Как американцы защищают свое добро

$11 млрд ежегодно зарабатывают американские производители и продавцы огнестрельного оружия. Американцы покупают ружья и пистолеты не просто потому, что, согласно знаменитой Второй поправке, имеют на это право. Законы США весьма либерально подходят к определению границ допустимой самообороны, что позволяет многим убивать, не неся за это ответственности.

КИРИЛЛ НОВИКОВ

"Пусть будет убит тот, кто угрожал смертью"

Право на самооборону появилось раньше, чем первый законодатель создал первый свод законов. У всех народов мира существовал обычай, позволявший убивать или увечить в целях самозащиты, однако властям такие обычаи нравились далеко не всегда, ведь люди, привыкшие защищать себя самостоятельно, не слишком нуждаются в государственном покровительстве. Поэтому, хотя само право на самозащиту нигде и никогда не было отменено, его всегда старалась по возможности ограничить сверху.

Самый древний и простой способ лишения людей возможности постоять за себя — ограничение права владеть и пользоваться оружием. Законы Римской, а потом и Византийской Империи однозначно признавали, что преступник может быть убит тем, на кого он совершит нападение: "Пусть будет убит тот, кто угрожал смертью, и пусть испытает на себе то, что умышлял на других". Однако кодекс императора Юстиниана, позволявший убивать злоумышленников, требовал, чтобы византийцы делали это голыми руками, поскольку носить оружие подданным империи было запрещено.

В феодальной Европе право на самозащиту также было у каждого, но вот носить оружие обычно дозволялось только представителям дворянского сословия. Одним из немногих исключений была Англия, где корона не только не пыталась изъять у населения мечи и луки, но даже обязывала простолюдинов приобретать оружие и учиться им пользоваться. Еще в 1181 году Генрих II повелел, чтобы каждый англичанин в возрасте от 15 до 40 лет приобрел оружие, а в 1470 году Эдуард IV запретил все игры и развлечения за исключением стрельбы из лука, чтобы его подданные совершенствовались в этом искусстве. Такой подход к делу объяснялся весьма просто: английские монархи боялись восстания своевольной знати и потому стремились иметь сильное народное ополчение. За многие века принудительного владения оружием англичане так к нему привыкли, что первая же попытка лишить их возможности защищать себя привела к самым плачевным последствиям для власти.

В 1671 году Карл II запретил владеть ружьями и луками всем, чьи земельные владения стоили меньше 100 фунтов, и начал массовую конфискацию оружия. Его преемник Яков II проводил ту же политику и в 1686 году издал указ, в котором сетовал, что "слишком многие из тех, кому это запрещено законом, держат дома мушкеты и иное оружие" и требовал немедленно разоружить население. Однако уже в 1688 году Яков II был свергнут Вильгельмом Оранским, а в 1689-м парламент принял знаменитый Билль о правах, в котором, в частности, говорилось, что "подданные протестантского исповедания могут иметь оружие для самозащиты, соответствующее их положению". С тех пор сначала в Англии, а после и в англосаксонских странах, выросших из ее колоний, право на самооборону было неразрывно связано с правом владеть оружием. Один из отцов-основателей США Томас Джефферсон провозглашал: "Господь, даровавший нам жизнь, даровал нам и свободу ее защищать", а Вторая поправка к Конституции утверждала "право народа хранить и носить оружие". Правда, речь в поправке шла об оружии военного образца, необходимом ополченцу в случаю начала военных действий. Однако довольно скоро юридическая практика распространила это право на все виды оружия.

Тем самым в Америке перестал работать древнейший способ ограничения права на самозащиту, каковым во все времена был запрет на владение оружием или на его ношение. Вместе с тем возник вопрос о пределах допустимой самообороны, и первое же громкое дело, затрагивающее эту проблему, показало, что таких пределов может и не быть. В 1806 году в Бостоне адвокат по фамилии Селфридж поссорился с неким Бенджамином Остином. Вскоре Остин выступил в газете с оскорбительной заметкой об адвокате, а Селфридж ответил статьей, в которой обозвал Остина "трусом, лжецом и подлецом". До Селфриджа дошли слухи, что Остин собирается с ним расправиться, и вскоре он столкнулся на улице с сыном обидчика — 18-летним студентом Гарварда Чарльзом Остином, который держал в руке тяжелую трость. Решив, что трость предназначена для того, чтобы проломить ему голову, Селфридж достал пистолет и застрелил юношу.

