Датский королевский балет в Мариинке

Фестиваль балет

Плотность художественных событий XIV фестиваля балета "Мариинский" невероятная. Очередной гость, Датский королевский балет, заставил сердце биться быстрее, а ладони — болеть от аплодисментов: в таком физическом состоянии вышла из театра ОЛЬГА ФЕДОРЧЕНКО после показа балета "Неаполь".

Для Датского королевского балета хореография Августа Бурнонвиля, что для нас — Мариуса Петипа: она считается национальным достоянием, ее трепетно оберегают, ею гордятся и вывозят на гастроли, словно редчайшую драгоценность. В Петербург датчане привезли главную жемчужину своей балетной короны — "Неаполь", поставленный в 1842 году. Но поклонников датской хореографии и Августа Бурнонвиля ждал сюрприз: труппа показала редакцию 2009 года (авторы — Николай Хюббе и Сорелла Энглунд), действие которой перенесено в середину ХХ века, а стилистика навеяна итальянской кинопродукцией того периода, в частности фильмами Федерико Феллини.

Несомненно, господин Хюббе является большим знатоком итальянского кинематографа — ощущение, что смотришь фильм, не покидает добрую треть первого акта. Однако пантомимные эпизоды отредактированного "Неаполя" никак нельзя назвать скучными. Каждый танцовщик играет свой эпизод с явным наслаждением, театральная программка досконально перечисляет всех действующих лиц — поди, конечно, разберись, кто из них Флора, Паскарильо, Карлино, Карла или Амброзио, но все они явно не случайные персонажи. Полицейский собирает мзду с ресторатора, берет "натурой" налог с проститутки; женский аналог Фигаро стрижет, бреет и делает прически а-ля София Лорен; мальчишки обчищают у зазевавшихся карманы; один из поклонников главной героини стращает народ информацией о преступном сообществе, демонстрируя газету с крупно написанным словом "Mafia". Несомненно, перенесение времени действия из условно-балетного Неаполя XIX века в чувственные 1950-е годы придало спектаклю динамику, колорит и подхлестнуло воображение. Правда, находясь в тренде европейской толерантности, Николай Хюббе изъял из бурнонвилевского спектакля странствующего монаха и заменил его босоногой блаженной с распущенными волосами, лишив "Неаполь" важной христианско-назидательной функции. Там, где в старинном балете героев спасали высшие силы при помощи медальона с изображением Мадонны, в нынешнем спектакле основанием для воскрешения стал ювелирный ширпотреб — серебряный (как уточнено в программке) кулонище в виде сердца.

Впрочем, бурнонвилевская хореография в первом акте не пострадала: танцевальные комбинации гениального датчанина узнаются сразу — в педантичных пор де бра, в координированном взаимодействии ног и рук, в удивительно разнообразных сериях прыжков, где связующие движения исполняются как равноправные, без какого-либо пренебрежения к акцентам. Адажио главных героев Терезины и Дженнаро (Александра Ло Сардо и Альбан Лендорф) выдавало принадлежность к XIX веку с милейшими анахроническими нынче партерными комбинациями из старинного балетного класса, исполняемыми параллельно, как в фигурном катании, и деликатными партерными поддержками. А исполнение этой хореографии в стильном кокетливом платье на балерине и майке-алкоголичке на солисте (автор костюмов Майя Равн) придали ей неожиданную пикантность. Второй акт начался всхлипываниями и завываниями — знаменитый акт, в котором утопшая Терезина попадает к наядам (датский аналог "белой" картины нашего "Лебединого озера"), подвергся не то чтобы редактуре, но кардинальной перестановке, вплоть до новой музыки Луизы Алениус (в нее-то и были вплетены вышеупомянутые всхлипывания). Эффектные, но нудноватые танцы наяд, стилистически однообразные и весьма невнятные, разительно контрастировали с элегантной хореографией Бурнонвиля. Впрочем, человек-креветка Гольфо (пластически всесильный Беньямин Буза) заметно разнообразил подводную тоску.

Третий акт — свадьба главных героев — прошел зажигательно: нетронутая хореография Августа Бурнонвиля одержала победу над додумыванием и редактированием. Эта свадьба плясала и плясала, являя россыпь ансамблей, дуэтов и балабилей, завершив грандиозной тарантеллой. Порхали мужчины во главе с бесподобным Альбаном Лендорфом. Они выполняли многочисленные заноски (entrechats six и даже huit) в точном соответствии с требованиями Вагановой — на низком прыжке, чтобы вытянутые носки чуть отрывались от пола, привольно перемахивали через полсцены в одно касание и насмешливо останавливались после влитых вращений в идеальной пятой. Резвились женщины, издевательски замирая на пальцах с вытянутой в сторону ногой в препарасьоне к пируэтам, расчерчивая сцену каллиграфическими па-де-бурре, нанизывая верткие туры. Белый мотоцикл с новобрачными, подобно слону в "Баядерке", увенчал празднество.

Отдадим должное датской толерантности: представить новую редакцию "Лебединого озера", скажем, в стилистике лент "Москва слезам не верит" или "Стиляги" с полной заменой музыки и хореографии второй картины можно лишь году в 2062, когда пройдут 167 лет со дня премьеры самого русского балета: именно столько ждал "Неаполь" версии Николая Хюббе.