Ведущий "Коммерсантъ FM" Андрей Норкин о прямой линии с президентом

Владимир Путин вступился за своих друзей, которые попали под санкции Запада. Во время прямой линии с россиянами он заявил, что на их месте должен был оказаться он. Ведущий "Коммерсантъ FM" Андрей Норкин ответил на вопросы ведущей Анны Казаковой.

Санкции в отношении Геннадия Тимченко, братьев Бориса и Аркадия Ротенбергов Путин назвал несправедливыми и ущемляющими права человека. Президент заявил, что они занимались бизнесом еще до знакомства с ним.

— Поделитесь своими впечатлениями от увиденного, услышанного.

— У меня, на самом деле, много впечатлений. Во-первых, поскольку я никогда не присутствовал на этом мероприятии, а смотрел его всегда как журналист. По форме я могу сказать, что, конечно, это исключительно заточенная под телевизор история, с тем количеством форматов, которые были использованы, технологически, это должно смотреться очень интересно. Конечно же, для тех, кто присутствует в студии, это непростое испытание, я прямо скажу, особенно для людей немолодых, потому что если я правильно подсчитал, то от гостей самой студии было всего 12 вопросов. По всей видимости, существует некая драматургическая задумка, каким образом, кого планируется спросить из тех, кто в студии, там не было возможности просто поднять руку и задать вопрос президенту. Действительно, потому что это не пресс-конференция, обычная журналистская, на это я тоже внимание обратил.

Потом, по-моему, впервые на моей памяти больше половины времени прямой линии было посвящено в том или ином виде вопросу внешней политики, я такого не помню, потому что всегда внутренние российские вопросы преобладали. И мне показалось, что на самом деле внешнеполитическая часть была не такая интересная, она для меня оказалась в каком-то смысле предсказуемой. Разве что я отметил бы, что Владимир Путин был настроен исключительно миролюбиво, он не позволил себе никаких жестких критических выпадов, знаете, вчера Дмитрий Песков говорил, что президент даст оценку санкциям, но я ничего нового не услышал.

Единственное, что по внешнеполитическому аспекту я бы выделил, это, конечно, то, что Владимир Путин нанес, на мой взгляд, ужасающий удар по Юлии Тимошенко, когда он рассказал еще раз о том, какие были нормальные деловые отношения между руководителями России и Украины в то время, когда Тимошенко была премьер-министром страны. А поскольку, как мы знаем, ее президентские перспективы наиболее сильно страдают именно от этого недоверия, ее считают человеком Путина, то я думаю, что этот пассаж Владимира Путина ее, конечно, просто убивает как претендента на кресло президента Украины.

А что касается части российской, то с одной стороны, конечно, очень жаль, что из года в год задают президенту те же самые вопросы, я не к тому, что люди такие бестолковые и спрашивают про одно и то же, это просто говорит о том, что проблема не решается. Как дядька был с Дальнего Востока — я, говорит, автовладелец, налог плачу, а дороги нет. Все смеялись, это смешно, но, с другой стороны, те же самые вопросы по ЖКХ, по пенсиям, по социальному обеспечению каждый год поступают на линию, просто регионы меняются. Каждый год Путин говорит, что сейчас мы решим этот вопрос, узнаем, в чем там дело и, как показывает практика, иногда эти вопросы решаются прямо во время самого мероприятия.

Были такие эпизоды, и прав абсолютно Дмитрий Песков, что, как он сказал, волшебным образом преображается жизнь в регионах, откуда поступают такие звонки, но меня огорчает, по-прежнему инструментом у рядовых жителей для решения этих проблем остается, едва ли не единственным, личное обращение к Путину. Он говорит, что во многих регионах работают губернаторы, это действительно так, достаточно послушать, например, гостей нашего эфира, но в других регионах, значит, не так, к сожалению. И когда Путин отвечал на эти вопросы, на такие внутрироссийские, они именно прикладного характера, он, во-первых, живее говорил, больше шутил на таких вопросах-ответах, и это немножечко взбадривало аудиторию, которая собралась в Гостином дворе. А так не могу сказать, что шуток было сегодня много. Наверное, просто было как-то принято решение, что это довлеющая внешнеполитическая сложная тема и наложила такой отпечаток, в общем, не совсем нам до веселья.

С другой стороны, сегодня понятно, не было никакого рекорда, хотя чуть раньше говорилось, что не будет никакого увеличения протяженности этой встречи, было меньше четырех часов, получается, где-то в 16:56 уже все вот аплодисментами проводили президента. В прошлом году, если я не ошибаюсь, было 4,5 часа, может быть, даже чуть больше. А вообще, мне было очень интересно слушать, как люди вокруг тебя сидят, обсуждают вопросы, которые задавали президенту, и то, что он говорит в ответ. Я думаю, что мне, как журналисту, действительно будет очень полезный опыт. И относительно моего вопроса — тут я тоже, надеюсь, что какой-то, хоть маленький, камушек в мешочек добрых дел я положил.

— Да, вы оказались счастливцем, который смог задать вопрос.

— Да, это меня, конечно, очень удивило. При том, что я совершенно не ожидал, что, оказывается, я попадаю в самое начало именно беседы, в этот украинский блок, потому что не было никаких заготовок. Мне сказали: "Вот вы хотите прийти?", я говорю: "Ну, хочу". "Вопрос будет? ", я говорю: "Будет". Но готовился я к более развернутому вопросу. Не знаю, насколько мне удалось донести то, что я хотел.