Адвокат Селфриджа Вартон для начала убедил присяжных, что его подзащитный имел полное право носить с собой пистолет, поскольку ни один закон этого не запрещал, а то, что не запрещено, то разрешено. Затем адвокат объяснил, почему стрелять в обидчика можно и даже нужно: "Честь джентльмена должна быть столь же священной, как честь женщины, но женщине позволено лишить жизни того, кто посягнет на ее честь. Почему же мужчине нельзя защитить свою честь тем же способом?" Вартон также указал, что Селфридж имел все основания считать, что трость в руках Чарльза Остина предназначалась для его, Селфриджа, убийства. Если человек увидит в руке недоброжелателя пистолет, то будет вправе считать, что он заряжен, даже если в нем на самом деле нет пули. Вот и Селфридж не мог знать, что замышляет студент с тростью. В результате обвиняемый был оправдан, а дело об убийстве Чарльза Остина создало важный прецедент.

В 1830 году в Теннесси было вынесено еще одно важное судебное решение. Двое случайных знакомых, которых звали Грейнджер и Броач, выпивали вместе в салуне, но на обратном пути Броач почему-то напал на Грейнджера, стал его избивать. Грейнджер пытался убежать и даже стучался в двери какого-то дома, надеясь на защиту, но ему не отворили. Тогда избитый вспомнил, что у него при себе есть ружье, и застрелил нападавшего. Сначала суд приговорил Грейнджера к смерти, но затем судья Карлтон постановил, что хотя убийца действовал как "робкий и трусливый человек", его действия могут быть оправданы, поскольку он исчерпал все возможности для спасения. С тех пор американские суды считали, что трусы и слабаки имеют право стрелять, если очень сильно испугаются. Впрочем, далеко не все судьи были склонны идти навстречу гражданину, решившему застрелить напавшего на него злоумышленника.

Судья-вешатель

В 1890-х годах Верховный суд США пересмотрел и отменил несколько смертных приговоров, вынесенных по делам о самозащите, создав при этом несколько прецедентов, до сих пор не потерявших своего значения. Почти все отмененные приговоры были вынесены одним судьей, у которого были определенные представления о пределах допустимой самообороны. Федеральный судья Айзек Паркер возглавлял окружной суд в Западном округе Арканзаса, причем под его юрисдикцию подпадали обширные земли Индейской территории, позднее превращенной в штат Оклахома. Суд, возглавляемый Паркером, проявлял обвинительный уклон, а сам Паркер был прозван Судьей-вешателем за пристрастие к высшей мере наказания. За свою карьеру этот судья отправил на виселицу 88 человек, что было абсолютным рекордом для тех времен. Айзек Паркер скромно отнекивался: "Я никогда никого не вешал. Это закон вешал".

На самом деле Паркер делал все возможное, чтобы убедить присяжных вынести обвинительный приговор, препарируя каждое дело таким образом, чтобы ни у кого не осталось сомнений в виновности обвиняемого. Так было и в 1894 году, когда 19-летний польский иммигрант Джон Гурко застрелил другого выходца из Польши — Питера Карбо, который обвинял Джона в краже угля. Карбо был крупным и очень сильным мужчиной 40-45 лет, Гурко же, напротив, был слабым и болезненным. К тому же Питер Карбо во всеуслышание обещал пристрелить Джона Гурко как собаку. Дело кончилось тем, что Гурко, вызванный на разговор по-мужски, прихватил с собой пистолет и во время ссоры убил Карбо.

Судья Паркер, обращаясь к присяжным, заявил, что Джон Гурко совершил умышленное убийство, поскольку взял с собой пистолет, имея твердое намерение застрелить Питера Карбо. Присяжные признали его виновным, и Айзек Паркер вынес смертный приговор. Однако член Верховного суда Джон Харлан имел иное мнение. Харлан прекрасно помнил историю из своей юности, когда его кузен был вынужден застрелить человека, который публично угрожал его жизни, а потом двинулся к нему с грозным видом. Кузен будущего судьи был оправдан, и теперь Джон Харлан полагал, что Джон Гурко заслуживает снисхождения. Верховный суд постановил, что Гурко не нарушил закон, взяв с собой пистолет, а значит, казнить его на этом основании нельзя. В результате Гурко был осужден не за умышленное убийство (murder), а за причинение смерти (manslaughter) и получил всего четыре года тюрьмы.

