однако фильм Нила Бергера — хотя бы поначалу — показался ЛИДИИ МАСЛОВОЙ чуть позанятнее упомянутых кассовых хитов.

Возможно, именно с личностью режиссера Нила Бергера, автора таких неглупых фильмов, как "Иллюзионист" (The Illusionist) и "Области тьмы" (Limitless), связано то, что сравнительно с аналогичным жанровым продуктом новая подростковая забава производит впечатление чего-то более интеллигентного, точнее "дивергентного", с более разветвленным мышлением. Трилогия, написанная студенткой Вероникой Рот (а "Дивергент" — первая книга, за ней следуют еще "Инсургент" и "Эллигент", и одноименные фильмы не заставят себя ждать), хотя и проходит по категории "социально-психологическая фантастика", немного ближе к социальной реальности, чем сказки о том, как хорошо быть вампиром или победителем игры "Зарница". В придуманном Вероникой Рот постапокалиптическом мире социум строится на разделении всех граждан на пять фракций, то есть каст, в соответствии с тем, какое социально одобряемое свойство преобладает в характере индивида. В категорию "эрудиция" попадают люди, наделенные интеллектом и любознательностью, "отречение" (к этой касте принадлежит семья героини) означает самоотверженность, хотя не очень понятно, кем конкретно эти граждане работают — вероятно, заняты в сфере обслуживания и распределения продовольствия, а высокомерные "эрудиты" презирают их за смирение, кротость и отсутствие критического мышления. "Дружелюбие" проиллюстрировано земледельческими сценками, а "искренность" — эпизодом в зале суда: символом фракции служат весы — эмблема правосудия, хотя есть некая натяжка в том, чтобы считать юристов самыми искренними людьми. "Бесстрашие" олицетворяют защитники мирного населения, то есть силовые структуры.

У героини Шейлин Вудли из пяти предложенных достоинств, определяющих дальнейшую судьбу, в ходе теста набирается целых три одинаково развитых, но это не расширяет ассортимент ее возможностей — наоборот, создает неудобства и подвергает опасности. Основная мысль "Дивергента" в том, что, если ты способен на большее, чем другие, не стоит это афишировать — устойчивости социальной системы угрожает непредсказуемость и своеволие дивергентного мышления, которое вместо поиска наиболее эффективного алгоритма стремится предложить как можно больше вариантов решения одной задачи. Отважная дивергентка во время выбора специализации останавливается все-таки на "бесстрашии", не в последнюю очередь по внешним признакам: лазать, бегать и прыгать в черной обтягивающей коже все-таки поинтересней, чем прозябать в полагающемся "отреченным" сером рубище и с закрученными в пучок волосами (так весь фильм ходит добрая мама героини в исполнении Эшли Джадд, которую, однако, даже это не портит). Кроме пирсинга и татуировок, которые "бесстрашным" не только позволены, но и являются частью униформы, представлена и такая обязательная подростковая атрибутика, как девочкина влюбленность в красавца-наставника (Тео Джеймс): юные зрительницы заливисто хохочут, когда в минуту сближения героиня просит его показать свои татуировки и тот обнажает спину, покрытую, как ковер, узорами, навеянными, по словам художников фильма, русским конструктивизмом.

На взрослый вкус в "Дивергенте", возможно, многовато тренировок и физкультуры — висения над бездной, метания ножей, кулачных боев, ножевых ранений и кровавой юшки под носом. Понятно, что с интересами мальчиковой аудитории надо считаться, но все-таки 130-минутный хронометраж себя не оправдывает, даже когда начинаются более зрелищные галлюцинаторные испытания героини — в тестовой виртуальной реальности на нее то нападают вороны, то пытаются утопить в стеклянном резервуаре с водой, который она, впрочем, разбивает, легонько ткнув в стекло пальчиком со словами: "Это не по-настоящему". Таким простым фокусом прекрасно объясняется суть дивергентного мышления: у лишенного одной жесткой психологической доминанты дивергента-оппортуниста, на которого добропорядочные твердые члены фракций смотрят с опаской, всегда хватит гибкости на неожиданный обходной маневр.