Почему, несмотря на кризис, российская безработица не растет

Вслед за падением темпов экономического роста должен прийти всплеск безработицы. Однако его не ждут ни чиновники, ни эксперты. "Власть" разбиралась, почему так получилось в России и чем это грозит.

Вера Ситнина

По оценкам министра экономического развития Алексея Улюкаева, уровень безработицы в 2014 году составит около 6%. Официальный прогноз министерства пока 5,7%. Текущий уровень безработицы составляет 5,4%. Кстати, в марте этот показатель снизился по сравнению с февралем почти на 0,2%.

В конце 2013 года Алексей Улюкаев признавал, что в 2014 году безработица будет расти вслед за общим ухудшением экономической ситуации. "Объективно занятность — это запаздывающий индикатор вслед за ухудшением ситуации с экономическим ростом. Не сразу, но занятость начинает тоже сокращаться",— сказал он.

Однако пока она сохраняет очень низкий уровень не только по сравнению с мировыми показателями, но и по сравнению с российскими цифрами за последние 15 лет. В 2000 году безработными числились 10,6% населения, а в 2009 году, в разгар увольнений из-за кризиса,— 8,3%. Для примера, средний уровень безработицы в странах Евросоюза составляет в апреле 10,5%. При этом в 17 из 28 стран этот показатель равен 11,8%.

Безработица в США заметно ниже европейской, но выше даже негативных российских прогнозов. В апреле она упала до 6,3% с 6,7% месяцем ранее, что стало минимальным уровнем с сентября 2008 года.

"По моим оценкам, при нашем уровне производительности труда резкого роста безработицы в краткосрочной перспективе, в течение этого года, ожидать не следует",— говорит завсектором структурных проблем экономики Института имени Гайдара Ольга Изряднова.

Именно в отсутствии безработицы многие экономисты видят одну из причин экономического краха СССР

Отчасти уровень занятости поддерживается искусственными мерами, такими как раздувание бюджетного сектора. Кроме того, со времен кризиса 2008 года в России действовал негласный запрет на массовые увольнения.

В марте 2009 года Владимир Путин, бывший тогда премьер-министром, лично пообещал господдержку АвтоВАЗу, и в августе Внешэкономбанк передал автогиганту первый транш в 25,2 млрд руб. В июне того же года Путин заставил владельца "Базового элемента" Олега Дерипаску восстановить на работе всех рабочих, уволенных с его заводов в городе Пикалево Ленинградской области. С тех пор в российский обиход прочно вошли понятия "Пикалево" и фраза "отдайте ручку". Затем Владимир Путин неоднократно проводил оздоровление как конкретных предприятий, так и моногородов в целом.

Впрочем, в конце 2013 года премьер-министр Дмитрий Медведев заявил, что России надо "отказаться от политики сохранения занятости любой ценой", главным образом за счет сокращения неэффективных рабочих мест. Но как исполнять этот наказ на практике, не совсем понятно. Рынок труда — постоянный очаг социального напряжения. И сознательно пойти на ухудшение ситуации властям будет очень непросто. Особенно проблема актуальна для тех регионов, где осенью предстоят выборы. "Ситуация, подобная Пикалево, возможна в тех регионах, где Кремль будет активно поддерживать кандидата от власти. Но это временная мера типа замораживания тарифов ЖКХ. После выборов ситуация на рынке труда в этих регионах станет еще хуже",— говорит заведующий кафедрой региональной экономики и экономической географии ВШЭ Алексей Скопин.

"Взрывного роста безработицы я не жду. Падение ВВП затронет в первую очередь наиболее экономически активные регионы, но в них достаточное количество других рабочих мест. На всех остальных территориях государство сделает все, чтобы поддержать рабочие места,— полагает директор Центра исследований постиндустриального общества Владислав Иноземцев.— Медведев говорит правильные вещи, но я уверен, когда дойдет до дела, власти сделают все возможное, чтобы остановить массовые увольнения. Моногорода также будут балансировать на грани выживания, потому что никакой стратегии как не было, так и нет. Единственные, кого могло бы затронуть ухудшение ситуации, это малые города, но там и раньше был высокий уровень безработицы, так что принципиальных изменений не будет. По всем направлениям идет консервация положения".