В том же 1894 году индеец чероки по имени Генри Старр, выпущенный из тюрьмы под залог, не явился в суд. Полицейский Генри Дики отправился на поиски, взяв с собой помощником некоего Флойда Уилсона. Настигнув беглеца, они наставили на него револьверы, но и Генри достал оружие. Дики и Уилсон стали стрелять, индеец открыл ответный огонь и убил Уилсона. Айзек Паркер, как всегда, стоял за смертный приговор. Он объявил присяжным, что Старр не имел права на самооборону, поскольку был преступником и находился в бегах. Однако Верховный суд постановил, что человек, чьей жизни угрожает опасность, имеет право на самозащиту, даже если он не чист перед законом, и индеец избежал смерти.

В 1896 году по репутации Айзека Паркера был нанесен очередной удар. Три брата — Уилл, Джон и Эдвард Джонсы решили отобрать корову у своего дяди по фамилии Берд. Корова когда-то принадлежала их матери, та умерла, и они сочли, что скотина должна перейти им по наследству. Берд отказался отдавать корову и предложил братьям обратиться в суд, но Уилл Джонс пригрозил фермеру, что убьет его, если не получит животное. В другой раз братья явились на ферму, прихватив с собой револьверы, а Берд вышел им навстречу с ружьем в руке. Завязалась драка, в ходе которой Берд, не сделав ни единого выстрела, обезоружил всех троих. Однако в потасовке Уилл Джонс получил прикладом по голове и вскоре умер. Судья Паркер заявил присяжным, что Берд сам нарвался на неприятности. Он ведь мог уклониться от стычки с племянниками — просто убежать. В любом случае он не имел право убивать того, кто всего лишь хотел украсть его корову. И снова верховный судья Харлан вынул из петли жертву Судьи-вешателя. Харлан доказал, что Берд не был обязан убегать с собственной земли, а значит, вполне мог обороняться любыми средствами. Суд постановил, что Берд "имел право стоять на своем месте и встретить любое нападение с оружием в руках". С тех пор в американскую юридическую практику вошел принцип "стой на своем месте" (stand your ground), взятый из вердикта по делу Берда. Отныне считалось, что человек имеет право применить оружие, если на него нападают там, где он находится на законных основаниях.

Новый принцип был применен в том же 1896 году и снова для того, чтобы отменить приговор Вешателя. Индеец чероки Дэвид Роу обедал в гостинице за одним столом с Фрэнком Бозменом, который оказался ярым расистом. Бозмен заявил, что не будет общаться с Роу, поскольку у того в жилах течет ниггерская кровь. Оскорбленный индеец пнул Бозмена ногой и пошел прочь, но Бозмен его нагнал и дважды полоснул ножом. Тогда Роу достал револьвер и застрелил нападавшего. Айзек Паркер заявил присяжным, что, во-первых, Роу начал драку, а во-вторых, он мог бы убежать от разъяренного противника. Разумеется, Джон Харлан напомнил Верховному суду о деле Берда, и индеец был оправдан, ведь он не был обязан убегать оттуда, где имел право находиться.

В том же году Конгресс вывел Индейскую территорию из юрисдикции суда Западного округа Арканзаса, и раздосадованный Айзек Паркер ушел в отставку. Между тем прецеденты, появившиеся за годы противостояния Паркера и Харлана, продолжали действовать. Например, в 1900 году Верховный суд, вспомнив прецедент с Генри Старром, отменил приговор по делу очередного индейца, оказавшего сопротивление при аресте. Офицер туземной полиции по имени Плохой Лось убил своего коллегу, который пытался арестовать его с нарушением закона, угрожая при этом оружием. Верховный суд постановил, что незаконному аресту можно сопротивляться, и Плохой Лось был осужден не за убийство, а за причинение смерти. Принцип "стой на своем месте" стал частью законодательства многих штатов и сохраняет силу до сих пор.

Черное и белое

Американские суды, которые несколько раз демонстративно оправдывали оборонявшихся индейцев, относились к чернокожим гражданам с явно большим предубеждением. После гражданской войны законодатели многих штатов сделали все возможное для того, чтобы бывшие рабы не обзавелись оружием. Одной из самых действенных мер был запрет на продажу дешевых ружей и пистолетов, ведь дорогое оружие черным было не по карману. Суды, разбирая дела о самозащите, также нередко становились на сторону белых просто потому, что они белые. Так было, например, в 1917 году, когда менеджер бейсбольной команды Дэнни Шэй повздорил в ресторане с чернокожим официантом Кларенсом Юэллом. Скандал, начавшийся из-за отсутствия сахара в сахарнице, перерос в потасовку, в ходе которой Шэй застрелил Юэлла. Персонал ресторана, наблюдавший эту сцену, утверждал, что Шэй первым полез в драку, но суд оправдал убийцу. Наказание пришло позднее. Дэнни Шэй был уволен из команды и больше не смог найти хорошую работу. В 1927 году он застрелился.

