Светлана Сухова — о реформе Общественной палаты

Без особого шума продолжается реформа Общественной палаты, которая завершится к концу июня и сделает ОП неузнаваемой. Похоже, от этой реформы не выиграет никто

Светлана Сухова

В экспертных рядах сложилось устойчиво скептическое отношение к перспективам реформирования ОП: общество в итоге потеряет единственную альтернативную федеральную площадку для диалога с властью. Не удастся, хотя и было задумано, выманить в столицу представителей региональных элит: в новый состав ОП пока что выдвигаются все больше члены профсоюзов и подконтрольных власти структур, альтернативы не просматривается. Последняя надежда — на предстоящее интернет-голосование, которое будет запущено 29 мая по 43 вакансиям по квоте для представителей НКО и общественных организаций. В администрации президента рассчитывают, что таким образом выявят новых "властителей дум" разного уровня. О "властителях дум" это здорово, конечно, но список желающих поучаствовать в интернет-голосовании уже закрыт, а с самим голосованием может некрасиво получиться. Как выяснил "Огонек", участвовать в нем смогут лишь авторизованные пользователи сайта gosuslugi.ru (само голосование будет идти на сайте "Российская общественная инициатива"). Разумеется, это повышает управляемость процессом, но есть проблема: число пользователей сайта невелико. Из более чем 100 млн россиян, обладающих правом голоса, и 25,5 млн "подписчиков" рунета на портале бюрократической России зарегистрировались лишь 7,1 млн. А сколько из них примет участие в голосовании? Так что кого ни выбери — осадок недостаточной легитимности останется...

На смену выборам

Эволюция Общественной палаты как нельзя лучше отражает смену настроений на самом верху властной пирамиды. Своим появлением в 2005 году Палата обязана отмене губернаторских выборов, запрету на блоки и партсписочному формированию Думы. "Ее создание совпало с введением ограничений на участие политических партий в избирательном процессе, когда обществу как бы взамен бросили такую кость, и для участников политических блоков и общественников появилась возможность проявить себя",— убеждена нынешний член ОП, юрист Елена Лукьянова.

Энтузиазм поначалу был огромный. Активисты и тогдашние "властители дум" из числа партийных и общественных лидеров соревновались за право стать членом ОП. Еще бы! Как было записано в законе о Палате, таковыми могли стать лишь россияне, "имеющие особые заслуги перед обществом и государством". Понятно, что стать членом ОП было непросто. Формирование Палаты тогда шло в три этапа: первых 42 "заслуженных" назначал президент России, они, в свою очередь, избирали еще 42 представителя от общественных организаций, а уже составом в 84 члена Палата голосовала по 42 оставшимся кандидатурам от региональных и межрегиональных общественных объединений. Нарекания к такому принципу формирования, впрочем, зазвучали сразу же. Та же Лукьянова говорила о том, что число 42 явно не соответствует количеству субъектов Федерации (в те годы их было 83): "Регионы страдали, чья же очередь в этот раз, от какого субъекта смогут направить представителя в Палату или хотя бы рекомендовать".

Правда, с задачей и ролью Палаты разночтений не было, определились сразу — это экспертиза общественно значимых законопроектов. А с 2009 года — еще и всех социально значимых. Кроме того, ОП занялась координацией работы по формированию общественных наблюдательных советов в регионах, а члены федеральной ОП вошли и в состав общественных советов при большинстве федеральных министерств и ведомств, что, понятно, позволило участвовать в выработке проектов любого рода.

Найти себя в экспертной нише и уметь зарабатывать PR-очки на экспертизе — занятии часто непубличном — и искусство, и труд. На него оказались способны далеко не все попавшие в ОП видные граждане: активно работала в Палате лишь малая часть "особо заслуженных". В кулуарах рассказывали даже о заядлых "прогульщиках" — якобы имеется целый список членов Палаты, принявших участие в одном только, первом, заседании в Георгиевском зале Кремля в январе 2006 года. Зато были и те, для кого деятельность в Палате стала едва ли не основной — в экспертной среде именно о них говорят как о первых реальных профессиональных лоббистах. На тот момент чуть ли не единственных в стране. Безусловно, адекватной заменой развитию политической и социальной инициативы населения это быть не могло, но, по крайней мере, хотя бы отчасти проблему отстаивания отраслевых интересов решало.

На смену Думе

Спустя 5 лет после инаугурации ОП, однако, "легенда изменилась". Уличный протест 2011-2012 годов вынудил власть вернуть местные выборы и упростить процедуру регистрации партий. Этого оказалось мало. И дело не только в половинчатости реформ, но и в том, что не был реализован запрос на постоянный диалог между обществом и властью. На Западе такой контакт осуществляется посредством парламента и органов местного самоуправления. В России последнее развито слабо, что же до Думы, то даже системная оппозиция оказалась неспособна преодолеть заслон единороссов, хотя и пыталась.

— Такой эрзац-продукт, как Общественная палата или Совет по правам человека при президенте, мог появиться только там, где парламент не исполняет свою основную функцию — быть представительным органом власти,— пояснил "Огоньку" политолог Дмитрий Орешкин.— Депутаты ответственны только перед теми, кто помогает им избраться, поэтому их интересы они и соблюдают, только о мнении власти заботятся, но в Кремле чувствуют, что площадка для выброса общественного пара нужна, вот и появляется ОП, которая, конечно, мало что может, но хотя бы немного — экспертизы, защита конкретного человека-двух — уже хорошо.

