Суррогатное материнство на коммерческой основе может оказаться под запретом. С таким предложением выступила глава думского комитета по делам семьи, женщин и детей Елена Мизулина во время круглого стола. Директор компании "Росюрконсалтинг" Константин Свитнев и руководитель медико-просветительского центра "Жизнь" протоиерей Максим Обухов обсудили ситуацию с Андреем Норкиным.

По мнению госпожи Мизулиной, следует отказаться и от посредничества в этой сфере. Суррогатной матерью может становиться только родственница одного из супругов, уверена Мизулина. По ее словам, другие депутаты Госдумы согласны с ней в этом вопросе. В ближайшее время будет подготовлен соответствующий законопроект. В него предлагается также включить запрет на применение методов искусственного оплодотворения, включая суррогатное материнство, одинокими женщинами и одинокими мужчинами.

— Константин Николаевич, я насколько понимаю, вы присутствовали на обсуждении этой темы. Я хотел бы, что вы как-то свое видение этой проблемы высказали.

К.С.: Да, разумеется, присутствовал, выступал. Есть одна очень хорошая поговорка: "Благими намерениями вымощена дорога в ад". Понятно, что депутаты руководствовались желанием навести порядок в этой сфере, которая далеко не до конца урегулирована в нашей стране. И если брать глобально эту проблематику урегулирования суррогатного материнства, разумеется, у нас оставляет желать лучшего. Как говорится, есть, куда расти. Но те меры, которые предлагаются, нисколько не помогут тем людям, которые желают стать родителями при помощи суррогатного материнства, и для которых эта методика — единственный выход в трагической ситуации. Это все сводится, условно говоря, к закручиванию гаек, к очередным запретам. Причем, запретам, как мне представляется, даже и не вполне логичным.

— А почему вы говорите, что это единственная возможность? А усыновление?

К.С.: У нас в стране порядка 6 млн бесплодных супружеских пар. Очень многие люди хотели бы стать родителями, но не могут этого сделать по объективно медицинским причинам. Если мы возьмем цифру 6 млн бесплодных или же испытывающих серьезнее сложности с зачатием, женщин именно на эту цифру ссылаются врачи, то примерно у 20% из них в той или иной степени присутствуют установленные медицинские показатели к суррогатному материнству. Это дает нам весьма впечатляющую цифру: около 1 млн наших соотечественниц могли бы теоретически воспользоваться услугами суррогатных матерей для того, чтобы стать мамами. Вот это реальный масштаб проблемы. Естественно, не все на это идут, естественно, не все готовы, но, тем не менее, масштаб проблемы вы представляете.

— Отец Максим, на ваш взгляд, нужно каким-то образом контролировать механизм процедуры суррогатного материнства? Или вы считаете, что лучше вообще это запретить, вообще от этого отказаться?

М.О.: Что касается церкви, то у нас вопрос решенный: если люди приходят, спрашивают совета у священников, то мы отвечаем отказом, не даем благословения на суррогатное материнство и рекомендуем усыновить ребенка, а также лечить бесплодие. Бесплодие можно попытаться лечить. А что же касается законодательной инициативы Мизулиной, речь, конечно, идет не о запрете суррогатного материнства в целом, а, скорее, о подтягивании нашего законодательства под европейские стандарты, поскольку во многих европейских странах суррогатное материнство запрещено.

— Константин Николаевич, как вы прокомментируете мнение отца Максима?

К.С.: Я категорически с этим не соглашусь. В силу того, что наше законодательство не подтягивается, а опускается до уровня правового регулирования на Западе, причем до самых его худших образцов. Дело в том, что если мы будем брать ту ситуацию, которая сейчас имеет место в окружающем мире, то идет либерализация законодательства в том, что касается применения вспомогательных репродуктивных технологий и, в частности, суррогатного материнства.

Только что, например, разрешили суррогатное материнство в Уругвае, где оно было по сей день запрещено. Разрешили его, естественно, с огромными оговорками, потому что достаточно сильны позиции церкви в этой стране, традиции и прочее. И там как раз говорили о том, чтобы разрешить суррогатное материнство, и суррогатной мамой будет выступать некая близкая родственница супружеской пары. Разрешить его для супружеских пар. Но все дело в том, что российское законодательство уже на голову выше и лучше уругвайского. Почему же опять нас загоняют в эту Латинскую Америку?

М.О.: У нас раньше было почти, суррогатное материнство в виду того, что существовал приоритет матери, родившей ребенка. Формально было разрешено, но мать могла оставить ребенка. Сейчас наше законодательство является крайне либеральным в результате лоббистских усилий бизнеса, основанного на суррогатном материнстве. Конечно, с этим нельзя согласиться, потому что при коммерческом суррогатном материнстве предметом купли-продажи является живой человек, а предметом аренды — женское тело, женская утроба.

То есть женщины, приведенные в отчаяние бедностью, долгами, кредитами будут подталкиваться к тому, чтоб продавать свое тело таким образом. Пойдут эмиссары этих коммерческих организаций по нашей глубинке искать кризисные регионы. А все-таки спрос на европейских в этом отношении больше, и, конечно, здесь речь идет об очень больших прибылях. Но женщины будут отплачиваться своим здоровьем.