Впрочем, когда дело было совсем уже ясным, суд мог оправдать и черного. Например, в сентябре 1925 года чернокожий врач Оссиан Свит купил дом в престижном районе Детройта, где проживали только белые, и поселился в нем вместе с женой и дочерью. Вскоре у дома появилась разъяренная толпа, скандировавшая расистские лозунги, и Свит пригласил двоих своих братьев и семерых друзей, чтобы организовать оборону. Вскоре люди, собравшиеся у дома, начали кидать камни в окна; в любой момент толпа могла пойти на штурм. Кто-то из осажденных несколько раз выстрелил из окна. Один человек был убит и еще один ранен, после чего у нападавших пропало желание идти на приступ. Все взрослые, находившиеся в доме, предстали перед судом, защиту взял на себя блестящий адвокат Кларенс Дарроу, который показал, что оборонявшиеся действовали в соответствии с классическим принципом англосаксонского права - "мой дом - моя крепость". Все обвиняемые по делу Свита были оправданы.

Однако так бывало далеко не всегда. В 1944 году чернокожая Лена Бейкер застрелила белого хозяина мельницы Эрнеста Найта, на которого работала. Найт неоднократно Бейкер насиловал и избивал, и на этот раз угрожал ей обрезком железной трубы. Бейкер завладела пистолетом насильника и убила его. Жюри присяжных состояло исключительно из белых мужчин, и Бейкер отправилась на электрический стул.

Между тем в американском обществе происходили важные изменения. Волна преступности, захлестнувшая страну в годы сухого закона, а потом и в период Великой депрессии, заставила американцев по-новому взглянуть на право владеть оружием. В 1934 году по инициативе Рузвельта был принят первый федеральный закон, регулировавший оружейный оборот. Национальный акт об огнестрельном оружии вводил налог на производство и продажу автоматических моделей и короткоствольных дробовиков, а все продажи подобного оружия подлежали регистрации, так что обзавестись знаменитым "томми-ганом", остававшимся главным оружием гангстерских разборок, стало несколько сложнее. В 1938 году оружие запретили продавать ранее осужденным за насильственные преступления. Национальная стрелковая ассоциация эффективно боролась против любых попыток государства ущемить интересы граждан, желающих иметь оружие. Однако в 1968 году, после убийств Кеннеди и Мартина Лютера Кинга в силу вступили новые ограничения. Наступление на права стрелков шло параллельно с борьбой за гражданские права чернокожих и к тому же со времен Рузвельта ассоциировалось с либеральной идеологией. Общество стремилось стать более гуманным и менее расистским. Как следствие, стало меняться и отношение к вопросам самообороны. Так, в 1974 году произошло то, чего в прежние годы нельзя было даже представить.

20-летняя афроамериканка Джоан Литтл села в тюрьму за кражу со взломом, но вскоре совершила побег. В ее опустевшей камере был найден труп белого охранника Кларенса Аллигуда, заколотого ножом для колки льда. Через неделю Литтл явилась с повинной, заявив, что Аллигуд хотел ее изнасиловать, угрожая ножом, от которого и принял смерть. Борцы с расизмом и феминистки по всей Америке начали кампанию в поддержку Джоан Литтл, и, в конце концов, она была оправдана.

Стреляй первым

Некоторые дела, связанные с возможным превышением необходимой самообороны, давали основания полагать, что в Америке можно стрелять в кого угодно. Между тем за кажущейся вседозволенностью стояли старинные прецеденты и неумолимая логика. 19 ноября 1986 года полицейские ворвались в одну из квартир многоэтажного дома в Бронксе, намереваясь арестовать Ларри Дэвиса, подозревавшегося в нескольких убийствах. Дэвис был рецидивистом, уже отсидевшим срок за ограбление. Теперь же он участвовал в гангстерских разборках чернокожих наркоторговцев и, судя по всему, был одним из самых активных боевиков наркомафии. На его задержание были отряжены 27 вооруженных полицейских, но Ларри Дэвис и не думал сдаваться. Он открыл огонь из дробовика и полуавтоматической винтовки, ранил шестерых копов и скрылся. Через несколько дней его снова зажали в угол, он захватил заложников, но в конце концов сдался. Настало время суда, и тут защита проявила чудеса изобретательности.

