Екатерина Истомина о выставке Van Cleef & Arpels

В бутике французского ювелирного дома Van Cleef & Arpels проходит выставка исторических драгоценностей этой марки, посвященных Индии. Божественные пряные сокровища представлены в обширной подвальной галерее магазина, освещенной так профессионально, что посетитель сможет рассмотреть все детали этих поразительно трудоемких произведений. А детали в данном случае необыкновенно важны: индийские украшения Van Cleef & Arpels вызывающе сложны, в них много камней, техник Metiers d'Art, литья, гравировок.

Эта камерная ювелирная экспозиция тесным образом связана с очень большой и парадной выставкой "Индия. Драгоценности, покорившие мир", которая открылась в Музеях Кремля 12 апреля (на пресс-конференцию по случаю открытия прибыл и президент Van Cleef & Arpels Никола Бос). В Музеи Кремля подведомственный Никола Босу дом делегировал несколько ювелирных изделий. Среди них особо стоит отметить ослепительно золотое колье-ошейник с имитацией индийской вышивки (1970), брошь в форме капли (капля, впрочем, напоминает элемент рисунка пейсли) от 1965 года, брошь в форме национальной индийской шапочки-шлема периода ар-деко, фигуративную брошь "Будда", вырезанную из красного коралла и дополненную платиной с белыми бриллиантами (1927) и золотой минодьер с крохотными часами, инсталлированными в откидывающуюся крышку (1934). Прочие "индийские" драгоценные вещи Van Cleef & Arpels общим числом в 28 штук (колье, броши, серьги, кольца, минодьер) были торжественно отправлены в бутик дома в Столешниковом переулке.

Хорошо известно, что индийский национальный стиль, сформировавшийся в период империи Великих Моголов, привлекал к себе внимание европейских (сначала британских, а потом и французских) ювелиров. С одной стороны, европейцы, как нации-колонизаторы, очень легко впитывали в себя различные национальные культуры и их артистические и технические особенности. С конца XIX века интерес европейцы проявляли не только к индийскому искусству, но и к африканскому, китайскому, японскому, а позднее и к полинезийскому и латиноамериканскому. С другой стороны, именно индийский ювелирный стиль оказался наиболее покладистым и покорным для европейских ювелирных перьев — и здесь есть прямое объяснение. Индийские украшения всегда были очень связаны с индийским национальным костюмом (и часто являлись его буквальной частью), а тему кутюра, шитья, привычно развивали и европейские ювелиры — и особенно из Van Cleef & Arpels. Так, в бутике можно увидеть нагрудное колье из желтого золота с кораллами, аметистами и бриллиантами (1972), часть которого носится как брошь. Тема вышивки, имеющаяся в колье, разработана и в серьгах 1965 года — многодельные круглые золотые серьги с бриллиантами; их дополнительная прелесть заключается еще и в том, что в одной серьге центральным камнем является изумруд-кабошон, а в другой — рубин-кабошон. Очень много украшений, в который есть традиционная для индийского региона бирюза: это и колье с множеством цветочных подвесок (1974), и флористические серьги (1974), и браслет-манжета (1958). Остается добавить, что значительную роль в создании подобных украшений играла не только фантазия французских ювелиров, но и личность заказчика. Махараджи и махарани просили у французов и украшения в любимых и знакомых стилях, и подчеркнуто европейские вещи. К последним стоит отнести выставленный в бутике в Столешниковом портсигар "Императрица Евгения": золотая коробочка, украшенная трогательным драгоценным барельефом (1946). Он изображает галантную сценку середины XIX века: так пожелала махарани Барода, одна из самых любимых в Van Cleef & Arpels клиенток.

Екатерина Истомина