Помимо политической установки Кремля есть и другие факторы, сдерживающие безработицу. "Большой дефицит рабочей силы связан с низкой производительностью труда. Несмотря на ухудшение положения в экономике, растет спрос на высококвалифицированную рабочую силу. Если при снижении темпов роста ВВП спрос на рабочую силу продолжает расти, значит, причина в низкой производительности труда",— говорит Ольга Изряднова.

Получается замкнутый круг. С одной стороны, низкая производительность труда препятствует безработице, а значит, поддерживает потребительский рост, который, в свою очередь, не дает ВВП совсем свалиться в яму. С другой — она не позволяет экономике расти в отсутствие драйверов со стороны сырья. Кроме того, высокая доля импорта в товарах народного потребления приводит к тому, что потребительский спрос поддерживает не отечественного, а иностранного производителя.

"Это очень дорогой способ поддержания потребительского спроса. В РЖД работает 900 тыс. человек, каждый из которых создает в среднем €35 тыс. прибавочной стоимости. А в железнодорожной компании Канады, сравнимой по протяженности дорог, работает порядка 40 тыс. и каждый приносит €160-170 тыс. Для того чтобы платить рядовому железнодорожнику зарплату в 10 тыс. руб., мы тратим миллионы на неэффективное обеспечение его рабочего места, из которых половина к тому же идет в карман чиновникам. В итоге человек идет в магазин и покупает импортные товары",— объясняет Иноземцев.

Именно в отсутствии безработицы многие экономисты видят одну из причин экономического краха СССР. Нулевая безработица привела к тому, что на новых предприятиях просто некому было работать, а отсутствие конкуренции не давало стимулов для повышения качества.

Все это не означает, что безработицы бояться не следует. Она будет точечной — в отдельных секторах и регионах. Особенно непросто придется тем, кто производит продукцию для частных нужд. Первый сигнал уже поступил от автопроизводителей. На Всеволожском заводе Ford Sollers уволили треть персонала — около 700 человек. На АвтоВАЗе в течение года собираются уволить 7,5 тыс. Остальные автоконцерны пока переходят на односменный режим работы.

Свою негативную роль может сыграть ухудшение отношений с Западом. Если экономические санкции станут реальностью, то импортно ориентированные производства останутся не у дел, а значит, будут вынуждены пойти на массовое сокращение персонала.

И тут опять встают вопросы низкой мобильности населения и необходимости переобучения персонала, которые никто пока не торопится брать на себя.

"Ситуация по регионам будет крайне неровная. В регионах, где действуют федеральные программы, например на Северном Кавказе, может быть даже снижение безработицы, в других — взрывной рост. Идет резкий отток инвестиций из страны, поэтому новым рабочим местам просто неоткуда взяться. Вместо того чтобы создавать условия для бизнеса, государство все перетягивает на себя, но для решения всех проблем у центра нет ни возможностей, ни финансовых ресурсов",— отмечает Алексей Скопин.

Российские власти, консервируя ситуацию на рынке труда, тем самым усложняют выход из экономической стагнации. С начала года рост ВВП составил 0,2%, что с учетом статистической погрешности может реально означать отрицательный рост. В долгосрочном прогнозе до 2030 года темпы роста снижены с 3-4% до 2-3% в год. Отсутствие достаточного предложения рабочей силы является не меньшим тормозом для развития экономики, чем инфраструктурные ограничения.

Государство традиционно выступало в роли главного работодателя страны. В сложных кризисных условиях эта роль только возрастает. В настоящее время в бюджетной сфере, с учетом военных, врачей и учителей, сконцентрирована четверть всех работников страны. С 2007 года армия бюджетников выросла на миллион человек. При этом в отличие от частного сектора "майские" указы президента гарантируют им постоянный рост доходов. По данным главы Счетной палаты Татьяны Голиковой, исполнение социальных обязательств по указам оценивалось регионами в 2,2 трлн руб. Последние корректировки, правда, снизили эту сумму на 150 млрд.