Но чем дальше, тем больше даже такие мелкие вольности диссонировали с трендом власти. Правда, попадали в резонанс с общественными ожиданиями: палате даже удавалось возбудить общественное мнение и затормозить некоторые особо одиозные инициативы власти.

С начала своей деятельности ОП провела экспертизу более 150 проектов федеральных законов и правительственных распоряжений. Среди них: законы о целевом капитале, о саморегулируемых организациях, о работе с обращениями граждан, о военном призыве, о местном самоуправлении и многие другие. Именно ОП еще на заре своей деятельности привлекла внимание к возможным экологическим последствиям прокладки нефтепровода в природоохранной зоне Байкала (проект был изменен). А какой грандиозный скандал и даже раскол в рядах самой ОП вызвал законопроект о передаче церковного имущества религиозным организациям!

Неоднократно в своих экспертных заключениях, особенно последнего времени, ОП поддерживала СМИ: слишком уж рьяно первые три власти взялись за прессинг четвертой. Достаточно вспомнить месячной давности инициативу депутата от ЕР Евгения Федорова ввести уголовную ответственность для работников СМИ, "сознательно искажающих информацию во вред государству". Речь, понятное дело, шла о "некорректных исторических аналогиях" при изложении и анализе событий на Украине и в Крыму. В Думе оппонентов инициативе не нашлось. Федорову ответил глава комиссии ОП Николай Сванидзе, подметивший, что свобода слова в современной России, что шагреневая кожа,— постоянно уменьшается.

Сам Сванидзе, кстати, в новой реформированной ОП не останется: "Это нехорошо с точки зрения этики",— пояснил он "Огоньку". Хотя Николай Карлович в Палате, по его собственному выражению, "с первого кирпича, как и Кучерена". Проблема в том, что веяние нынешнего времени, по его словам, в том, что власть потеряла интерес к людям с собственной позицией, "теперь такие люди — пятая колонна".

Остается добавить, что "веяние" возникло не вчера: тенденция на замену "властителей дум" с громкими именами и принципиальной позицией на малоизвестных региональщиков-производственников и профессионалов в узкоспециализированных сферах появилась уже год назад.

На смену самой себе

Палата после реформы опять будет трехсоставная: президентский список, региональные представители и общественники. Поменялось соотношение сил. Президентский список сократился с 42 до 40 человек. Он уже известен: в нем 20 представителей профсоюзов и отраслевых ассоциаций, а вторая половина — "общественно значимые персоны" (обновлена только четверть). Еще 43 представителя от общественных организаций выбираются интернет-голосованием, а представители региональных ОП выдвигаются до июня числом 83 (теперь их будет 85, добавятся по одному от Крыма и Севастополя).

Увеличение именно региональной составляющей было чуть ли не главным поводом перемен в ОП. И дело не только в желании избавиться от "крикунов" федерального масштаба, но и в намерении приручить региональные элиты. Ведь не секрет, что реформа Совета Федерации, запущенная годом ранее, не привела к желаемому результату: российские сенаторы по-прежнему представляют собой выдвиженцев от региональных властей. А они не всегда отражают интересы местных элит из числа представителей крупного бизнеса и политиков, не втянутых во властную обойму. Вот и потребовалась для них иная федеральная площадка.

Проблема в том, что уже сейчас, хотя ОП не до конца еще сформирована, становится очевидным, что выманить в Москву "властителей дум" из регионов вряд ли удастся — вместо них в Палату заявлены представители профсоюзов и подконтрольных власти региональных общественников. В итоге в Палате неизбежно соберутся только "свои".

ОП, рассуждает Сванидзе, неминуемо потеряет в весе, если будет "ходить на укороченном поводке". Главред "Московского комсомольца" Павел Гусев, также намеревающийся уйти из новой ОП, добавляет: помимо веса Палата потеряет еще и в эффективности. "Если она займется решением региональных забот и задач, какими бы важными они ни были, это неизбежно понизит ее уровень, ведь создавалась Палата как федеральный орган",— считает он.

После задуманной в таком виде реформы нерешенной останется и еще одна, быть может, самая важная для инстанции задача — контроль за социальными системами и новыми лицами, способными рекрутировать избирателей. На поиск таковых толкает власть не только кадровый голод, уже ставший притчей во языцех, но и банальное намерение обезопасить себя от любого рода внезапностей. На этом фоне использование сайта госуслуг для голосования по кандидатурам в новую ОП можно, конечно, признать технологической новацией. Хотя, по мнению Орешкина, любое интернет-голосование — процедура, легко контролируемая: "Когда проходили выборы в СПЧ, то за последний день один из отстававших кандидатов получил сразу несколько тысяч голосов, такого просто так не бывает".

На сей раз, дабы избежать ненужных обвинений в фальсификации, решено действовать иначе. Для начала увеличить численность электората: коды активации для доступа на сайт госуслуг будут раздавать в 15 региональных центрах (до сих пор процедура регистрации занимала неделю-другую), а заодно тут же и вести агитацию за кого-то из кандидатов (благо закон это не запрещает). Ходят слухи, что голоса, согласно давней российской традиции, можно и купить. Говорят, недорого. Но и это вряд ли приведет к нужному результату: общество де-факто лишится столь необходимой ему федеральной площадки. Да и у власти желание дискутировать на ней явно пропало...