Адвокат рассказал присяжным, что Ларри Дэвис узнал о том, что коррумпированные полицейские работают на наркомафию, и поэтому на него повесили четыре убийства драгдиллеров, которых он не совершал, а потом еще и направили к нему группу захвата, единственной целью которой было убить его как опасного свидетеля. Жюри присяжных состояло из жителей Бронкса — десяти чернокожих и двух испаноязычных, которые с готовностью поверили в эту сказку. В итоге Дэвис был оправдан. В конце концов, американцы могут сопротивляться незаконному аресту, как это показал случай с Плохим Лосем, так что Ларри Дэвис стрелял по полицейским на законных основаниях. Радость бандита была недолгой. В 1989 году его все-таки осудили за одно из убийств и приговорили к 25 годам тюрьмы. В 2008 году он был зарезан другим заключенным во время тюремной драки.

Правило "мой дом — моя крепость" тоже продолжало работать. В 1994 году в Балтиморе пенсионер Натаниэль Херт подметал двор своего дома. Он устраивал подобную уборку два раза в день, поскольку не терпел грязи и беспорядка, хотя и жил в одном из самых опасных районов города, куда редко захаживала полиция. В этот раз уборку не удалось закончить, поскольку группа подростков начала кидать кирпичи и бутылки в его машину. Херт схватил ружье и выстрелил, надеясь напугать хулиганов, и они действительно испугались, когда 13-летний Вернон Холмс-младший упал замертво. Пенсионера судили, но признали виновным не в убийстве, а в причинении смерти, ведь его действия трактовались как защита имущества. Общественность встала на сторону Натаниэля Херта, поскольку надеяться на помощь полиции ему не приходилось. Его приговорили к пяти годам тюрьмы, но губернатор штата скостил срок до 14 месяцев. В 1998 году в таком же запущенном районе Балтимора 78-летний Альберт Симмс точно так же стрелял в 15-летнего подростка, который швырнул кирпич в его "кадиллак". Подросток скончался на месте, а Симмса даже не судили — из-за плохого состояния его здоровья.

Правило "стой на своем месте" тоже сохранило актуальность. В 2009 году в том же Балтиморе полиция пришла в кампус Университета Джона Хопкинса и объявила, что на территории университета видели какого-то подозрительного типа. Поздно вечером студент Джон Понтолилло решил осмотреть окрестности и прихватил с собой самурайский меч. Во время этой прогулки Джон встретил незнакомца и зарубил его катаной. На суде Понтолилло заявил, что незнакомец пытался на него наброситься, и студента оправдали. Прецедент с фермером Бердом и его коровой все еще в силе, ведь Джон Понтолилло находился там, где имел право находиться.

Наконец, вечером 26 февраля 2012 года во Флориде произошла история, обошедшая все мировые СМИ. Джордж Циммерман, взявший на себя обязанности добровольного стража порядка, патрулировал территорию своего жилого комплекса. Ранее он сам организовал общество гражданских патрульных, но оказался единственным его членом, реально готовым выходить на дежурства. При себе он имел пистолет. Увидев чернокожего парня с капюшоном на голове, он позвонил в службу 911, а когда парень побежал, погнался за ним. Что произошло между Циммерманом и 17-летним Трейвоном Мартином, теперь уже никогда не станет известно. Циммерман демонстрировал полиции сломанный нос и кровоподтеки на затылке, так что его история о том, что парень в капюшоне набросился на него, повалил на землю и начал избивать, вероятнее всего, правдива. Так или иначе, Циммерман застрелил подростка, который, как выяснилось, был безоружен и не делал ничего противозаконного. Несмотря на возмущение афроамериканцев, Циммерман был оправдан, поскольку во Флориде правило "стой на своем месте" по-прежнему прописано в уголовном кодексе. Впрочем, возможно, Мартин также оборонялся, ведь за ним гнался неизвестный мужчина с неизвестными намерениями. В конце концов, Мартин тоже "стоял на своем месте" — имел законное право находиться там, где его застала смерть. Однако прав оказался тот, у кого был пистолет.

Многие активисты в США называют правило "стой на своем месте" правилом "стреляй первым", и большая часть американцев полностью согласна с такой его трактовкой. Именно поэтому оружейное лобби в лице Национальной стрелковой ассоциации до сих пор блокирует любые серьезные попытки ограничить продажу оружия частным лицам. И торговля оружием продолжает приносить немалые доходы. По данным за 2014 год, в США производством оружия и амуниции занимаются 465 фирм, а розничной торговлей оружием — 50 812. Всего в оружейной индустрии заняты более 35 тыс. человек, ее оборот составляет $11 млрд. Столь доходным этот бизнес делает то, что у граждан помимо права хранить оружие есть хорошие шансы получить оправдательный приговор в случае его использования, а значит, американские законы о самообороне вряд ли скоро будут отменены.