Если доля зарплат в экономике последние десять лет и особенно в посткризисные годы продолжала расти (доля зарплат в ВВП сейчас составляет 52% против 45% в 2000-2007 годах), то доля прибылей компаний в объеме экономики неуклонно снижалась и сейчас находится на историческом минимуме 29%, тогда как до кризиса составляла около 40%.

Занятость в обрабатывающем секторе за последние два года сократилась на 4%. "При сохранении высокого роста реальной заработной платы в бюджетном секторе рост зарплат в частном секторе практически полностью прекратился",— сказано в докладе (будет представлен президенту в конце мая) уполномоченного по правам предпринимателей Бориса Титова.

"Все рецепты улучшения экономического роста хорошо известны: дерегулирование экономики, снижение административных барьеров, сокращение криминальной нагрузки, дешевые "долгие деньги". Надо дать людям возможность зарабатывать самим",— говорит Скопин.

Власти загоняют себя в тупик. "Когда экономика на подъеме, никакие реформы не проводятся, потому что и так все хорошо. Когда идет спад, реформы тем более не проводят, чтобы не ухудшить ситуацию",— отмечает Иноземцев.

В России производительность труда в среднем в три раза ниже, чем в развитых странах, а износ основных фондов составляет 50%

"Частный конкурентный бизнес так и не стал полноправным источником роста экономики. Основным по-прежнему остается сырьевой сектор и государство. Присутствие государства в основных отраслях экономики продолжает увеличиваться и приводит к несправедливой конкуренции за счет доступа к государственным ресурсам, позволяет неэффективным компаниям продолжать работать, сдерживает развитие частного конкурентного сектора",— отмечает Борис Титов.

Титов перечисляет проблемы российского бизнеса. Первая связана с тем, что главным источником экономического роста остается государство, а не частный бизнес. Вторая проблема — высокие налоги. Фискальная нагрузка в России на 7,4% выше среднемировой. Третья — высокая стоимость кредитования. Уровень долговой нагрузки в России в 2-3 раза меньше, чем в развитых странах, а стоимость заимствования в среднем в 2-3 раза выше. Четвертая — высокие тарифы на газ и электроэнергию — их уровень сопоставим с ведущими экономиками мира, но энергоэффективность нашего производства существенно ниже. Пятая — избыточный контрольно-надзорный аппарат. В год осуществляется 2,7 млн проверок, из которых половина внеплановые, на это тратятся колоссальные деньги — 1,8% от ВВП России. Шестая — технологическая отсталость. Производительность труда в среднем в три раза меньше, чем в развитых странах, а износ основных фондов составляет 50%. В отдельных отраслях он катастрофичен. Так, в машиностроении, по данным Института народнохозяйственного прогнозирования РАН, модернизационный потенциал старых производственных фондов — два года. Седьмая проблема — силовое давление на бизнес. Только по ст. 159 УК РФ (мошенничество), очень часто применяемой против предпринимателей, в прошлом году возбудили 114 тыс. уголовных дел, из которых до суда дошло только 27 тыс. Вместе с тем прекращено только 4,4 тыс. дел. Уголовные дела копятся годами, и сейчас их общее количество — несколько сотен тысяч.

Так что все дискуссии возвращаются к необходимости структурных перемен, но власти, как и прежде, к ним не готовы. "Недостаточное внимание к проведению полномасштабных комплексных структурных реформ привело к ослаблению доверия инвесторов, что скрывалось за моделью экономического роста, основанной на крупных инвестиционных проектах, неуклонном повышении зарплат в государственном секторе и трансфертов, чему способствовали значительные нефтяные доходы. Последние события вокруг крымского кризиса привели к тому, что сохраняющиеся долгое время проблемы доверия переросли в кризис доверия и обострили экономические недостатки действующей модели роста",— отмечали эксперты Всемирного банка в апрельском докладе о ситуации в российской экономике.