Борис Барабанов о самом политизированном конкурсе «Евровидения»

59-й конкурс "Евровидение" пройдет в столице Дании. Полуфиналы — 6 и 8 мая, а финальный концерт — 10 мая. Обозреватель "Огонька" не питает особых иллюзий относительно того, как за нас будет голосовать Европа, и считает единственным, кто выиграет в России, Филиппа Киркорова

Борис Барабанов

Сигналы о том, что позиции России на европейском конкурсе эстрадной песни ослабевают, стали поступать еще до украинских событий. 9 ноября прошлого года организаторы "Евровидения-2014" прислали транслирующим конкурс по очереди "Первому каналу" и ВГТРК письма, в которых говорилось об озабоченности фанатов принятым в России законом о запрете пропаганды гомосексуализма. Проще говоря, Европейский вещательный союз (ЕВС) переживает за рейтинги. В случае победы России "Евровидение-2015" может пройти в нетолерантной Москве, что сильно повлияет на дух конкурса, который многие считают просто ежегодным слетом представителей секс-меньшинств. Тем не менее жестко воевать с насупившей брови Россией в ЕВС никто не собирался. Россия и экс-советские страны — гигантская и самая активная аудитория конкурса. Без нее никак. И даже скандал с участием в конкурсе австрийского трансвестита — бородатой женщины Кончиты Вурст — вряд ли приведет к отмене трансляции конкурса, несмотря на все петиции озабоченных советских граждан и организаций. "Евровидение" — слишком лакомый кусок для вещателя.

Но и государству, оказывается, не все равно. В прошлом году произошел беспрецедентный случай. Эпизод с неправильным подсчетом голосов, отданных за российскую участницу Дину Гарипову, обсуждался на самом высоком политическом уровне — свою точку зрения на этот счет высказал во время переговоров с коллегой из Азербайджана министр иностранных дел Сергей Лавров: "Москву не радует, что у российской участницы украли голоса на "Евровидении". Эта возмутительная акция без ответа не останется". Относительно "ответа" не хочется теперь даже иронизировать. Если большие государственные люди могут вслух обидеться на такую, в общем, смешную мелочь, как несколько баллов на телевизионном параде, то что же говорить о более серьезных душевных травмах.

В этом году на "Евровидение" поедут Мария и Анастасия Толмачевы, 17-летние близнецы из Курска. В 2006 году они победили на "Детском Евровидении" с песней "Весенний джаз", которую сочинили вместе с мамой. Тогда их победа отчасти компенсировала горечь поражения Димы Билана, который не дотянул до первого места, а девочки стали любимицами всей страны. В 2014 году сестры Толмачевы едут на "Евровидение" с песней Филиппа Киркорова Shine. Песня написана в соавторстве с давним греческим партнером господина Киркорова Димитрисом Контопулосом, а авторами текста значатся сразу три персонажа с иностранными именами.

История взаимоотношений Филиппа Киркорова с "Евровидением" достойна отдельного разговора. В 1995 году, представляя Россию на конкурсе в Дублине, он занял 17-е место. Но вот уже почти 20 лет господин Киркоров регулярно маячит за спинами участников, представляющих разные страны, то в роли автора, то в роли продюсера. Результаты подопечных певца на "Евровидении" в целом довольно высоки. Главный приз его песня не получала ни разу, однако положенную долю паблисити в России курируемые им исполнители получают сполна, а дружественные сочинители песен с удовольствием пересчитывают роялти. Киркоров всегда в выигрыше. Мало у кого из отечественных артистов получается так успешно монетизировать само свое имя.

Песня Shine имеет вроде бы признаки потенциального поп-шлягера. Но оценивать ее шансы на фоне остальных 36 номеров сложно. И дело здесь не в том, что есть песни сильнее (букмекеры отдают сегодня предпочтение номерам из Азербайджана, Швеции, Норвегии, Дании, Венгрии, Бельгии, Румынии и Великобритании). Ясно, что все прошлые конкурсы, которые наши борцы с возмутительными акциями называли политизированными, в этом году покажутся нам пиршеством справедливости.

Сестер Толмачевых заранее жалко. Девушки они симпатичные, в поп-среде пообтершиеся, но звериную хватку шоу-бизнеса пока еще на себе не испытавшие, тем более не бывавшие на передовой политических баталий. А у них в тексте песни уже на полном серьезе усматривают пропаганду. Причем в довольно заурядной строчке "Living on the edge, closer to the crime — cross the line a step at a time" ("Я жила на грани, была близка к краю, но хотела пересечь черту, сделать шаг во время".— "О"). Британский журналист Уильям Ли Адамс вроде бы услышал вместо crime — Crimea (Крым). И на основе этого запустил в интернете кампанию по отстранению России от участия в "Евровидении". Впрочем, кампания эта яйца выеденного не стоит. Европейский вещательный союз давно одобрил текст и не имеет к России никаких претензий, а жест журналиста просто оставил без комментариев. Но не стоит забывать, что события разворачиваются на зыбкой почве информационных войн, где "кампания за отстранение" легким движением превращается в свершившийся факт снятия России с дистанции. И сестрам Толмачевым, вместо того чтобы репетировать, приходится отвечать на многочисленные вопросы о "Крыме".

Итак, в этом году мы имеем шанс лицезреть голосование по геополитическим и прочим немузыкальным признакам во всей его красе. Ясно, что многие в Европе будут голосовать за Кончиту Вурст в пику русским гомофобам. Ясно, что у Латвии и Эстонии, поддержавших голосами Дину Гарипову в прошлом году, теперь энтузиазма поубавилось — там ведь теперь всерьез говорят о "русской угрозе" по украинскому сценарию. И художественные достоинства песни Филиппа Киркорова эти опасения, к сожалению, не перевешивают. Не стоит ждать благосклонности и от Великобритании с Ирландией, которые отреагировали на Дину Гарипову неожиданно позитивно. О перспективах сестер Толмачевых получить голоса украинцев промолчим с грустью. Надежда разве что на братушек сербов и словенцев. Как всегда.

Вероятнее всего, в мае 2014 года мы будем наблюдать самое политизированное голосование в истории "Евровидения". И достоинства российского конкурсного номера уходят здесь на третий план.

Впрочем, на конкурсе есть один примиряющий всех фактор. Это номер "My Slowianie" ("Мы — славяне"), который в этом году представляет Польша. Песня имеет также интернациональное название "Slavic Girls" ("Славянские девушки"). Беспроигрышный ход — смешение фольклорных мотивов с хип-хоповым битом и пышногрудые крестьянки в клипе. Поет жительница Варшавы Клео. Ее партнер — продюсер Донатан (Витольд Чамара), русский по матери парень, проживший 8 лет в Таганроге. То есть, голосуя за Польшу в этом году, зритель голосует за некую универсальную славянскую идею. А универсальной идеи лучше секса еще не придумали. Отдавая голос за песню "Slavic Girls", русофоб как бы отчасти все же отдает должное России, а сторонник "традиционных отношений" неполиткорректно протестует против гей-засилья. Очень удобно.

А если говорить серьезно, даже имея в арсенале не самую выдающуюся песню, Россия может сообщить Европе какие-то важные вещи постановочными средствами. Рассчитывать на победу было бы странно. Но у нас есть эфир, который будет смотреть весь континент. И правильный номер сестер Толмачевых может быть посланием, способным повлиять на имидж страны. И если весь образный капитал, заработанный на Олимпиаде в Сочи, оказался в тени "вежливых людей", то "Евровидение" — не худший плацдарм, чтобы все начать сначала.